Рыцарь и поэт

К юбилею Вячеслава Петровича Нечаева

С  первых студенческих лет одним из заветных мест Москвы для меня и моих сокурсников стал тесный зальчик на одном из верхних этажей Дома Актера на улице Горького. Там помещалась библиотека ВТО, довольно скоро, – к счастью, еще в допожарное время, переехавшая на угол Большой Дмитровки и Страстного бульвара. Перешагнув ее порог, вы сразу попадали в мир, мало похожий на холодную суету советской Москвы. Вас немедленно окружали заботой, не только по службе, но и по сердцу. Мало того, что немолодые, но сохранившие женственную прелесть дамы, сотрудницы библиотеки, выбивались из сил, чтобы найти никому не известному студенту нужную ему книгу или библиографическую карточку (о, эти ящики с карточками, какие в них таились и до сих пор таятся сокровища – ничуть не менее ценные, чем в теперешних компьютерах!). Вас окутывали доброжелательностью, одним словом, вы попадали в уютный и в то же время безукоризненно устроенный дом, который не хотелось покидать.

В ту давнюю пору я заметил там молодого человека, естественно вписавшегося в волшебный мир чудесных книг и чудесных женщин. Постепенно он, Вячеслав Петрович Нечаев, стал главой и, главное, душой этой маленькой вселенной, этого царства театральных книг, документов и замечательных людей. Далеко не все знают, какие сокровища собираются и хранятся на переполненных стеллажах библиотеки СТД, какие драгоценные рукописи коллекционирует в своих закромах Нечаев. Вот он сидит в своем кабинете, еле помещаясь среди гор и куч книг и бумаг. Эти кучи кажутся беспорядочными только на посторонний взгляд: Нечаев точно знает, в каком углу его стола, его кабинета, на какой полке его библиотеки какая книга или картина стоит. Старые актеры отдают ему свои рукописные мемуары, часто плохо написанные, не слишком увлекательные для тех, кто ищет там сведений только о звучных именах знаменитостей. Но в этих потемневших от времени бумагах сосредоточена повседневная жизнь русского театра, столичного или провинциального, в них живут имена забытых людей русской сцены.

Вячеслав Нечаев делает дело бесценное. Без этой, в течение многих лет составляющейся коллекции воспоминаний, писем, многоразличнейших документов очень большая часть нашей театральной памяти попросту бы отмерла, самоликвидировалась. И это собирательство – только одна из сторон многолетнего подвижнического труда директора театральной библиотеки. Я не знаю никого, кто в таком совершенстве знал бы русскую театральную литературу, так любил бы ее. Мне всегда казалось, что книги отвечают ему любовью. Посмотрите только, как они льнут к его рукам, с какой готовностью отдаются им. Любо-дорого видеть, с какой нежной небрежностью знатока и ценителя он перебирает, перелистывает их одну за другой.

Благодаря Вячеславу Нечаеву и его изумительным сотрудницам, библиотека СТД сделалась домом, где собирался цвет московской интеллигенции. Какие люди сюда приходили: Эфрос, Любимов, Аникст, Рудницкий, Полякова, Юрский, Зингерман, близкий его друг, – долго перечислять. Они приходили не только читать книги, но и в гости к В.П. Общаться с Нечаевым – чистое удовольствие, дружить с ним – настоящая честь. Рыцарь и поэт книги, он был и остается образцом безукоризненной порядочности и душевного благородства, русским интеллигентом чистой воды.

А видели ли вы, как Нечаев, вися на стремянке, ввинчивает лампочки на потолке читального зала или таскает по лестнице тяжеленные ящики с книгами, то есть, помимо дел директорских, исполняет всю мужскую работу в сугубо женском доме на Большой Дмитровке? Если не видели, специально загляните туда и попытайтесь предложить ему свою помощь. Будьте уверены – он вам откажет. Таскать ящики и ввинчивать лампочки он, кажется, полагает своей священной обязанностью, не менее важной, чем управлять лучшей в стране театральной библиотекой.

Слава – Славе!

Алексей БАРТОШЕВИЧ

«Экран и сцена»
№ 12 за 2020 год.