Учма – деревня между Угличем и Мышкиным на берегу Волги. Точка пересечения путей великого христианского похода святого преподобного Кассиана Учемского (князя Константина Мангупского Гаркаса, он же Кассиан Грек и Кассиан Угличский), прошедшего и через Крым, и через Рим, и через Ферапонтов монастырь. Основанный им Кассианов Учемский монастырь был взорван коммунистами и затоплен после заполнения Рыбинского водохранилища. Силуэт погибшего монастыря вместе с новой часовней, возведенной в память о нем, сохраняет медная памятная дощечка, установленная в Учме.
В Учме живет необычная семья: Елена Наумова – в прошлом москвичка, топ-менеджер, выпускница МГУ, выросшая в профессорской семье, Василий Смирнов – местный плотник, ставший историком родного села. Их дочь – единственный сегодня ребенок в Учме (в школу приходится ездить в Углич). Собирание памяти об обреченной – хотя внешне очень красивой и ухоженной деревне в цветах и яблоках, с добрейшими собаками, которые исправно облаивают прохожих, но стоит зайти во двор, тут же подставляют пузо, – стало делом жизни сначала Василия, а потом и Елены. «Музей судьбы русской деревни», постоянная экспозиция «Своя лодка. Старухи о любви», Музей дыр и заплат сохраняют уходящую в небытие Атлантиду – русскую деревню: ее сюжеты, вещи, язык. Теперь эта коллекция пополнилась документальным видеоспектаклем «Охотинские. Мужской род» (драматург Мария Варденга, режиссер Елена Наумова). На подходе вторая работа, посвященная гибели местного колхоза «Дружба» – экзистенциальной драмы в масштабе одной деревни.
Местом действия оказывается дом председателя колхоза, навсегда оставленный уже его внучкой (переехала к детям, да там и осела до смерти), подновленный руками Василия. Сценой – лужайка за окном, ровно покошенная, но пустая, а потому ее закрывают «четвертой стеной» экрана.
Сценография – длинный стол: дважды в год, после посевной и после сбора урожая, вот так же сдвигаются столы, накрываются простыней, и деревня собирается на общее застолье в складчину. Исходящий реквизит – нехитрая еда: огурцы, яйца, холодный чай.
Зрительный зал устроен из парт деревенской школы, которой больше нет. Последнюю школу в округе закрыли в 2014 году за отсутствием учеников.
Время действия «Охотинских» – 2021–2023 годы. Но главная тема последних полутора лет выведена за скобки. Осталось то, что вечно, – хлеб, охота, школа, рыбалка, любовь, заработок, мечта, родина. Разговоры о вечном в контексте сегодняшней катастрофы, как будто ее нет. Но забыть о ней не получается.
Действующие лица – они же исполнители – местные мужики, называющие себя «последними из могикан»: последними, кто умеет сложить печь, прочистить колодец, поставить дом, пойти на медведя – и даже распить с ним бутылочку кагора (один из эпизодов, всплывших в памяти). Из нескольких сотен часов их рассказов драматург Мария Варденга «сшила» лоскутное одеяло коллективного жития. Просьба разговаривать как будто во время застолья, пришлась по вкусу не всем. Кто-то отказался сниматься, согласившись только на диктофон, кто-то стеснялся есть во время беседы. А кого-то участие в спектакле буквально подняло со смертного одра: сознание, что ты кому-то интересен, оказалось целебным. Но важно было дать слово всем тридцати двум участникам, сохранить каждый голос. И тогда Елена Наумова придумала ход, ставший режиссерским решением. Перетасовала видеопортреты согласившихся на съемку смельчаков, осторожно перебирающих еду (грибы, вобла, пельмени, огурцы, картошка, яблоко, разломленное руками, и даже мороженое) – кто-то исчезает с экрана, ряды сдвигаются, сохраняется чувство локтя, а потом пропавший появляется вновь, в другом месте, точно подпитывая водоворот вечной жизни. Параллельно тасуются голоса, и почти невозможно понять, да и не нужно, кто сейчас говорит: глас народа звучит как полифония. Общий разговор журчит ручьем. Мелькают словечки – помазюшки, приженцы, тошнотики (еда), «лайфхаки» (потревоженная выстрелами рыба легко ловилась даже мешками, которые бабы прятали под юбками), картины нравов (пригласить на кадриль означало загулять), обида на Москву, куда приходилось ездить за колбасой из местного мяса, и конкретно на Гайдара, шутки про городских (чтобы приготовить фрикадельки, надо очистить пельмени от кожуры), гордость за пассионарную Россию, которая, как никто, смогла раздвинуть свои границы…
Участники спектакля – та тонкая прослойка восстановившегося деревенского партиархата, которую разрушила Отечественная война: почти повсеместная гибель мужского населения (те мужики, что вернулись, были страшно растеряны и легко спивались, умирая до срока), почти повсеместная безотцовщина… «Охотинские» герои спектакля – те, кто выкарабкались, создали полные семьи, подхватили ремесла, родили детей, дождались внуков. Дети выросли и поголовно уехали из деревни, которая в лучшем случае прибирается к рукам дачниками. Взрослые дети стесняются своих деревенских отцов. И почти все воюют…
Ольга ФУКС
«Экран и сцена»
№ 17-18 за 2023 год.