Норма и отклонения

Кадр из фильма “Алькаррас”
Кадр из фильма “Алькаррас”

Берлинале – один из трех крупнейших фестивалей мира. 2020 год был последним, когда фестиваль состоялся: пандемия уже началась, но ограничения еще не успели ввести. Залы были забиты под завязку, на приемах выпи-вали и закусывали, обнимались и целовались, на кинорынке бурлила жизнь.

А вот в 2021-м фестиваль практически полностью прошел онлайн, если не считать робких попыток летних показов для публики.

В 2022-м это стало вопросом принципа – провести Берлинале “в физическом измерении”. Как же так, Каннский кинофестиваль в прошлом году состоялся, Венецианский – тоже, не может же их вечный конкурент Берлинале второй год подряд жить виртуальной жизнью только из-за того, что он угодил по срокам на зимнее время, особенно любимое коронавирусом. Тем более что новый содиректор Карло Шатриан и его команда собрали огромную программу фильмов, и так хотелось показать ее вживую профессионалам и берлинской публике.

Обстоятельства сначала благоприятствовали этим планам: кампания по массовой вакцинации явно давала результа-ты, но тут явился “омикрон” и смешал все карты. Цифры заболеваемости в Германии резко подскочили, в некоторые дни они превышали 200 тысяч.

Правила въезда в страну были ужесточены, массовые мероприятия отменены или ограничены. Соседний по времени фестиваль в Роттердаме смирил амбиции и второй год подряд ушел в онлайн. Однако кураторы Берлинале не отступили перед трудностями и добились у властей разрешения вопреки всему провести большой фестиваль. Но при этом были предприняты драконовские меры безопасности.

Помимо полной вакцинации, от представителей прессы (а их аккредитовалось около 1600 человек, вдвое меньше, чем в доковидные времена) потребовалась ежедневная сдача экспресс-тестов. Это вместе с необходимостью предварительного электронного заказа билетов на каждый сеанс крайне затрудняло и до того не простое существование журналистов.

К тому же программу спрессовали в семь дней, хотя фестиваль официально длится одиннадцать, но остальные четыре были ориентированы на местную публику.

К слову сказать, многие берлинцы свидетельствовали, что, заходя на фестивальный сайт утром, ровно в тот момент, когда он начинал работать, обнаруживали, что в ту же секунду все билеты на ближайшие дни уже раскуплены – неведомо когда и кем. Одним словом, поездка на Берлинале из профессионального удовольствия превратилась в полувоенную операцию.

Она оказалась небезуспешной для российских участников, а также для казахстанских, часто связанных с нашими узами копродукции. Фильм “Трэп” Анастасии Вебер – эмоциональный портрет современной молодежи – награжден малым “Золотым медведем” в конкурсе короткого метра. “Схема” Фархата Шарипова – казахстано-российский проект – получила “Хрустального медведя” в секции Generation 16+, где показывают фильмы для молодежи.

Другая копродукция двух стран – “Бакыт” (“Счастье”) Аскара Узабаева – награждена Призом зрительских симпа-тий, главным в секции “Панорама”.

Не прошла незамеченной и премьера в рамках той же “Панорамы” фильма Михаила Бородина “Продукты 24”. Он получил награду Международной конфедерации художественных кинотеатров CICAE Arthouse Cinema. Режиссер идет по следам реальной истории “гольяновских рабов” – азиатских гастарбайтеров из продуктового магазина на окраине Москвы, раскрытой десять лет назад, но вбирающей в себя множество подобных нераскрытых

Второй раз приглашен в программу Берлинале Александр Золотухин, ученик Александра Сокурова. На этот раз он был представлен во втором конкурсе Encounters (“Столкновения”) фильмом “Брат во всем”. Его герои-близнецы – действительно братья почти во всем, увлеченные одной профессией военного летчика, которую они целеустремленно осваивают в процессе учебных полетов. Притом, что “Брат во всем” романтизирует стихию мужского братства, это кино нежное, одухотворенное, передающее хрупкость и беззащитность юных героев.

Главный приз “Золотой медведь” большого конкурса присужден испанскому фильму “Алькаррас” Карлы Симон. Это – каталонский “Вишневый сад”, только вместо вишен тут персики, а местный Лопахин хочет заполнить лакомый участок солнечными батареями.

“Алькаррас” – один из нескольких фильмов берлинской программы, действие которых происходит в ритме тяж-кого, но благородного сельского труда, в постоянном контакте с природой, с растительным и животным миром. Но человеческая алчность и неумолимый цивилизационный прогресс разрушают этот контакт. Прекрасный персиковый сад обречен на гибель, новое поколение кре-стьянской семьи уже оторвано от земли, и только старики хранят ей корневую преданность.

Выбор этой картины в качестве лучшей не бесспорен. С не меньшим основанием на высшую награду мог бы претен-довать швейцарский “Клочок неба” (“Три зимы”), наполненный эпической силой и поэзией природного космоса, но жюри удостоило его только “специальным упоминанием”.

Впечатляющая альпийская драма разыграна режиссером Михаэлем Кохом и парой непрофессиональных актеров среди горных лугов и коров. Любовная история идиллически начинается, но неумолимо движется к поэтике античной трагедии.

Вообще никак не было отмечено китайское “Возвращение в прах” Ли Жуйцзюня, сильная драма изгоев общества, мужчины и женщины, в поте лица строящих свой дом и обрабатывающих землю с помощью единственного помощника, безотказного ослика.

Мужчина, четвертый сын в семье, безнадежный холостяк; женщина – с детства травмирована, инвалид и бесплодна. Оба унижены и презираемы окружением. Однако их полуфиктивный брак, заключенный “по расчету”, оборачивается глубокой человеческой близостью.

Фильм “Возвращение в прах” снят в провинции Ганьсу, где живет много уйгуров, и затрагивает острые темы современного Китая. Контраст традиционного уклада и резкой модернизации символически запечатлен в кадре, где ослик, нагруженный мешками с зерном, сталкивается с новым сверкающим BMW.

Ну и, разумеется, вызывает недоумение, как жюри во главе с М.Найтом Шьямаланом ухитрилось проигнорировать самый значительный фильм главного конкурса – “Леонора, Аддио”. Эта картина 90-летнего Паоло Тавиани будучи напитана совсем не старческой энергией и кинематографической фантазией, напоминает о великой эпохе европейской культуры. Частью ее стали и творчество Пи-ранделло, чей прах один из героев фильма перевозит из Рима на Сицилию, и цитируемые шедевры Росселлини и Антониони, и картины самих братьев Тавиани (старший, Витторио, четыре года назад ушел из жизни).

Без призов осталась и открывшая фестиваль сатирическая мелодрама “Петер фон Кант” – гендерная инверсия знаменитого фильма “Горькие слезы Петры фон Кант” Фассбиндера, поклонником которого слывет Франсуа Озон.

Помимо смены пола главного персонажа и смены языка с немецкого на французский, зрителей ожидал ряд других сюрпризов, в том числе, участие Изабель Аджани и Ханны Шигуллы, которая предстает совсем в ином образе, чем это было в оригинале.

Программа Берлинского фестиваля очень чутко реагирует на то, как меняется понятие общественной нормы, а так-же на отклонения от нее. Художественные комментарии к этим вопросам дали сразу несколько фильмов с участием заслуженных французских актрис. Это Изабель Юппер, награжденная почетным “Золотым медведем” за вклад в кино. Получить его лично Юппер помешал подхваченный накануне коронавирус, но ее новая работа в фильме “О Жоан” (режиссер Лорен Ларивье) была показана публике вне конкурса.

Это и игравшие в конкурсных картинах Жюльет Бинош, Эмманюэль Беар и Шарлотта Генсбур.

Фильм “Пассажиры ночи” Микаэля Эрса – иллюстрация нормы, какой она была для Франции 1980-х годов. Главная героиня в исполнении Генсбур бросила профессию психолога ради воспитания детей. Теперь, будучи сильно за сорок и брошенная мужем, она заново должна выстроить свою жизнь, обрести профессию и превратиться в самостоятельную женщину.

Один из ее ключевых поступков – взять под патронаж юную наркоманку. И хоть это было в стиле богемной эпохи, но в “Пассажирах эпохи” все чрезвычайно благопристойно – без экстрима, но и без современных пуританских наслоений.

До банальности нормален, просто супернормален фильм Клер Дени “С любовью и решительностью”. Звездные ак-теры Жюльет Бинош и Венсан Линдон “с решительностью” стремятся доказать, что и шестидесятилетний “третий возраст” бурному сексу не помеха.

Дени, презрев свою радикальную репутацию, тщетно пытается актуализировать нафталинный любовный треугольник приметами современности в виде антиковидных масок и чернокожего подростка в поисках идентичности. Тем более абсурдным стало награждение именно этого фильма “Серебряным медведем” за лучшую режиссуру!

Не только этим, но и некоторыми другими своими решениями жюри показало довольно узкий кругозор. Гран-при “Серебряный медведь” получил Хон Сан Су за “Роман писательницы”. Случайные встречи, сближения, посиделки за бутылкой корейской водки – все знакомо, мило, но не более того. Мир любимого многими режиссера совсем сузился, превратился в домашнюю игру. Вряд ли его фильм заслуживал такой высокой оценки.

Актерские награды, присуждавшиеся по новому регламенту, оказались стопроцентно феминизированы. Теперь нет приза за мужскую роль, зато есть за “второстепенную”; он достался актрисе Лауре Басуки из индонезийского фильма “Нана”.

А лучшей главной ролью (независимо от пола) признана та, что колоритно сыграла Мелтем Каптан в фильме Андреа Дрезена “Рабийе Курназ против Джорджа Буша”: ее героиня – живущая в Германии турчанка, которая борется за освобождение своего сына из Гуантанамо. Отличная комедийная актриса и живое воплощение бодипозитива.

Каптан украсила церемонию закрытия. Картина Дрезена отмечена также призом за сценарий, написанный Лайлой Стилер.

Понятие нормы решительно отвергается в самом радикальном фильме основной конкурсной программы – “Такое лето” канадца Дени Коте, который, вы уже догадались, остался без наград. Три женщины проходят 26-дневную изоляцию в загородном доме у озера под наблюдением психотерапевта и социального работника. Последний – единственный мужчина, активно задействованный в сюжете, остальные присутствуют только в эпизодах и в шокирующее откровенных рассказах героинь, где важны не сами по себе мужские персонажи, а их гениталии и модели сексуального поведения.

Ошибкой было бы думать, что героинь здесь лечат от патологий сексуальности, скорее речь идет о ее углубленном исследовании, причем сами исследователи дают не меньший материал для размышлений, чем наблюдаемые “подопытные”.

Значительность этого фильма определяется высочайшим классом актерских работ: Лариссы Корревуа, Лор Джап-пикони, Ауде Матье и Анны Ратте-Полле, иногда выходящих на уровень кинематографа Ингмара Бергмана. И режиссура равняется на этот уровень: фильм Коте разворачивается в многомерном кинематографическом пространстве, где есть место не только реализму и психоанализу, но и самым смелым играм фантазии, и невыносимой боли, и черному юмору, и метафизике.

Елена ПЛАХОВА

«Экран и сцена»
№ 5 за 2022 год.