Я тебя научу родину любить

“Человек из Подольска”. Режиссер Семен Серзин

Редактор районной газеты “Голос ЮАО” Николай Фролов (Вадик Королев) едет после работы домой, в Подольск. Курский вокзал, электричка, потом троллейбус от станции, потом второй этаж хрущевки.

Коле тридцать пять, и в жизни его мало интересного, но он уже почти перестал об этом думать. Жена ушла, назвав его бездарем, группа “Liquid mother”, в которой Коля играет, не приносит ни заработков, ни славы – разве что однажды удалось съездить на фестиваль в Амстердам, бесплатно выступить. С нынешней девушкой отношения так себе, мама болеет. Много, много таких нестарых, но погасших мужиков едет по утрам на свои ненавистные работы.

Высшие силы встряхивают Фролова за шкирку в три приема. Сперва цыганка крадет у него на вокзале кошелек, потом любимая девушка (Таисия Вилкова) сообщает, что они расстаются, а потом еще не пришедшего в себя Колю без причины забирают полицейские и отводят в отделение.

Человек, имеющий опыт жизни в России, ничего хорошего в дальнейшей судьбе героя не увидит. И один из полицейских, старший лейтенант Михалыч (Владимир Майзингер), озвучит мрачную перспективу: по логике, Фролова должны были бы в отделении избить в мясо, подкинуть ему пакетик с наркотиком, “и у тебя началась бы новая насыщенная жизнь, а у нас бы улучшились показатели”.

Примерно этого Коля все время фильма и ждет. Он обреченно глядит на Михалыча и другого полицейского, Палыча (Михаил Касапов). Напрягается и втягивает голову в плечи. Один раз пытается сбежать, спустившись по лестнице в подвал с сурово горящей тускло-красной лампой, но все двери заперты. Один раз падает от ужаса в обморок, оказавшись в комнате с надписью “Лаборатория”.

Но если бы в сюжете фильма воплотились страшные ожидания подольчанина Фролова, то не было бы вот такой весьма интересной истории. Несколько лет назад в Тольятти проходила читка пьесы Дмитрия Данилова, по которой написан сценарий, и послушать ее пришла группа полицейских. Им очень все понравилось, и они сказали, что в пьесе представлен замечательный образ полиции.

Первая странность возникает сразу же после того, как Фролова заводят в отделение – за решеткой сидит приятный рыжебородый мужчина и повторяет: “В городе Королеве есть два концертных зала, четыре музея, Театр юного зрителя…”. Вторая – когда после дежурных вопросов про имя и адрес Михалыч интересуется, каково население города Подольска, а Палыч – в каком году Подольску был присвоен статус города.

Ответить на эти вопросы Коля не может, и не только от неожиданности, а потому, что не знает. Обидные слова Палыча о том, что подольские все тупые, злят его, но правильный ответ дает все равно не Коля, а толстый кудрявый Сережа из Мытищ (Илья Борисов), который явно провел в отделении уже много времени. В его речи постоянно проскакивают выражения вроде “так точно”, и он по мере сил утешает Фролова, убеждая его, что ничего плохого с ним не сделают. Но Коля не верит, и тем, кто смотрит фильм, поверить тоже трудно.

Сам антураж отделения, поведение сотрудников, к которым через какое-то время присоединяется вкрадчиво-холодная Марина в чине капитана (Виктория Исакова), фразочки вроде “всех товарищей в 93-м порешали”, “зови меня – господин старший лейтенант”, и особенно, особенно черно-белые молчаливые вставки, снятые камерой наблюдения, не дают возможности выдохнуть, держат в постоянном напряжении и страхе. Ну и к тому же, о чем бы ни говорили полицейские с задержанным, это все-таки допрос – хотя в подаче Дмитрия Данилова он похож на карательную психотерапию.

Палыч и Михалыч заставляют растерянного Колю делать полезные и веселые вещи: петь, например, название своей газеты и прихлопывать (в углу кабинета обнаруживается небольшая барабанная установка, на которой Михалыч ловко отбивает ритм). Танцевать специальный танец, направленный на формирование новых нейронных связей – “тебе мозги тренировать надо, а то ментальным старичком станешь” .

Задают наводящие вопросы: “А скажи, Коля, что интересного, красивого ты видишь из окна троллейбуса, когда едешь на станцию?”. Но Коля не может дать отчетливый ответ, он бормочет, что из троллейбуса видит дома, серые и одинаковые, и слышит в ответ возмущенное: “Сам ты, Коля, серый и одинаковый”.

Когда-то Шерлок Холмс обратил внимание доктора Ватсона на то, что наблюдение позволяет увидеть гораздо больше. Вот, например, Ватсон не знал, сколько ступенек ведет из прихожей в их комнату, хотя видел их несколько сотен раз. А Холмс знал, что семнадцать, поскольку и видел, и замечал.

И когда становится ясно, что полицейские искренне пытаются обратить внимание Коли на то, как протекает его жизнь и как она может протекать иначе, выводы запутываются в узел интересной формы.

С одной стороны, Коля и правда скучный, и если бы он смотрел вокруг заинтересованными глазами, его жизнь могла бы измениться. С другой стороны, может ли даже заинтересованный человек хоть что-то увидеть в серых одинаковых домах? А с третьей стороны – идею быть открытым, живым и настоящим доносят до Фролова неласковые фигуры власти, и это в лучшем варианте напоминает строчку “должны смеяться дети”, а в худшем – неизбывных Кафку и Оруэлла.

Со временем Коля перестает бояться и размякает. Полицейские угощают его огурчиками из собственного сада, обнаруживают колоссальные познания в современной музыке и литературе, а Марина дает хороший совет по обращению с женщинами: “Мы любим, когда на нас смотрят как на Париж или на Амстердам, а не как на Подольск”. Но выйти из состояния амбивалентности ему так и не удастся. После бесед о музыке и плавания в подогретом бассейне Коля узнает, за что все-таки его задержали. Коротко говоря – за неуважение к Реальности. Если точнее, то за неинтересную жизнь и отсутствие любви в ней.

Во время разговоров о литературе будет упомянут Владимир Сорокин, и не зря. Дмитрий Данилов с режиссером Семеном Серзиным разрешат копившееся с самого начала напряжение чисто сорокинской сценой с выстрелами, шипением огнетушителя и отчаянным криком: Коля кричит, что имеет право быть тем, кем хочет.

Но, пожалуй, на конкурсе тех, кем он хочет быть, он не занял бы первого места. В фильме есть сцена, где полицейские смотрят вместе с ним вещдок – видеокассету с надписью “День рождения Коли”. Это обычный день рождения. Родственники, квартира с незаконченным ремонтом, холодец, песни под баян, папа ухлестывает за симпатичной гостьей, мама плачет в ванной, а потом Коля выходит во двор с подтаявшим снегом и старушками. Выглядит все тоскливо и безнадежно – ясно, почему взрослый Коля такой унылый и апатичный. Но если пофантазировать, как то же самое – старушек, баяниста, сидящих под столом детей, ухаживания и холодец – снял бы, например, Жора Крыжовников, с удовольствием и горячей симпатией к героям, то начинаешь думать, что полицейские говорят дельные вещи. Дмитрий Данилов тоже так считает, а двойственные ощущения во время просмотра создают эффект освежающего контрастного душа.

А еще можно сравнить историю Фролова и полицейских с эпизодом из фильма “О чем говорят мужчины” Дмитрия Дьяченко, снятого в 2010-м. Там один из героев в моменты сложных выборов представлял, что к нему приходят фашисты с благородной миссией: помочь ему разобраться в своем внутреннем мире. Фашисты светили в лицо фонариком, угрожали расстрелом, если он неверно ответит на вопрос, и таким образом помогали понять, какая жизнь ему действительно нужна. И это было смешно.

У Серзина происходит нечто похожее, а ощущения совсем другие, потому что за десять лет отношение к давлению на человека здорово поменялось. Остался, правда, сам человек, который не готов меняться, если на него не давят. И здесь снова можно долго размышлять о том, что дает и что отнимает свобода, и о том, какой бы мы на месте Коли выбрали путь: уехать в Амстердам, полюбить Подольск или оставить все, как есть.

Подсказка: все три варианта правильные.

Жанна СЕРГЕЕВА

«Экран и сцена»
№ 23 за 2020 год.