Театр и текст

Татьяна ДЖУРОВА
Татьяна ДЖУРОВА

События

1. “Слава” (БДТ имени Г.А.Товстоногова) и “Преступление и наказание” (“Приют комедианта”) Константина Богомолова. Такое чувство, что режиссер сделал мощный художественный апгрейд. Это театр “минус режиссерского приема”, “минус концептуальности”, мимикрирующий под классический актерский театр. И в том, и в другом случае режиссер как бы оставляет актера один на один с текстом, причем в “Славе” это поэзия советского подвига, во втором же случае – классика золотого века русской литературы. Поменялся объект сарказма: если раньше он был направлен в плоскость социокультурного, то теперь объектом переосмысления становится сам язык театра, его возможности воздействия. Утверждая не единожды, что психологический театр умер, режиссер в недавних своих спектаклях работает именно с его инструментарием, радикально обновляя и вместе с тем остраняя его. В любом случае, этот театр радует сильными актерскими работами, причем петербургские корифеи берут на себя кросс-кастинговые задачи – играют роли персонажей противоположного своему пола или же детские.

2. Преодоление кризиса фестивального движения. С июня по ноябрь Петербург стал эпицентром Театральной Олимпиады. Мощная программа уличного театра на открытии, новый цирк и восточный театр, спектакли режиссеров мирового класса – Роберта Уилсона, Кристиана Люпы, Андрия Жолдака, Филипа Кена, а также хороший шанс познакомиться с явлениями, ранее и вовсе неизвестными российскому зрителю, – всё это по большей части, конечно, заслуга программного директора Алексея Платунова, легко оперирующего своими знаниями в области мирового театра.

Потери

Закрылся в июне уникальный проект Бориса Павловича “Квартира”. Павлович обещает, что со следующего сезона и уже в несколько ином формате он возобновит работу в Москве. Но это уже будет совсем другая история, в другой географической локации и с другой мифологией. Создается впечатление, что город не то что бы выталкивает, но остается индифферентным к значимым явлениям театра.

Тенденции

1. Обращение режиссеров к серьезной современной прозе, поиск инструментов адаптации/инсценизации, не предполагающих разыгрывание текста “по ролям”, а скорее способов презентации, нахождения эквивалента. “Аустерлиц” Евгении Сафоновой в БДТ, “Лавр” Бориса Павловича в театре “На Литейном”, “Близкие друзья” Елизаветы Бондарь в ТЮЗе имени А.А.Брянцева, “Посмотри на него” Романа Кагановича, в основе которого документальный роман Анны Старобинец, – выпущенный на площадке “Скороход”. Перечисленные режиссеры очень по-разному оперируют материалом. Отдельно можно говорить о таком явлении как “театр текста”, разрабатывающий традиции театра Анатолия Васильева, с одной стороны, с другой – драматургии Хайнера Мюллера и режиссуры Хайнера Гёббельса. Текст не присваивается (не поглощается артистом), а инсталлируется; здесь бытует отношение к тексту как к ландшафту (воспользуемся термином Хайнера Гёббельса), который можно наблюдать, но который нельзя пересоздать. Текст не окрашивается, а экспонируется во времени и пространстве. Тем самым мы как читатели и зрители текста получаем возможность сами оперировать им. Техника опустошения, ноль-игры, презентации слова служит эмансипации зрителя, свободно комбинирующего материал.

2. Маргинализация. Такое впечатление, что настоящий эксперимент в Петербурге возможен исключительно в условиях подполья. Впервые, начиная с рубежа 1980–1990-х годов, появились основания говорить о явлении петербургского андеграунда. На одном его полюсе – театр post с такими премьерами сезона, как “Хорошо темперированные грамоты”, “Сосед”, “Два перстня”, или, например, “Наш театр” Льва Стукалова, вообще-то существующий уже около двадцати лет без помещения, финансирования и труппы и движимый исключительно волей своего лидера, выпустивший в этом году “Бориса Годунова”, где в формат читки укомплектована вся мифология пушкинской трагедии. На другом полюсе – и вовсе фантомные образования вроде Театра ТРУ (Александр Артемов и Настасья Хрущева), разрабатывающего ритуальные структуры, “Театра. На вынос” (Алексей Ершов и Максим Карнаухов), проектов Данила Вачегина или Артема Томилова. Все это разнообразие можно было увидеть на последнем фестивале “Точка доступа”. И, кажется, это именно те имена и названия, по которым стоит судить о движении петербургского театра вперед, в неизвестное пока театральное будущее.

Татьяна ДЖУРОВА

«Экран и сцена»
№ 17 за 2019 год.