На Чеховском фестивале выступила японская театральная компания “Ноизм” из Ниигаты со спектаклем “Кармен”. Формально труппа занимается современным танцем, ее художественный руководитель Дзё Канамори учился в школе-студии “Рудра” у Мориса Бежара, ставил спектакли в Нидерландском театре танца и Балете Лионской оперы. Первые постановки компании “Ноизм”, основанной Канамори в 2004 году, интересовали прежде всего любителей танца и балетных критиков. Многие видели в Канамори первопроходца в области японского contemporary dance, в этом качестве он появился в Москве на Чеховском фестивале в 2008 году со спектаклем “Нина”. Однако в Японии современный танец, представленный коренным японским направлением “буто” (возникло после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки), существует обособленно, он разделен не только с балетом, но и со всей театральной традицией. “Буто” очень популярен в Японии, он оказал большое влияние на европейский и американский contemporary dance, но внутри культуры, его породившей, стоит одиноко. Поэтому резиденту Центра исполнительских искусств “Риутопия” в Ниигате с японским современным танцем оказалось не по пути, и “Ноизм” сосредоточился на создании синтетических спектаклей, балансирующих на грани балета, modern dance, драмы, танц-театра, боевых искусств, шоу и даже модного дефиле. Тем более в названии компании всегда ощущалась двусмысленность – с одной стороны, в нем отрицались “измы”, что означало полную независимость от существующих направлений и стилей в искусстве, с другой, компания хотела показать свою связь с древнейшим японским театром “Но”.
Так сложилось, что последние постановки Дзё Канамори по очереди приезжали в Россию: сначала – осенью 2018 – на “Дягилев. P.S.” привозили “Баядерку”, оформленную архитекторами авангардистами и одетую в фантастической красоты костюмы haute couture, спустя полгода Чеховский фестиваль показывает “Кармен”. Спектакли сделаны по одному принципу – не повторяют европейские образцы с теми же названиями, музыкальный материал представляет собой динамичную обработку классической партитуры с упором на самые популярные, зачастую трудно узнаваемые в оркестрованном виде композиции, традиционный сюжет обрамлен какой-то параллельной историей, в один жанр легко вплетаются другие, плюс концептуальное оформление. Если описывать “Кармен” по пунктам этого списка, то логично начать с конца. “Баядерку”, в которой речь шла об императорах и высокопоставленных военачальниках, одевало ателье всемирно известного кутюрье Иссей Миякэ, простонародную “Кармен” – эко-марка Eatable of Many Orders. Ее дизайнеры сравнивают ношение одежды с приемом пищи, “каждая коллекция основана на теме, связанной с едой, изучает историческую подоплеку, возможности натуральных материалов и интегрирует ритуалы в дизайн”. Масаки Кондо сделал для “Кармен” декорации из дерева, они имитируют каменные и металлические конструкции, а сами легкие, почти летучие.
В основу сюжета легла история, заимствованная у Проспера Мериме, ее рассказывает археолог, приехавший изучать испанские древности, повстречал Дона Хосе, принял в его судьбе некоторое участие и записал с его слов рассказ. Канамори концентрирует все аутентичное – материалы и исторические источники, подробности биографии писателя (Мериме действительно увлекался археологией), для достоверности воспроизводит популярный в XIX веке театр теней, не забывает и о балетной традиции Петипа, введя в сюжет пилигрима-книжника, напоминающего Лорда Вильсона из балета “Дочь фараона”.
Первый акт по преимуществу “пешеходный”, в нем рассказывается история, не только танцем, но и словами. Канамори значительно увеличивает число танцующих персонажей – у Микаэлы появляется поклонник-офицер из бригады Дона Хосе, на арену выходит муж Кармен Гарсиа, какие-то крошечные монашенки, бегающие за героями то с картами, то с письмами и даже с табличкой, извещающей зрителей об антракте. В отличие от оригинальных поворотов сюжета, танцы придуманы самые обычные – зажигательные с кастаньетами на площади и в кабачке, пикантные с опасными поддержками в любовных сценах, прямолинейно балетные стойки для тореодора со складным, как зонтик, плащом. Время от времени Канамори подтрунивает над европейскими традициями. Смешной смертью у него умирает любимец толпы тореро Лукас – на него плюхается подвешенный к колосникам огромный надувной бык.
В целом же спектакли компании “Ноизм” похожи на игру в кубики – строятся красивые яркие замки, но вытащи один кубик, и конструкция развалится. Серьезность замысла соседствует с наивностью реализации, суровый сюжет оборачивается сказочкой.
Екатерина БЕЛЯЕВА
«Экран и сцена»
№ 11 за 2019 год.