К столетию Любови Сергеевны Соколовой. Удивительной актрисы. Равных ей не было, а уж в нынешние времена тем более нет.

Этот материал Наталии БАСИНОЙ – из архива «Экрана и сцены».

Конец жизни Любовь Сергеевна Соколова коротала одна. Так распорядилась судьба, что добрейшей, ясной, кроткой выпало бед и испытаний жесточайших сверх меры. Открытой, всякому сочувствующей, всеми любимой досталось еще, кроме всего прочего, последнее одиночество. Ушла – тихо. И тут все спохватились, откликнулись, оплакали, сказали и написали о ней прекрасные слова. Только никак не могли сосчитать, сколько же она сыграла ролей – 100, 200, кто-то написал даже 400.

Точно сосчитают историки. Не в цифрах дело. Любовь Сергеевна сыграла все. Наше все.

Не на Западе, не на Востоке – только в наших местах могла объявиться женщина, настолько исполненная чувства собственного достоинства и настолько лишенная всяческих амбиций, кроме тех, что определяет как исконно женские сама природа. Рожать, растить, жалеть, защищать, спасать, любить, быть любимой – женой, сестрой, матерью, музой – и заполниться этим, и в этом осуществиться, нисколько не заботясь о своем месте в социальной табели о рангах и вообще о каком-либо оформлении в социальном статусе своих природных ролей. И, вероятно, только русская актерская школа не считает зазорным и дает право воплотить в профессиональной работе беззазорную практически слитность человеческой и актерской сущности.

Любовь Соколова, великая работница, великая мастерица, не просто хозяйка всякой своей роли, но автор проникающих через самую толстую кожу, адресованных прямо душе и духу посланий. Актерски она была родниково прозрачна; намерения свои в работе реализовывала, как бы минуя технические фильтры, с глубинной чистоты бесхитростностью и исчерпывающей полнотой.

Определенность намерений и способность реализовывать их без отклонений и поправок на привходящие обстоятельства были заложены в ее человеческом существе. В профессии эти качества, с одной стороны, отменили для нее необходимость актерского ученичества. Едва появившись на экране, она, казалось, умела и могла почти все, что дается профессиональным тренингом. Ее актерскую копилку пополняли в дальнейшем не приспособления из цехового арсенала, но жизнь и судьба.

С другой стороны, те же свойства предопределили для Соколовой рамки по преимуществу малых, эпизодических и репризно-проходных ролей.  Она хоть и умела, но не любила эмоционально «распределяться» в пространстве роли. Ее сложно, да и незачем, было вести к цели извилистым маршрутом. В профессии она жила чувствами – неискаженно природными – и трудно достигаемое иными сочувствие партнеров и зала давалось ей как возникающий в силу неотменяемого закона физики резонанс.

Если бы с этой способностью Любовь Сергеевны сбивать сердца с обыденно нормального ритма режиссура не глушила и не дозировала ее в относительно больших по объему ролях, это грозило бы развалом иерархии персонажей фильма. «Хмурое утро» было бы про ее Анисью, сжигаемую болью, ненавистью и талантом. «Три сестры» – про Ольгу, болеющую всепониманием, привычной усталостью и долгом. «Путь к причалу» – про Марию, про замученную красу, про негаснущий тихий свет, про великий женский дар ждать и прощать и возвращать к причалу заплутавших мужиков.

Героини Соколовой просты как белый свет, в котором существуют все остальные. Задание роли, жанр как оптическая призма извлекают из целого тот или другой основной цвет, но в одну краску Любовь Сергеевна не работала и в самом крохотном эпизоде. От нее не так уж много требовалось в лирическом анекдоте «Ирония судьбы…», но в два или три появления матери героини – целая история про «женскую семью», где мать и жалеет, и язвит нескладеху-дочь, неуспевающую в женской науке.

То же – в «Джентльменах удачи», где лукавство и ирония заведующей детским садом обнаруживают в этой женщине такое знание жизни и людей, что комедия положений делает крен в сторону большой человеческой комедии.

То же в «Тридцать три»: полотенцем наотмашь по мужниной физиономии – «Семья согласна!» – и сатирическая история с преувеличениями мгновенно укореняется в родимой нашей почве, удобренной неизбывным российским абсурдом, взращивающей исключения и преувеличения обильнее, чем норму.

В сотнях сыгранных ею ролей Соколова сотни раз перевыполняла задания, которые, нередко основываясь исключительно на ее органике, требовали от актрисы всего лишь бытовой правды. Точность бытовых характеристик у нее была снайперская, к тому же исключительная эмоциональная подвижность и обыкновение включаться в переживаемое персонажем до полного с ним отождествления как бы растворяли мастерство в совершенной натуральности. Недаром в «Истории Аси Клячиной…» и в «Курочке Рябе» ей удалось выдержать высшей сложности испытание партнерства с непрофессионалами в естественной для них среде. Но правда ее всегда больше обыкновенной жизненности – Любовь Сергеевна выносила на экран все про российскую женскую жизнь, которую ее героини не выбирали, но и вряд ли – случись хоть чудо золотой рыбки – сумели бы на какую-нибудь иную поменять.

Стрелочница в «Белом Биме…» пригревает несчастную собаку как существо, с которым у нее общая судьба, общее одиночество, и  общий путь его – куда денешься – придется пройти до конца.

Мать двоечника в «Доживем до понедельника», слабого умом от пьянства родителя и тысячелетнего запоя прародителей, робеет перед умником-учителем и вдруг мощной птицей взвивается, чтобы укрыть и защитить своего птенца-доходягу.

Эти женщины, эти жены и матери – как их понимала и играла Любовь Сергеевна, – не просто притерпелись к своей беде, не просто сохранили себя, через все пройдя и всему вопреки. Стойкостью и смирением, готовностью жалеть и не ждать, чтобы пожалели. Неисчерпаемой добротой и не иссякающим доверием к божьей милости они освещают, освящают, оправдывают дурацкую нашу жизнь, горькую нашу родину-мать – как она есть.

С уходом  Любови Сергеевны мы потеряли оправдание и защиту. От самих себя, не умеющих защитить святых наших, кротких и ясных наших родительниц, страдающих наших жалельщиц. И даже понять, что они для нас, принять их чистоту и ею заполниться не способных.

В последние годы Любовь Сергеевна сохраняла отличную профессиональную форму, продолжала сниматься. И оставалась равной самой себе.  

Одна из последних ролей Любови Сергеевны, в которых она напоследок запомнилась и помниться будет, – в «Сочинении ко Дню Победы». Женщина в негустой толпе ветеранов, частушка с выплясом; то ли сама прошла по военным дорогам, то ли кого-то в дорогу проводила и оплакала – а все еще хороша! «Твой-то жив?» — «А ты меня замуж взять хочешь?» Нет, не возьмут. Ее женихи – либо в сырой земле, либо давно уже не орлы. А для нынешних то, что она  может дать, – слишком много.  

Наталия БАСИНА

«Экран и сцена»
16 августа 2021 года.