Поворотный круг истории

• Сцена из спектакля “Девятьподесять”. Фото М.ГРИММЗадуманному празднованию 90-летнего юбилея Театра имени Вл.Маяковского не удалось помешать даже обезумевшей погоде, затопившей по щиколотку, а то и по колено, улицы. Во всяком случае, уже в 11 утра в окутанном ремонтом Филиале на Сретенке, где кое-где капала с потолка и струилась по стенам вода, собрались актеры Маяковки и их худрук Миндаугас Карбаускис – на первую читку первого акта пьесы Мариуса Ивашкявичюса “Кант”. Немногочисленные приглашенные зрители, кутаясь в верхнюю одежду и красуясь в розданных театром касках с юбилейной эмблемой, расселись вторым кольцом вокруг репетиционного стола, а спустя час все уже перебегали-перемещались на Основную сцену театра на Большой Никитской, где было людно, торжественно и жизнерадостно.
Почти одновременно начинались несколько остроумно задуманных “юбилейных мероприятий”, кто-то отправлялся под сцену в так называемую “комнату актерских страхов”, кто-то предвкушал “чаепитие с бубликами и народными артистами”, еще одна группа зрителей двигалась в глубины закулисья на экскурсию-перформанс по цехам. Прочих же воодушевленные билетеры, порой теряющие ориентацию в этом праздничном хаосе, пытались уговорить чинно ждать в фойе. За ожидающими был прислан “экскурсовод”, торопливой скороговоркой в микрофон поведавший о здании театра, построенном в 1886 году, о великих зарубежных гастролерах, ступавших на его сцену, о разных названиях Маяковки до 1922 года, когда ему суждено было оказаться переименованным в Театр Революции. C этого момента и ведется отсчет девяностолетней истории.
Документальный спектакль Саши Денисовой и Никиты Кобелева “Девятьподесять”, играющийся в гардеробе и смешивающий технику “вербатим” с откровенным, но столь уместным в день юбилея капустником, начался с дня назначения в Театр Революции режиссера Мейерхольда.
Двухчасовым галопом пробежались по девяти десяткам лет: пресс-конференция Анатолия Васильевича Луначарского, Бориса Владимировича Алперса и Всеволода Эмильевича Мейерхольда в связи с приходом последнего на должность руководителя театра. Развязный Мейерхольд в красных кедах, жующий жвачку, зануда Алперс, гнусавящий что-то про драматургов и их пьесы, неуверенный Луначарский, вполне в духе сегодняшнего дня заверяющий журналистов: “С традициями русского театра все будет в порядке”. Другой эпизод –  гневный худсовет по поводу отказа артиста Льва Свердлина играть спектакль по семейным обстоятельствам, затем комичное прослушивание поступающей в студию при Театре Революции артистки Нины Тер-Осипян.
Скачок во времени, и вот уже по главе театра –  Алексей Дмитриевич Попов, уговаривающий хрупкую Марию Бабанову, облаченную в нежных тонов атласное платье, согласиться на роль работницы Анки в пьесе Николая Погодина “Поэма о топоре”: “Мы с вами поедем на завод! Нам нужна подлинность на сцене! Завтра же выезжаем на Урал!”. Бабанова корчится от непонимания и негодования, не подозревая, что ее Анке суждено войти в историю театра. Еще прыжок сквозь годы, и Николай Павлович Охлопков уверенной походкой шагает по подведомственному ему театру, заглядывает в декольте актрис и требует не допускать на репетиции тех, чей вес превышает 60 кг. Впрочем, как следует из комментария, имелись у него и свои достоинства. Так, он настаивал, чтобы у актрис были красивые платья и хорошие духи, против чего те отнюдь не возражали.
Неизменное “торжество русского психологического театра” над всем и вся подвергается сомнению в сцене встречи на телевидении исполнителей двух “Гамлетов” – Николая Охлопкова и Питера Брука. Русский Гамлет Евгения Самойлова рвет страсти в клочья перед английской Офелией Мэри Юр, а русская Офелия Галины Анисимовой трепещет и чуть не падает в обморок при виде Гамлета Пола Скофилда.
Нельзя было обойти вниманием и эпоху Андрея Александровича Гончарова, особенно его знаменитый сокрушительный крик на репетициях. В случае, если спектакль “Девятьподесять” будет включен в репертуар, нюансы и конкретика вошедших в легенды и мифы гончаровских страстных воплей явно вынудят театр поставить на афише если не рекомендацию 18+, то по крайней мере 16+.
В финале прозвучал целый ряд не вымышленных, а законспектированных монологов сегодняшних служителей Маяковки, от монтировщика и мебельщика до буфетчицы, и был спародирован фрагмент из прошлогодней премьеры Миндаугаса Карбаускиса “Таланты и поклонники” (героями остроумного скетча стали артисты Светлана Немоляева и Игорь Костолевский). Едва успевая менять имена и обличия, “Девятьподесять” разыгрывали: Юлия Силаева, Алексей Дякин, Юрий Коренев, Константин Константинов, Роман Фомин, Анастасия Цветанович, Нина Щеголева, Мария Бурляева, Всеволод Макаров, Владимир Гуськов.
По завершении спектакля в качестве бонуса публику провели в Большой зал, к юбилею впечатляюще обновившийся, и в кои-то веки разрешили резвым табунком подняться на сцену, расположиться в декорациях все тех же “Талантов и поклонников” и прокатиться на поворотном круге. Это было мимолетно, но сравнимо по удовольствию разве что с переправой через Большой канал в Венеции на обычной, видавшей виды, а не туристической гондоле. Несколько оборотов на поворотном круге – что может быть привычнее для артиста, как и деловое tragetto (переправа) для коренного венецианца, но как сладко это для рядового зрителя и московского туриста!
Катанием на поворотном круге завершалось каждое из мероприятий долгого юбилейного дня.
 

 
Мария ХАЛИЗЕВА
«Экран и сцена» № 21 за 2012 год.