Четырнадцатый Международный театральный фестиваль имени А.П.Чехова начался с традиционной пресс-конференции, на которой представляли не только участников, выступающих в ближайшие дни (артистов двух китайских коллективов – оперного и танцевального), но и прилетевшего специально на полдня из Лондона Мартина Жака, фронтмена группы “Tiger Lillies” и автора стихов и музыки к спектаклю “Tiger Lillies играют Гамлета” (будет показан в июле). Мартин Жак признался, что не умеет представлять спектакли, но может спеть песню, и спел фрагмент романса. Вслед за ним остальные тоже стали петь – и Владимир Панков, готовящий фестивальную премьеру водевиля “Медведь”, и Чжан Цзюнь, исполнитель центральной мужской партии в “Пионовой беседке”. Это был своеобразный ответ журналистам, которые, как обычно, задавали вопросы Валерию Шадрину о причинах все более заметного “крена” фестиваля в сторону музыкального театра.

Открытие Чеховского тоже стало событием чисто музыкальным – “Пионовая беседка” являет собой пример традиционного оперного спектакля, играющегося open air, в естественных декорациях. В Москве его показывали в Аптекарском огороде Ботанического сада МГУ. Это не привычная нам Пекинская опера, которую не раз привозили в Москву, в том числе и на Чеховский фестиваль, а ее более древняя и элитарная “родственница” – опера Куньцюй. Имя Куньцюй, давшее название оперной традиции, зародившейся в конце XIII века в предместьях современного Шанхая, переводится с китайского как “песни Кунь”. В отличие от Пекинской оперы, восходящей к традициям народной драмы, Куньцюй считается элитарным жанром. Музыкальная канва оперы Куньцюй тесно связана с лирической поэзией, в ней есть сюжет, но он почти всегда не реалистический, действие часто происходит во сне, как в “Пионовой беседке”. Главная героиня Ду Линьян засыпает в шатре под сливовым деревом после прогулки в семейном саду. Ей снится, будто она встречает молодого ученого Лю Мэнмэя и влюбляется в него. Когда Ду просыпается и не обнаруживает Лю, то заболевает и вскоре умирает, оставив в саду залог любви к Лю – свой портрет. Лю находит его и во сне встречается с призраком Ду. Чудесным образом Ду воскресает, и влюбленные соединяются. В адаптированной версии “Пионовой беседки” всего четыре сцены, тогда как пьеса-сновидение Тань Сяньцзу (китайский драматург, ровесник Шекспира) состояла из 55 сцен, игравшихся несколько дней подряд. Московский спектакль отличается от шанхайского, поскольку пруд в Аптекарском огороде небольшой и прямоугольный, и не было возможности выстроить сцену с беседкой, деревьями и мостиками напротив зрителей. Артисты выходили из импровизированных шатров на импровизированный помост и поворачивались поочередно к сидящим по обе стороны пруда зрителям. Их было хорошо видно и слышно. Это на самом деле важно, так как загримированные лица артистов как бы самостоятельно участвуют в спектакле. Они как вырванные из контекста природы цветочные лужайки, только не живые, а застывшие. Певец открывает рот, поет, но движения на лице не должно быть заметно; создается ощущение, что звук льется из воздуха, иногда трудно определить, кто именно из персонажей берет слово. При этом в опере Куньцюй существенно, чтобы лирические герои были выдающимися по красоте, равно мужчины и женщины. Еще этот грим отчасти мимикрирующий, маскировочный, благодаря ему певцы сливаются с природой. Важно, что грим делает лицо неподвижным, но не скрывает черты, как маска.

Другая особенность оперы Куньцюй – использование необычных музыкальных инструментов, которые хочется рассматривать. Правда, здесь это было непросто: музыканты расположились у основания пруда, и опознавать музыкальные инструменты удавалось только по звуку, что по-своему тоже интересно. Главным музыкальным инструментом в опере Куньцюй является горизонтальная бамбуковая флейта сяо, тогда как в Пекинской опере голоса вокалистов буквально соревнуются с пронзительными скрипками, оглушительно гремящими цимбалами и грохочущими барабанами. Пение высоким фальцетом в сопровождении протяжного звука цимбалы характеризует обе традиции. Музыку к “Пионовой беседке” написал современный китайский композитор Тань Дунь – он представил электронную обработку традиционной музыки, не побоявшись включить элементы contemporary art в спектакль, который представляет миру аутентичное китайское искусство. В партитуре Тань Дуня нашлось место даже такому древнему и экзотическому инструменту как шэн – губной орган. Это типичный аккомпанирующий инструмент, использовался во время придворных концертов, сопровождал певцов. Органом он назван из-за наличия трубок с медными язычками, в том числе декоративных. Шэн считается предком аккордеона и фисгармонии.

Удивительно, как спектакль с известным даже у нас названием “Пионовая беседка” стал своеобразным открытием стиля, жанра и целого направления, синтезирующего древнее, новое и новейшее искусство. Похоже, что программа Чеховского фестиваля готовит и другие открытия подобного рода.

Екатерина БЕЛЯЕВА

«Экран и сцена»
№ 10 за 2019 год.