В Москве продолжается Международный театральный фестиваль имени А.П.Чехова. Он открылся, как и планировалось, 14 мая грандиозной постановкой оратории Гайдна “Сотворение мира” на сцене Концертного зала Зарядье. Следующей гостьей первого после пандемийного перерыва международного театрального смотра в России стала Патрисия Герреро со спектаклем “Антиутопия”. Так символично сложилось, что и первые и вторые гастролеры прибыли на фест из Испании – “Фура дель Бауш” во главе с Карлушем Падриссой из Каталонии, а Компания Патрисии Герреро из Андалусии. Также символично название спектакля, который Герреро представила в Москве. “Антиутопия”, несомненно, перекликается с “Утопией” Марии Пахес, восемь лет назад, в 2013 году, завершавшей Чеховский фестиваль. Звезда фламенко среднего поколения Пахес стала настоящей любимицей столицы, фестиваль приглашал ее с разными программами целых четыре раза, спектакли всегда шли с аншлагами. Слава Пахес не померкла, но мир уже покоряют молодые исполнительницы, чьи спектакли еще не видели в Москве.
Патрисии Герреро всего 31 год, она родом из Гранады, танцевать фламенко научилась у своей матери – профессиональной танцовщицы и педагога, в 8 лет уже начала выступать на публике. По словам артистки, она не была вундеркиндом, наоборот, все говорило за то, что Патрисия повторит судьбу своей матери – останется в родном городе, будет выступать на местных сценах, начнет преподавать. На самом деле, чтобы углубить танцевальное образование и выйти на фестивальный уровень, надо было ехать в столицу Андалусии. Патрисия перебралась в Севилью, когда ей было 18. Там она присоединилась к труппе Рубена Ольмо в шоу Tranquilo Alboroto, позже стала солисткой Балета фламенко Андалусии, которым руководил Ольмо. Герреро снялась в двух фильмах Карлоса Сауры “Фламенко сегодня” и “Фламенко фламенко”, в 2012 году завоевала престижную награду на Севильской биеннале в номинации “прорыв года”. Она участвовала в шоу разных композиторов и певцов фламенко и параллельно думала о создании своей компании, чтобы выпускать спектакли на важные для нее самой темы о месте женщины в современном мире. При этом Герреро не стала режиссером, как многие ее коллеги, но пригласила постановщика и драматурга Хуана Долореса Кабальеро (он же является автором “Антиутопии”), а сама сосредоточилась на освоении перформативных практик и осмыслении новых форм сценического представления фламенко. Ее, видимо, смущал тот момент, что за многие годы, прошедшие с момента “выхода” фламенко на эстраду, форма представления практически не менялась, она, в сущности, оставалась архаической, неподвластной времени и окружающему миру. Чтобы сориентироваться, стоит вспомнить выступления “бабушек” фламенко Марии Россы, Кристины Ойос или Эвы Эрбабуэны, покорявших Москву двадцать лет назад.
В “Антиутопии” Патрисия Герреро начинает сразу несколько споров – со временем, с традицией, с композиционным построением спектакля и классическими темами противостояния женственности мужской силе. Первые две части в разделе “Утопия” называются “Время” и “Маятник” – в качестве музыкального сопровождения в этих номерах используется разного рода стук: все участники спектакля сидят за столиками и барабанят по ним руками. Луч света направлен строго на источник звука, на пальцы, ударяющие по деревянному столу, сами артисты скрыты в полутьме. Потом солистка выстукивает неровную ломкую мелодию каблуками, прогуливается по сцене в платье и меховом пальто. У нее не сразу получается встроить авторское высказывание в жесткий ритм перкуссионного спектакля, сначала кажется, что во фламенко ритм и стук и являются истинным сюжетом. К тому же аудитория напряженно ждет, когда закончится странная увертюра со стуком, и начнется традиционное фламенко – танец (помимо Герреро с труппой выступают два танцовщика – Анхель Фаринья и Родриго Гарсия Кастилья), пение (в команде поют двое – вокалист фламенко Серхио “Эль Колорао” и Алисия Наранхо, отвечающая за лирический вокал), музыка (гитарист фламенко Дани де Морон, контрабасист Хосе Мануэль Посада “Попо” и перкуссионист Агустин Диассера).
Вторая часть шоу называется “Сила”, она представляет собой маленькие сценки с “сильными мужчинами” и “слабыми женщинами”, на деле же речь идет о магической силе танца фламенко, его внешнем превосходстве над другими стилями движения, которые случайно возникают рядом. Особенно невыиг-рышным контекстом оказывается contemporary dance, в котором упражняются мужчины-солисты. Зато очень любопытный эпизод получился из сопоставления сапатеадо с катхаком, когда Герреро исполняла чечетку под аккомпанемент словесного перебора “тики-тики-так”, характерного для индийского катхака.
“Любовь” и “Безумие” – последние части шоу, они становятся самыми откровенными, в них Герреро открывает “кухню” фламенко. Сначала она надевает платье с оборками задом наперед, так что пышный “хвост” оказывается занавесом, а не кулисой, как прежде, и артистка показывает, как можно станцевать страсть и страдание одними руками. Также она демонстрирует бешено работающие ноги, накинув на себя лишь свободное короткое платье. В финале спектакля героиня сходит с ума (как Жизель у Матса Эка, Герреро выходит в одной белой рубашке), она проигрывает, но ее безумный танец действительно выводит древнее фламенко на новый уровень. И Герреро не собирается бросать свои критические поиски. Ее предыдущей работой было шоу “Собор”, осмысляющее тему религии в обществе, очень бы хотелось увидеть его на одном из будущих фестивалей.
Екатерина БЕЛЯЕВА
«Экран и сцена»
№ 11 за 2021 год.