Чацкий, принц Датский

Фото В.ДМИТРИЕВА

Фото В.ДМИТРИЕВА

На сцене – большой прозрачный параллелепипед. В спектакле “Sociopath / Гамлет” Новосибирского театра “Старый дом”, показанном в рамках подпрограммы “Золотой Маски” – “Маска Плюс”, он многофункционален. Ограничивает пространство, нагнетая в нем нешуточные страсти, очерчивает границы рафинированной лакшери-жизни и запускает ассоциацию с популярным телешоу, где вся жизнь участников проходит на глазах зрителей.

Большинство персонажей спектакля чувствует себя в этом павильоне вполне комфортно. Лишь Гамлет Анатолия Григорьева долго слоняется снаружи, не рискуя входить в ограниченное со всех сторон пространство. По прозрачным стенкам и по темным стенам зрительного зала побегут сияющие строчки текста, поднимаясь вверх к потолку, превращаясь в неразличимые закорючки, напоминающие компьютерные коды, а внизу, запрограммированные на смертельный итог, начнут свой забег герои.

Режиссер спектакля Андрей Прикотенко излагает не трагедию Шекспира, а историю парня-компьютерщика по имени Гамлет. Он возник тут, как снег на голову, и, как его далекий потомок Чацкий, почему-то сходу решил, что все живут неправильно и срочно следует это изменить. Мир, который он взялся улучшать, меж тем, вполне современен – почти такой, каким его предлагают нынешние стандарты удобства, моды и правильного образа жизни. У Клавдия (Ян Латышев) накачанный торс, кубики пресса, он пьет исключительно воду, поклонник ЗОЖ и полон абсолютно животной страсти к Гертруде. Он не высокодуховен, но вполне начитан и выглядит отличным управленцем. Гертруда (Лариса Чернобаева) тонка, гибка, в тренде, а потому предпочитает перемещаться на гироскутере. Носит умопомрачительные перья и весьма сдержанно переживает за сына. Полоний (Тимофей Мамлин) в белом теннисном костюме помахивает ракеткой, не скрывает своей гомосексуальности и вообще, не очень переживает, скорее, негодует из-за срыва собственных планов. Единственный, кто здесь оказывается не при делах – собственно, тот самый парень за пределами стеклянного куба – Гамлет. Он лысоват, худосочен, нескладен. Носит очки и какую-то немыслимую темную хламиду, задает странные вопросы и очень всех раздражает.

Андрей Прикотенко разбивает шекспировскую историю вдребезги. Нервный обжигающий ритм, в котором существуют герои, строчки, превращающиеся в пиксели – будто сверкающий стробоскоп, внутри которого перепутаны правда и ложь, вечные ценности и выгода сегодняшнего дня, идеалы и жизненный прагматизм. Знаменитого монолога “быть или не быть” в спектакле нет. Гамлет несколько раз пытается его начать, но всякий раз отвлекается. В мире цифры, стекла, управленцев, гироскутеров этот вопрос вообще не имеет смысла, рефлексия ботана в очках неуместна и смешна, слишком тиха, чтобы быть услышанной, и даже в отчаянном рэп-баттле, который они с Клавдием устроят, выясняя, кто прав, пафосные рассуждения принца Датского вновь напомнят монологи Чацкого. Клавдий, точно так же как и Фамусов, попытается заземлить, образумить, объяснить. Правила жизни давно изменились, успех и человеческая состоятельность измеряются в иных величинах.

В какой-то момент в этом соревновании, среди мерцающих огней, происходит интересный сдвиг. Весы времени, истории и выводов склоняются в пользу Клавдия. Гамлет проигрывает в этом баттле, становящемся метафорой жизни. Ему остаются только две возможности: позорно сбежать, сохранив жизнь, или драться по четким пацанским законам. Он готов признать себя неудачником, useless, как говорится в мире гироскутеров и ЗОЖа, но, в отличие от Чацкого, ему отказано в возможности уйти. Он сам слишком из этого мира, программист и рэпер, он врос нервами-проводами в его ритм и скорость, в пиксельную картинку и электронные импульсы.

Два нелепых человека с рапирами в руках встанут друг напротив друга, и за ними оглушительно захлопнутся двери. Отравленная рапира сначала вызывает недоумение своей архаичностью. Но именно эта странность заставляет на секунду задуматься. Сознание споткнется о нелепость орудия убийства, и главный вопрос спектакля: быть или не быть и если быть, то кем и как, зазвучит во внезапно притихшем зале, где в углу куба-клетки вповалку лежат тела. И модный рэп на некоторое время перестанет быть только набором слов.

Юлия КУЛАГИНА

«Экран и сцена»
№ 5 за 2019 год.