Радиоактивный добрый молодец

“Снега больше не будет”. Режиссеры Малгожата Шумовска, Михал Энглерт

“Я забираю твои несчастья, твои страдания, твою болезнь, она как черная струя утекает в мои ладони” – такой фразой заканчивает свои сеансы массажист Женя (Алек Утгофф). Иногда он предлагает своим клиентам вдохнуть, а на выдохе стать легкими, как пушинка. Иногда считает до трех, и на счет три щелкает пальцами у виска, и люди блаженно просыпаются – как же хорошо.

Женя живет в Польше, приехал из Украины. Вид на жительство получил, едва ли не единственный раз использовав гипноз. Прошел незамеченным сквозь огромную очередь, снял несчастья и страдания с похожего на птицу чиновника и пока тот сидел, замерший, в кресле, сам поставил подпись и печать на необходимом документе.

Теперь у Жени жилье в сером панельном доме, он видит из окон своей небольшой квартирки огромный элитный поселок, состоящий из одинаковых белых коттеджей, куда он каждый день отправляется на работу. Разминать мышцы, снимать боль и непроизвольно узнавать о проблемах и тайнах. Вот одна клиентка не открыла дверь в назначенное время, а у ее крыльца стоит красный велосипед. А вот муж другой клиентки возвращается домой во время сеанса и закатывает в дом этот же самый велосипед.

Вот клиентка, встав после сеанса, сообщает о том, что хочет пить и наливает себе подряд два бокала вина. Вот маленькая девочка, наблюдая за тем, как Женя делает маме массаж, бормочет: “Шлюха!”, а потом Женя случайно замечает ее рисунок – два человечка, окровавленный нож. Он не смотрит на обнаженные тела клиентов, деликатно распахивая перед ними простыню, как ширму, но их обнаженную жизнь замечает.

Когда-то психолог Франсуаза Дольто сказала, что дети и собаки знают о семье все, и к этому небольшому списку можно добавить еще тех, кто часто бывает в разных человеческих жилищах – врачей, репетиторов, курьеров, массажистов и так далее. Иногда хватает двух-трех взглядов, чтобы понять, кто и как живет в этом доме.

Все эти разные, но очень похожие друг на друга курящие немолодые женщины (“Вы даете мне двадцать восемь лет, Женя? Как это приятно!”), в той или иной степени несчастны. Магически чуткими пальцами массажист чувствует и стресс, и тревогу, и алкоголь, и наркотики. Он знает многое, но ведет себя молчаливо и кротко, легко улыбаясь в ответ на фразу: “Сплошные пакистанцы и украинцы, что от них можно ждать хорошего… Ой, Женя, это я не о вас, я вообще-то очень толерантная”.

Малгожата Шумовска, снявшая фильм со своим мужем Михалом Энглертом, снова затрагивает актуальную общемировую тему, и снова ненапрямую. Если в прошлой ее картине “Приди ко мне” прослеживалась идея освобождения женщин от патриархального гнета – через рассказ о религиозной секте с жестоким Пастырем и девушке, которая решилась уговорить подруг на бунт, то в фильме “Снега больше не будет” – тема иммиграции, отдельности, чужеродности и власти.

Женя родился в Припяти, и ему регулярно приходится отвечать на вопрос, не радиоактивный ли он. Да и откровенность клиентов тоже можно прочесть двояко. С одной стороны – Женя целитель, и ему можно открыться, а с другой – он иммигрант, обслуга. И какие-то домашние ссоры при нем происходят, как происходили бы при чужих детях или собаках – свободно, без смущения, без лишней, что называется, деликатности.

О самом Жене мы тоже узнаем далеко не все, он персонаж таинственный, но этого достаточно, чтобы восхититься. На вопрос птицеобразного чиновника “Какие языки ты знаешь?” он отвечает “Все”, и впоследствии будет возможность убедиться, что это так и есть.

Женя может делать стойку на одной руке. Он превосходно владеет телекинезом – предпочитая, правда, использовать его в шутку, двигая стаканы. Он очень быстро гипнотизирует совсем разных людей. Он, вообще-то, мог бы быть довольно опасным, но пока что его умения направлены в спокойное русло. Женя как мирный атом.

Шумовска рассказывает его историю тоже мирно, не напирая на трагическую жизнь иммигрантов и не очень подчеркивая контраст между жизнью Жени и его богатых клиентов. Несмотря на то, что ему приходится таскать тяжелый массажный стол и ездить в переполненных автобусах, он во многом счастливее.

В “Приди ко мне” тоталитаризм Пастыря и покорность его сугубо женской паствы оттенялись музыкой и то мрачной, то нежной красотой природы. И это позволило оставить высказывание художественным, символическим, не уходя в политику, хотя сделать это было очень легко.

В “Снега больше не будет” символический контакт печальной, разочарованной и не очень здоровой Европы с притягательными и непонятными иммигрантами пропитан мистикой. Ближе к концу фильма ее становится так много, что хочется заподозрить авторов в желании уйти от горячей темы: все-таки иммигрантский вопрос на данный момент сложнее, чем феминистский. Возможно, такая гибкость повлияла на то, что, оказавшись в лонг-листе “Оскара”, в шорт-лист лучших зарубежных фильмов картина не попала.

У Жени оказывается три ипостаси. Он иностранный рабочий, нарушивший закон (чиновник все-таки очнулся), и его ищет полиция, но это слишком грубая материя, поэтому закону и порядку в картине отведена примерно пара минут. Он мастер своего дела, и постепенно почти весь элитный поселок очаровывается им. Сдается суровый вояка, ненавидящий весь свет, – приглашает к себе Женю, соглашается доверить ему свое тело. Женщина-собачница доверяет ему самое дорогое – одного из своих любимых бульдогов, которому тоже понадобился массаж. Женя соглашается, хотя отношения с собаками у него не самые лучшие, он их побаивается.

Все остальные женщины начинают интересоваться Женей все серьезнее и серьезнее. У каждого массажиста есть несколько историй о том, как клиентки начинали хотеть большего, и как порой сложно бывало объяснить им, что этого не будет.

Жене приходится столкнуться не только с симпатией клиенток, но и с их ревностью друг к другу – “она моложе меня, а выглядит старше”. Мужья женщин уже не чувствуют их. Кто-то постоянно на работе, кто-то на красном велосипеде ездит к любовнице, есть и те, кто болен, и те, кто уже умер и похоронен под елью, и Женя напитывает своих клиенток энергией и пониманием. А в особо сложных случаях все-таки приходится включать гипноз: щелчок пальцами, и пылавшая страстью женщина мгновенно засыпает на массажном столе.

И, наконец, Женя как обладатель уникальных талантов – здесь режиссеры снова коротко, но при этом цитируя Тарковского, рассказывают о том, как маленький Женя любил снег и говорил, что тот придает ему силу, хотел стать супергероем, мечтал спасти заболевшую после чернобыльского взрыва маму и не смог. А потом дают Жене возможность стать супергероем в отсутствии снега. Он, оказывается, умеет не только лечить, но и растворяться в воздухе.

Кроме Жени, исчезает еще и возможность разобраться с подвешенными в воздухе линиями. Некоторые персонажи так и остаются нераскрытыми, некоторые эпизоды – необъясненными. А так как в финальных кадрах еще и идет густой снег, не все последние действия героев можно разглядеть – вроде бы есть намек на то, что они решили начать новую жизнь, но подтверждения этому намеку нет.

Особенно интригует последний кадр с надписью, что последний снег в Европе должен выпасть в 2025 году. То есть с проблемой иммиграции неожиданно поднимается еще и проблема экологии, о которой на протяжении всего фильма речи не шло: разве что две обитательницы поселка в обход закона похоронили своих мужей под деревьями в качестве компоста. Хаотичность финала несколько портит впечатление от истории, но если уж фильму захотелось из драмы оборотиться сказкой, то пусть Женя возьмет силу от свежего снега и до 2025 года устроится в каком-нибудь гостеприимном месте.

Жанна СЕРГЕЕВА

«Экран и сцена»
№ 4 за 2021 год.