Дмитрий Медведев поддержал инициативу Сергея Безрукова создать “новый партийный проект”, детский аналог “Золотой Маски” – “с цирком, театральными постановками, ледовыми шоу, живописью, музыкой, равно как и детским творчеством”, по словам актера. Все это звучало бы крайне оптимистично, если бы такого аналога не существовало уже 14 лет. Национальной премии “Арлекин”, конечно, далеко до цирка и ледовых шоу. Но даже без федерального финансирования ей удается ежегодно вручать победителю 300 тысяч рублей на создание нового детского спектакля. А еще проводить режиссерские лаборатории, мастер-классы для детей и педагогов, дискуссии о социальном театре, обсуждения детской драматургии и литературы. Не говоря уже об организации самого фестиваля, на который в Санкт-Петербург ежегодно съезжаются со всей страны лучшие спектакли для детей.

В стенах постоянного дома фестиваля “Арлекин” – театра “Зазеркалье” – в 2016 году появился спектакль “Испытай себя”. Это результат многоступенчатой работы по обучению 20 театральных педагогов методике документального театра, создаваемого с подростками. Об уникальном проекте “ЭС” расспросила инициаторов лаборатории – директора-распорядителя “Арлекина” Марину Корнакову и немецкого продюсера Франциску Рейманн.

– Как удалось осуществить столь масштабный проект?

Марина Корнакова. Все началось с того, что мы написали заявку на грант Гете-института. В Германии очень развита детская театральная педагогика, а мы пока мало в этом смыслим, поэтому хотелось набраться опыта у европейских коллег. Грант получили. Средства были небольшие, но они очень помогли в организации обучения и создании спектакля.

Франциска Рейманн. Для меня все началось с заявки на проект для молодых немецких арт-менеджеров – “Культурное просвещение. Диалог России и Германии”. Мне и еще четырем немецким продюсерам досталось по учреждению культуры. В нашей “Лаборатории будущего” участвовали театр “Зазеркалье”, музейный фестиваль “Детские дни в Петербурге”, Центральная детская библиотека, Музей нонконформистского искусства “Пушкинская, 10” и Мариинский театр. Три года назад я впервые попала в мир театра. Мы делали проект с детьми из Польши, России и Германии о Второй мировой войне, где я организовывала встречи с ветеранами, писала пьесу и курировала создание постановки. Тогда и осознала, что театр – лучший способ для обсуждения любых травмирующих тем. У “Испытай себя” было два драматурга: Наталья Боренко и Элина Петрова, они обработали и скомпоновали тексты ребят. В России даже в театральном институте не изучают социальный театр. Поэтому я хотела, чтобы у студентов была возможность больше узнать об этом направлении и опробовать его на практике.

– Что виделось на начальном этапе проекта?

М.К. Была идея ставить сказки народов мира или что-то, связанное с легендой о “Ноевом ковчеге” (в репертуаре “Зазеркалья” идет одноименная опера Бриттена). Но в итоге решили, что это должен быть не условный “драмкружок”, а важный для самих ребят жизненный опыт.

Ф.Р. Поэтому казалось принципиальным, чтобы идея родилась у самих детей. В моем прошлом проекте, о Второй мировой, я увидела, что подростки могут творить потрясающие вещи, если рядом с ними находится хороший педагог.

– Кого выбрали в качестве наставников?

М.К. Мы искали людей разных направлений: театральных педагогов, драматургов, практиков социального театра, специалистов в области подростковой психологии и педагогики. Нашли сначала Алису Иванову и Бориса Павловича – в нашем городе это лидеры в сфере социального театра и современной театральной педагогики. Потом к ним присоединились Галина Жданова, Наталия Боренко, Екатерина Бондаренко и Мария Колосова.

Ф.Р. Я встретилась с ними и предложила провести мастер-классы по своим направлениям для студентов и недавних выпускников, они согласились. Потом мы объявили прием заявок на лабораторию, и тут неожиданно пришло более 40 откликов! Часть из них впоследствии отсеялась: все-таки 50 часов мастер-классов не каждый может выдержать. Осталось чуть больше 20 человек.

– Кто эти люди?

М.К. В основном студенты и выпускники последних лет. В лаборатории участвовали не только режиссеры, но и продюсеры, театроведы, драматурги из РГИСИ, Института культуры.

Ф.Р. Если человек действительно хочет заниматься социальным театром с детьми, то не важно, какая у него специальность. Мы всех обучали практически с нуля.

– И какие у этих педагогов теперь амбиции?

Ф.Р. Многие и сейчас продолжают начатое. Один новый спектакль выйдет этой осенью. Главное достижение лаборатории в том, что 20 человек теперь не боятся заниматься документальными проектами с подростками и умеют это делать. Это отличный фундамент для их будущего.

М.К. Елена Другалева продолжает заниматься социальными проектами в фонде “Перспектива”. Молодой режиссер Дмитрий Крестьянкин не оставляет театральную педагогику. Иван Киренков и Александр Кравцов были приглашены в ту школу, где работали в проекте “Испытай себя”. Они хотели делать второй спектакль – “Где мы?”, по желанию детей, на тему “Я и Космос”. Может, что-то и получится, но уже явно не там: пришла новая директриса и все запретила.

– Как жалко! А сложно было вообще договариваться со школами?

М.К. Была заранее проведена большая работа по согласованию, мы получали разрешение от всех родителей, взаимодействовали с директорами. Выбор на сами школы пал довольно произвольно. Кто-то из участников проекта в них учился, кто-то живет рядом. Кроме центральной 239-й, лучшей математической школы города, мы выбирали образовательные учреждения в спальных районах, где культурного воздуха явно не хватает.

– Дети нормально отреагировали на появление “чужих”?

М.К. Уже в силу молодости наши педагоги стали им кем-то вроде старших братьев и сестер. Но в то же время, это будущие артисты, режиссеры – так что школьникам было крайне интересно с ними общаться. При создании спектакля использовались особые методики документального театра: например, в монологах от первого лица звучал текст из интервью, которое этот подросток брал у кого-то из сверстников. Это позволяет создавать эффект отстранения, способствует пробуждению эмпатии. Всего в “Испытай себя” задействовано более 70 подростков. И (поразительно!) в каждой из школ дети решили, что хотят говорить об одиночестве – об этом в итоге и получился спектакль. Благодаря проекту театр для них стал оптимальной формой высказывания, в нем подростки теперь видят жизненно важный смысл, знают, что тут говорят о душе, о живом человеке. Вторая ключевая функция проекта – терапевтическая. Дети не раз произносили: мы этим не делимся даже с друзьями. А тут вышли на сцену, рассказали во всеуслышание, стало легче.

– У нас социальные проекты часто имеют налет “любительства”, и, кажется, артистам в них гораздо комфортнее, чем зрителю. Вход на такие спектак-ли обычно свободный, а залы все равно полупустые.

М.К. У нас на премьере зал ломился от желающих попасть. После показа шло обсуждение, в него активно включились подростки. Педагоги и родители явно испытали шок: “Мы вообще не знаем своих детей”. Премьера состоялась утром того дня, когда в СМИ появилась новость про самоубийство (или убийство?) псковских детей, и наш разговор начался с того, что у Дениса и Кати явно не было никого, кто бы их услышал и захотел помочь в сложившейся ситуации.

Ф.Р. В России зритель пока относится к социальному театру с осторожностью, потому что у вас этот жанр мало развит. Но он может быть замечательным – мы это, мне кажется, доказали. Чтобы делать такие постановки, у режиссера должен быть особый талант, артистический и психотерапевтический. Должна быть открытая душа, искреннее желание помочь. Ну а для материальной части, конечно, нужна спонсорская поддержка. Я в прошлом году работала с “Фридрихштадтпалас”, это один из главных театров Берлина. Они, как и все большие театры, делают социальные проекты и успешно их окупают. В Германии это стало обязательной частью репертуара. Есть разные фонды, которые помогают финансировать инициативы.

– А как прошел показ сейчас, в рамках “Арлекина”?

М.К. Отлично, но часть зрителей, к сожалению, не смогла к нам добраться. Все из-за повышенных требований после теракта в метро. Для коллективного выезда нужно было собрать чуть ли не 14 разрешений в различных инстанциях – это физически нереально успеть. Сам спектакль немного поменялся. После трагедии в один из эпизодов, “Метро”, был добавлен момент, когда актеры выносят гвоздики в знак скорби по погибшим. А одну из ключевых сцен, к сожалению, пришлось изъять: девочка-исполнительница выходила одна и, глядя в пустое пространство, пела песню на таджикском языке. Сейчас она уехала с родителями в другой город.

Ф.Р. Вначале даже здесь, в “Зазеркалье”, все немного скептически отнеслись к тому, что мы хотим делать социальный проект. Для них это выглядело как риск, ведь было совершенно непредсказуемо, что у нас в итоге получится. Пришлось убеждать. Зато когда все осознали, как дети поглощены работой, когда увидели результат, то поняли, что все не зря. Говорили: “спасибо, Франциска”. Страх в начале неизбежен. Так всегда бывает, когда берешься за что-то новое.

– Планируются ли гастроли? Или привлечение педагогов из регионов, чтобы продолжать миссионерскую деятельность проекта?

М.К. На это, к сожалению, понадобились бы большие деньги: оплата мастер-классов, билеты, проживание, перевозка декораций и т.д. Сейчас такой возможности нет, так как грант полностью освоен. А дилетантизм может иметь негативные последствия: неумелое обсуждение личностных проб-лем вызовет только отторжение у подростков. Необходима очень тонкая, кропотливая работа и уверенное владение различными методиками. Мы надеемся организовать последний показ “Испытай себя” осенью в “Зазеркалье”. Ребята страстно желают, чтобы постановка продолжала жить. Ну а дальше у них 11 класс, нужно готовиться к встрече со взрослой жизнью и совсем другими проблемами.