Зимние игры во Пскове

Сцена из спектакля “Сережа очень тупой”. Фото И.ЕФИМЕНКО
Сцена из спектакля “Сережа очень тупой”. Фото И.ЕФИМЕНКО

Псков знаменит, помимо своих древних храмов, славной истории и красоты видов, Пушкинским фестивалем, который с 1994 года проводит Псковский драматический театр имени А.С.Пушкина.

В этом году фестиваль раздвоился на сентябрьские и декабрьские показы. Псков хорош в любое время года, а декабрьская программа из шести спектаклей, показанных в Пскове и Великих Луках, заряжала перед каникулами веселым праздничным настроением.

Его задала вариация пушкинской повести “Барышня-крестьянка”, поставленная в РАМТе Кириллом Вытоптовым с художницей Наной Абдрашитовой. Здесь мотив переодевания стал главенствующим: современные молодые люди Лиза и Алексей (Марианна Ильина и Иван Юров) оказываются в пошивочном цехе, где три мойры-белошвейки, балуя их, одевая и воспитывая, погружают в театральную магию, чтобы кутерьма смены ролей и обличий будоражила до влюбленности – друг в друга и в игру.

Два спектакля по Гоголю продолжили классическую программу: Яна Тумина в Севастопольском ТЮЗе поставила версию “Носа”, а Лесосибирский театр “Поиск” привез спектакль Олега Липовецкого “Мертвые души. Том второй”. Для бедствующего крымского театра работа с петербургской командой стала крупным событием, но для зрителя размышления признанного режиссера над Гоголем остались скорее набором иллюстраций к теме.

“Мертвые души” стилистически продолжают первую часть дилогии: те же пустые костюмы на стенах – собранные сценографом Шифрой Каждан оболочки мертвых душ, тот же ворох хлама, играющего самый немыслимый реквизит. Те же трое актеров на сцене, из которых Олег Ермолаев – Чичиков, а остальных героев обоего пола и любого возраста с мгновенными преображениями играют Максим Потапченко и Виктор Чариков. Радикальная современность сюжетов и типов на сцене, иронически соседствуя со стилизованной речью персонажей, рисует всевременную трагедию мертвеющих на глазах душ. От ощущения полной безнадежности спасает только блеск фантазии и игры, с какими развернуты похождения усталого и опустошенного проходимца по пестрой, веселой и страшной русской земле.

Два других спектакля фестиваля обращены к фигурам Серебряного века: в Псковской драме приглашенный из Уфы Айрат Абушахманов поставил “почти анекдот” братьев Пресняковых “Пленные духи”, а петербургский Театр ненормативной пластики показал “Интервью В.” Романа Кагановича. “Пленные духи” – это томящиеся в подмосковных имениях молодые Саша Блок с маменькой и Люба Менделеева с папенькой, и спровоцировавший их встречу Андрей Белый. Пьеса – остроумная игра с масками, которые когда-то гении придумывали сами себе, и с теми, что на них натянули современные постмодернисты. Действие выглядит не почти, а просто анекдотом: мнящий себя Пушкиным в фальшивых бакенбардах грустный пупс Саша (Максим Плеханов), трусящий себя самого, матери, новых знакомств и жизни в целом; его энергичная маменька, претендующая на роль главной музы сына (Валентина Банакова), лукавый колдун-химик, понарошечный самодур и настоящий хит-рец (Виктор Яковлев), его дуреха-дочь, помешанная на опытах (Екатерина Миронова), и искрометный Белый (порт-ретно похожий на него Александр Овчаренко), с детским восторгом увлеченный превращением жизни в игру. Немного сократить экспозицию и уплотнить действие пошло бы на пользу спектаклю.

Моноспектакль Сергея Азеева о судьбе Вертинского в постановке Романа Кагановича – это драма взаимоотношений художника и родины. Артист, поэт, которому нетрудно швырнуть себя обнаженным перед мертвым глазом объектива-власти, играет в раскаяние, с иронией и достоинством рисуя перипетии своей судьбы, немного смещая акценты в политических оценках ради вожделенного возвращения на родину, привычной рукой рисует на лице грим Пьеро. А когда возвращение обернулось ловушкой, – его, обожаемого публикой, при жизни хоронит забвением власть и критика, – тут ярость стирает грим в сплошную черную маску, тут хладнокровие и тонкая рисовка уступают место настоящей муке – любви к родине без взаимности. Как работает Сергей Азеев – этому можно посвятить отдельную статью, спектакль номинирован на “Золотую Маску” и заслуженно гастролирует по фестивалям.

Закрывала фестиваль премьера на камерной сцене – театральный дебют худрука Дмитрия Месхиева по уже знаменитой абсурдистской пьесе Дмитрия Данилова “Сережа очень тупой”. Историю о неведомой опасности, в обыденном виде трех курьеров вторгающейся в жизнь недалекого хипстера Сережи (Камиль Хардин), режиссер уснастил пением и танцами, а главное – финальным вызывающе-эротическим номером. Жена Сережи Маша (Александра Кашина) исполняет буквально ритуал плодородия, словно заклиная свою стерильную квартирку от таинственного неназванного зла.

Пушкинский фестиваль лишен соревновательности, что добавляет теплоты атмосфере даже зимой.

Наталья ШАИНЯН

«Экран и сцена»
№ 1 за 2022 год.