В книге театрального критика и журналиста Ольги Фукс “Другой театр” (М.: издательство “Райкин Плаза”, 2018) впервые под одной обложкой собраны сюжеты, касающиеся социального театра в России. Конечно, не все – в последние десять лет эта область активно развивается, так что охваченными оказались в основном Москва и Петербург. Сборник вырос из одноименной рубрики в журнале Международного института театра “МИТ-инфо/ITI-info”, где работает автор. Структура книги проста: каждая глава рассказывает о проекте, связанном с определенной социальной проблемой, – это спектакли с участием слабослышащих, незрячих, слепоглухих актеров, людей с особенностями ментального развития, детей из детских домов, трудных подростков, бывших наркоманов, заключенных, бездомных; сборник завершает интервью арт-директора Центра имени Вс. Мейерхольда Елены Ковальской (ЦИМ в последние годы охотно предоставляет площадку особому театру).
Книга, изданная в мягкой обложке, производит очень живое, подвижное, летучее впечатление. В ней есть сюжеты, ставшие историей (скажем, проекты Бориса Юхананова 1990-х годов с участием людей с синдромом Дауна), но в основном это быстрое реагирование на спектакли, которые возникли недавно, иногда прожили недолго, и теперь их создатели идут дальше, развивая свои идеи, придумывая новые проекты. Ведь, как пишет автор, занятие социальным театром – это “билет в один конец”, оно затягивает, меняет жизнь тех, кто к нему приходит. В “Другом театре” не так уж много описаний спектаклей, главное здесь – именно процесс, творческий и социальный, педагогический и реабилитационный, в который вовлечено большое количество людей, от звезд театра и режиссеров до педагогов, врачей, родителей. Неслучайно в сборнике столько фамилий – это своего рода перекличка своих, рассказ об уже опробованных путях: если у кого-то из читателей возникнет потребность или необходимость присоединиться – будут знать и куда идти, и что возможно сделать.
Особый театр в России – жизнь, которая идет здесь и сейчас, поэтому многим главам сопутствует постскриптум с последними (на момент сдачи книги в печать) новостями. Читая их, ловишь себя на том, что волнует не возможность увидеть сегодня ту или иную постановку, а человеческие судьбы. Как живут сейчас подростки из детских домов и реабилитационных центров, получившие призы фестиваля “Ты не один” под названием “Волшебный пендель”? Что происходит с участниками спектакля Театра Наций “Бросить легко” – теми, кому удалось избавиться от наркотической зависимости и теми, кто все-таки снова сорвался? И где теперь таджикский писатель Мир Зафар, бывший петербургский бомж, ставший одним из героев документального спектакля “НеПрикасаемые”? В книге написано, что его судьбой занялся посол Таджикистана в России и есть надежда, что Мир Зафар обретет приют у родственников в Душанбе или Якутске, однако последняя информация о Зафаре в интернете такова: летом 2018 года таджикский писатель по-прежнему просил милостыню – теперь уже на улицах Якутска.
Пожалуй, самое существенное, что есть в сборнике “Другой театр”, – это интервью практиков. Они часто обозначают проблему с неожиданной для стороннего наблюдателя стороны, их взгляд лишен сантиментов, что понятно – реабилитация людей с особенностями здоровья или тех, кто выброшен из социума, требует не жалости или умиления, а упорства, постоянного анализа и настоящей осознанности от всех участников процесса. Интересны их рассуждения не только о психологических аспектах своей работы, но и о том, что особый театр может дать искусству. Вот, например, слова Натальи Поповой, руководителя Интеграционной театральной студии “Круг“: “Не стоит утверждать, что особые артисты – такие же, как обычные актеры. Если мы не будем искать специфику работы с ними, какой-нибудь небольшой процент артистов можно “натаскать” на овладение обычными средствами выразительности – произнесение текста и прочее. Можно обернуть спектакль и даже каждого актера в эффектную режиссерскую обертку. А зачем? Ведь особый театр – это уникальный театр. Он может помочь нам увидеть истоки культуры заново, найти то, что культура утратила, – возродить забытые театральные формы”.
Сформулировано заманчиво, но получается ли в реальности воспринимать эти спектакли именно как произведение искусства, а не только как социальную практику? Вручение премии “Золотая Маска” в номинации “Эксперимент” спектаклям Интеграционной театральной студии “Круг II” “Отдаленная близость” и “Я – Басё” “Упсала-цирка” изменило взгляд профессионального сообщества на эти проекты, но вопрос не сняло. Впрочем, уже само его неизбежное осмысление полезно для театра. «Я вдруг понял, что общаюсь с себе подобными, “продвинутыми театралами”, и мы друг друга искусственно оплодотворяем, – говорит в книге драматург Вячеслав Дурненков, объясняя, почему он занялся проектом с участием заключенных. – Вся Россия – это закрытые общества: тюрьма, больница, общество слепых… Современный театр – такое же “общество слепых”». Если так, то книга “Другой театр” – один из шагов на пути преодоления этой всеобщей закрытости.
Александра МАШУКОВА