Его звали Коля, Николай, а по-украински Микола.
Он был замечательным человеком и замечательным Фотографом.
Автором нескольких сотен обложек (!) культового в свое время журнала “Советский экран”. Снимал репортажи, портреты,
В них – жизнь. И, конечно, любовь к жизни и чувства автора, отраженные в его работах.
Дождливый день в Москве, в Ленинграде… Дождь в городе, вообще… Наверное, все города в дождливый день, чем-то похожи…
Увлеченный труженик, обязательный и деликатный. Веселый, живой, добрый и доброжелательный Коля Гнисюк о себе рассказывал мало и скупо, больше слушал и всегда внимательно. Редкий дар. Общаться с ним было легко. Не было ничего наносного, никакой позы.
Классик советской фотографии Николай (Микола) Гнисюк приближал к зрителям звезд отечественного и мирового кино, “знакомил” с ними. Они у Миколы всегда живые. И неповторимые. Марчелло Мастроянни, Роберт Де Ниро, Олег Янковский, Трентиньян, Куросава, Форман, Элем Климов, Лариса Шепитько, Кустурица…
Первый раз Микола зашел к нам, когда сыну моему было пять лет. А потом часто забегал, ненадолго. Редакция его журнала находилась на нашей улице, недалеко от нашего дома. Визиты без звонка не происходили – Коля всегда звонил заранее. Врожденная воспитанность и такт были его качествами. Он не беспокоил, он к себе располагал. У нас, у всех троих – у меня, мужа и маленького сына – возникло доверительное отношение к нему и большая симпатия.
Мы всегда рады были Миколе. Познакомились с его женой, художницей Таней Гнисюк, с их сыном-старшеклассником, похожим на них обоих. Таня была сдержанна, сосредоточенна, немногословна, в ней ощущались талант и ум. Она подарила нам чудесно ею оформленную книжку Джанни Родари “Сказки по телефону”.
Однажды Микола пригласил на свой день рождения, который он хотел отметить в своей мастерской. День рождения – еще и как повод для дружеской встречи. И попросил меня прийти с сыном. Микола знал, что я его не оставлю одного дома, но дело было даже не в этом. Его отношение к Ладо было особенным, внимательным и заинтересованным. У него с маленьким мальчиком возник настоящий контакт.
Надо отметить, что с раннего детства сын любил рисовать и увлеченно этим занимался, а с шести лет увлекся фотографией. Первую маленькую камеру подарил ему Микола. А потом появилась другая камера, полароид, и тоже благодаря Миколе!
Мы бывали не раз у него в мастерской. Он интересовался рисунками Ладо, внимательно их смотрел, всегда хотел показать его рисунки Тане, поделиться с ней.
Если мы с сыном шли в гости, где не было детей его возраста, он брал с собой бумагу и карандаши и рисовал. Накануне похода в мастерскую, позвонил Микола. Зная привычку сына, напомнил нам, что у Ладо остались в мастерской забытые им акварельные краски и кисточки, в прошлый визит подаренные ему Таней. Нам ничего брать не надо. Коля приготовил и бумагу…
В небольшой мастерской был накрыт небольшой стол, и за ним сидели гости: режисср Элем Климов, с которым Коля был дружен, и кинокритик Виктор Демин. Элем, восторженно устремив взгляд на нас, уверенно произнес: «Я вас буду снимать в “Мастере и Маргарите” – маму, папу и, конечно, сына!»
Ладо засмущался и сказал, что уже снимался в кино, больше не хочет. Элем серьезно спросил, в каком фильме он снимался и у кого?
Ладо также серьезно ответил, что снимался на студии Горького, в короткометражном фильме “Настоящий мужчина”, а фамилию режиссера не помнит. И посмотрел в мою сторону. Но я покачала головой. Я тоже не помнила фамилию режиссера.
Элем, таинственно улыбаясь и призывая взглядом Миколу в свидетели, сказал, что попробует все-таки уговорить Ладо, когда наступит момент.
Сыну приготовлен был маленький стол со всем необходимым для рисования акварелью, он сидел за столиком и встал, когда мы стали прощаться.
За вечер были нарисованы семь рыцарей. Костюмы получились красивые, в желто-зеленых и синих тонах. Одного рыцаря подарили Тане и Коле, одного – Элему Климову, по его просьбе. Демин выразил восторг по поводу рыцарей, но в подарок рисунок не попросил. Остальных рыцарей я забрала с собой. Чудесный был вечер. Сохранившийся в памяти.
Как давно это было…
Как-то зазвонил телефон. Микола. Сообщил, что компания Canon устраивает небольшой конкурс. Назывался конкурс “Дети фотографируют столицу СССР Москву”, или что-то в этом роде. Сказал, что сбор у библиотеки имени Ленина, в 11 часов утра. Дети будут снимать разными камерами Canon и за лучшие снимки получат подарки. А он заедет за Ладо в 10. 20. После мероприятия привезет его домой.
Все прошло, как и предполагалось, интересно. В конкурсе участвовали ребята до тринадцати лет, а моему сыну было восемь. Он получил приз – за оригинальность. Ему подарили фотокамеру полароид. Ладо увидел кортеж лимузинов, стремительно промчавшийся мимо Ленинки, в Кремль. Не растерялся, успел снять!
О снимке, сделанном Ладо, рассказал Микола. Через несколько дней забежал к нам, “Буквально на минуту”, принес фотографию. Коллега снял Миколу и Ладо, рассматривающих полученную в подарок камеру, на ступеньках лестницы, перед библиотекой. Контакт и дружба между ними очевидны.
Новой камерой маленький фотограф-любитель снял перестроечную действительность, которая окружала его. Коле, его другу, большему профессионалу, они очень понравились.
Осенью 1989 года мы поехали в Западный Берлин, в гости. Через неделю пала Берлинская стена! Мы вместе с мужем написали письмо, в Москву, директору Института, в котором он работал. В письме муж просил разрешить ему официально остаться поработать в Берлине два года. Мужа освободили от работы в Москве. Если коротко, то именно так, а если подробно – долгий рассказ. Но мои воспоминания не об этом…
После путча, осенью, приезжаю в Москву. Хочу позвонить Коле. Нахожу номер в записной книжке, телефон не отвечает. Номер телефона Климова не нахожу.
Два моих приезда в Москву проскакивают в делах, и я никак не могу дозвониться до Коли. В жизни бывает все…
Я в очередной раз в Москве. Если не ошибаюсь, это был 2000-й. Осень. Конец сентября. День запомнился довольно подробно, так как через день я улетала. Ко мне зашла моя тетя, мы выпили красного вина по рюмочке. Проводила тетю. Села за стол на кухне, собралась разобрать бумаги, платежи за квартиру, зажгла настольную лампу… Неожиданно зазвонил домофон…
“Кто это?” – спрашиваю. И слышу: “Микола”.
“Случайно совпало! Еду по Красноармейской, по привычке смотрю на ваши окна. Свет! Поворачиваю машину, заезжаю во двор, набираю номер квартиры, твой голос” – примерно эти слова произнес Микола сразу же в дверях.
Сколько он мне рассказал… В первый раз так много. Он делился со мной, и грусть была явной. Таня и он расстались. Она заболела. Захотела остаться одна. Сын женился, все хорошо. Микола рад за него и доволен им как человеком.
У него самого появилась женщина. Рассказал о ней. Хвалил ее. Я тоже поделилась о нашей жизни, немного о сыне. Мы попивали красное вино и закусывали сыром…
“Слушай, какой подарок ты мне сделала! Каждый раз проезжая по вашей улице, я смотрю на ваши окна… Ну, правда, клянусь”. Я в правдивости слов Миколы не сомневалась. Я тоже очень рада была встрече с ним и сказала ему об этом.
Мы решили больше не терять друг друга из виду…
Я дала ему все телефонные номера. Он оставил свои.
Заболела моя мама. Три года пролетели как один год…
С Миколой мы больше не виделись.
Наша встреча вечером на Красноармейской оказалась последней.
Рассказ мой – о присутствии Человека на земле. О процессе общения с окружающим миром, с людьми, о цельности его в этом процессе.
И о том, что память хранит эти общения. Они оставляют в памяти эмоциональный и образный след!
Конкретные добрые проявления внимания человека к человеку, отражающие неподдельные отношения. Эти отношения украшают нашу жизнь, наш путь по ней.
Берлин. Февраль
Нана КАВТАРАДЗЕ
«Экран и сцена»
№ 7 за 2021 год.