Актриса и певица Ольга Лапшина удивляет не столько появлениями на экране, сколько своими проявлениями в ролях, где от ее героинь вроде ничего особенного ждать не стоит. На первый взгляд, они обыкновенны и при этом всегда неповторимы. Я даже не про “Жить” Василия Сигарева, где Лапшина сыграла одну из своих редких больших ролей в кино (Национальная премия кинокритики и кинопрессы “Белый слон” за “лучшую роль второго плана”), а про “Класс коррекции”, к примеру, или про крохотную зарисовку в “Левиафане”.
– Ольга, вы одна из тех актрис, чье имя на слуху не сказать чтобы давно, хотя вы уже достаточно долго служите в театре и снимаетесь. Почему так вышло?
– Может, потому, что у меня в жизни вообще все получалось как-то с опозданием. В кино я, например, действительно начала поздно сниматься, мне уже сорок было. Я и в театральный поступила на десять лет позже, чем надо, и замуж вышла поздно, и детей родила поздно. Зато, думаю, что так же, как со старением, так и с омоложением: чаще всего моими партнерами на экране и сцене оказываются люди лет на десять младше, и мне с ними всегда комфортно. А одновременно как бы продлевается и мой интерес к жизни.
– Театр продолжает приносить вам удовольствие?
– Всегда продолжает и всегда приносит большую радость. Не знаю, как бы могла жить, если бы у меня в жизни осталось только кино. Но откуда мне про это знать – ведь такого никогда не было.
– Вы учились у замечательных людей, во всяком случае, замечательных артистов. Не знаю, каким педагогом был Игорь Кваша, но артистом прекрасным.
– Он был прекрасным педагогом, а в отношении меня еще и сердечным. ГИТИС я заканчивала, находясь, скажем так, в интересном положении, и не просто интересном, а в очень даже интересном, поскольку сына Степу родила буквально через две недели после “последнего звонка”.
Я уже не участвовала в дипломном спектакле, и мой выпускной документ Кваша просто “подмахнул”, а диплом был красный, и, вероятно, Игорь Владимирович был снисходителен ко мне зад-ним числом, принимая во внимание мое прежнее усердие.
– Вы упомянули о красном дипломе, из чего следует, что были отличницей. Легко ли быть в отличниках?
– На самом деле, я себя отличницей не считаю.
– А красный диплом?
– Это так, шутка, результат прилежности, что ли. Вроде, как по голове тебя погладили. Мне приходилось быть и двоечницей, и троечницей, не знаю.
– Нередко в картину вас зовут “на секундочку”, и при этом вы не стесняетесь быть артисткой не из главных.
– Действительно главных ролей у меня раз-два и обчелся, кроме “Жить” и не припомню больше, а так…
Конечно же, главных ролей хочется, хотя всегда благодарна и за секундочку на экране, если ее удается прожить достойно, чтобы зрители запомнили.
– Но бывает же что-то, из-за чего все же комплексуете иногда?
– Только из-за моих форм, которые, как говорит Наташа Егорова, себе нагуляла, но с которыми можно играть и цариц. Правда, пока что их не играю. Конечно же, иногда бывает – комплексую, иной раз кажется, что ума не хватает. Но у меня никогда нет претензий к автору, режиссеру, коллегам.
Другое дело, если мне не нравится предлагаемый текст, не нравится роль, то я просто не соглашусь в этом участвовать. У меня достаточно много интересной работы, есть на что жить, потому часто отказываюсь от сериалов, роли в которых ничего не дают ни уму, ни сердцу.
Да и что особенно винить кого-то? Во-первых, всегда найдутся те, кто в этом согласятся работать, и те, кто будут это смотреть, а самой мне не хочется приумножать то, что обречено уже изначально.
– По-моему, пока мы слишком много говорим о “маленьких ролях”, а речь ведь об актрисе, с которой почитают за радость работать режиссеры самого первого ряда – Василий Сигарев, Андрей Звягинцев, отец и сын Прошкины, Андрей Сергеевич Смирнов, Иван Твердовский, который младший. Они предлагают вам роли разного характера или, скажем так, типажные?
– Прежде всего, в той или иной картине мне хочется отличаться от себя самой, потому что есть такая опасность – попасть в обойму одинаковых.
Вот сейчас у Гай Германики играла очередную деревенскую жительницу. Она приехала в Москву навестить сына, схватила машину, в которой едут главные герои, и пока вместе добираются до вокзала, рассказывает свою историю. Вот и весь кусочек жизни моей героини на экране. Пришлось вспомнить хорошо мне знакомый нижегородский говор.
– Путевку в профессию вам давали Галина Волчек и Игорь Кваша, мы вспомнили об Александре Прошкине и Андрее Смирнове… А как вам работается сейчас с режиссерами совсем другой “химии”?
– Последним моим мощным актерским впечатлением стал Роберт Уилсон. Я участвовала в его “Сказках Пушкина” в Театре Наций. Мне кажется, этот спектакль выбивается из всей московской, российской театральной афиши. Теперь я понимаю – о таком необычном театре всегда мечтала, поскольку люблю такой театр, видела его. И то, что в нем удалось поработать – надеюсь, это продолжится, – кроме всего, и интересный опыт присутствия в команде, работающей по достаточно жестким творческим законам и столь же жестким законам дисциплины.
– А здесь есть отличия от привычного, хорошо знакомого?
– Конечно. Эта система рассчитана не на интересное времяпрепровождение, у которого ни начала, ни конца. Это всегда отрезок жизни, четко подключенный к механизму выпуска качественного, творчески мощного и нерушимого продукта, где перестаешь считаться с личным временем, со своими амбициями, где все, как говорится, для фронта, для победы. Может быть, поэтому все мои театральные работы теперь разбросаны по разным театрам.
В проекте Марины Перелешиной “Толстого нет”, который сделан по семейным документам семьи Толстых, я играю Софью Андреевну. Мы работаем под девизом “активный театр”, и каждый спектакль играется в зависимости от того, какой зритель сегодня пришел, какая погода на дворе. То есть всегда “разные включения” – мы называем их “инициациями”.
– А прежние театр и кино, с которыми вы были в ладах не один год, они не тянут вернуться, там же все удобно, знакомо.
– Не тянут. У меня была тоска по Центру драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина, где я сыграла в одиннадцати разных спектаклях, но – всему свое время, что называется: было и прошло. Мне кажется, что по своей театральной дороге я иду вперед, не знаю про кино, но по театральной – точно.
– Мы не поговорили еще о тех песнях, что сегодня вы поете. Если всему свое время, то время каких песен сегодня для вас?
– Для меня всегда есть и остается ретро. Точнее, мой любимый фолк, а еще не менее любимые 60–70-е. Если есть возможность попеть это вместе с кем-то из сверстников – счастье испытываю. И потом я пою практически во всех спектаклях, где играю. Иногда даже вместе со зрителями пою.
В спектакле “Толстого нет” нередко говорю зрителям от имени Софьи Андреевны: “Господа, давайте будемте петь, Лев Николаевич нас слышит”. А какое наслаждение в другом спектакле петь на два голоса с собственной дочкой!