НАГРАДЫ XVII ФЕСТИВАЛЯ АРХИВНОГО КИНО

«БЕЛЫЕ СТОЛБЫ»

Анне КОВАЛОВОЙ – “Молодому киноведу за яркие статьи и книги по истории отечественного кино”

Виктору ВАТОЛИНУ – “За сборники очерков по истории кинематографа Сибири”

Биргит БОЙМЕРС – “За популяризацию советского и российского кинематографа”

Сергею БАНДУРОВСКОМУ – “За цикл передач для интернета “Легенды дубляжа”

Участникам нынешнего фестиваля архивного кино подарили две книги. Два издания, вышедшие при участии Госфильмофонда. Точнее – без его участия книги эти, как, впрочем, и многие другие справочники, сборники, исследования по истории и теории кино, не вышли бы вообще. Первое – “Фильм Андрея Тарковского “Солярис”. Материалы и документы” (составитель Дмитрий Салынский). Второе – “В старинном российском иллюзионе…”, аннотированный каталог сохранившихся дореволюционных игровых и мультипликационных фильмов России (автор-составитель Владимир Семерчук). На архивной тематике сосредоточились и на фестивальном “круглом столе”. О киноархивах в XXI веке, о тенденциях, задачах, особенностях, перспективах разговор вели киноведы, историки кино, журналисты, архивисты.

Казалось бы все, уже никогда не найти и не увидеть ту или иную картину – потерялась, пропала, растворилась навсегда… Но нет, оказывается, лежала где-то преспокойно. Киновед Александр Дерябин обнаруженный случайно раритетный материал за собственные деньги выкупил. “Мой сын” Евгения Червякова, показанный на прошлогоднем фестивале, прибыл аж из Аргентины. Для нынешнего подарок сделал Чешский национальный киноахив – работы отечественных классиков 20х-30-х годов, считавшиеся утерянными. “Гопак” Михаила Цехановского – смонтированное в ритме лихого танца выступление артистов Мариинки; “Улица поперек” Владимира Сутеева – анимационная агитка о пользе утренней зарядки и соблюдении правил уличного движения; документальный “Афганистан” Владимира Ерофеева 1928 года – кадры, на которых запечатлена история, культура этой древней страны, веками хранимые статуи Будды в горах Бамиян, разрушенные талибами в 2001 году.

Андре Базен заметил однажды: “Кожа истории шелушится и превращается в кинопленку”. На кинопленке осталось землетрясение в мексиканском городке Оахака в январе 1931 года. В груду обломков, пыль, пепел превращались знаменитые соборы (под стенами одного из них были погребены священник и пятьдесят прихожан), дома местных жителей. Съемки с самолета – панорама по ущелью, горная гряда. Дымящиеся развалины. Солдаты помогают на спасательных работах. Женщины готовят тесто и пекут лепешки. Приезд губернатора. Десятиминутная документальная лента “Катастрофа в Оахаке” снята Сергем Эйзенштейном, оператором Эдуардом Тиссе, ассистентом режиссера Григорием Александровым. Они работали над фильмом “Да здравствует Мексика!”, когда пришло сообщение о землетрясении. Американский пилот П.Гриффин предоставил самолет. Репортажи с места события сделали и американские хроникеры, но этот ценен для нас, потому что эйзенштейновский. И потому что из малоизвестных в его наследии.

Киновед Петр Багров, неутомимый исследователь, на счету которого немало открытых “закрытых” фильмов, обнаруженных в самых неожиданных местах, в этот раз представил собрание киноработ, сохранившихся не полностью. Большая часть немого фонда утрачена. Где-то от полного метра сохранились лишь одна-две части, где-то и вовсе крохотные кусочки. В “Предателе” Абрама Роома (1926, один из художников Сергей Юткевич) было восемь частей, остались фрагменты на полчаса – в “веселый дом” мадам Гюйо захаживают и революционер, и начальник охранки. От уголовной мелодрамы “Узел” (1927) Владимира Широкова – тоже полчаса. “Круг“ (1927), дебют Юлия Райзмана и Александра Гавронского, собран буквально по кусочкам: шесть минут лежало в Госфильмофонде, семь – в Красногорском архиве. Воссоединились на нынешнем фестивале. Несколько слов об одном из авторов “Круга”, режиссере, известном, в отличие от Юлия Райзмана, разве что историкам кино – Александре Гавронском. В 34-м был арестован по доносу, двадцать с лишним лет лагерей. Освобожден в 1955-м – за него ходатайствовал актер Николай Константинович Черкасов.

Сохранились, к великой радости архивистов, два рекламных ролика, образцы жанра периода великого немого. Трехминутный ролик к “Подземному солнцу” (1930) Михаила Авербаха и двухминутный – к фильму “Мать”(1927) Всеволода Пудовкина. Второй, анимационный, сделан австрийским режиссером Хансом-Отто Левенштайном к выходу “Матери” в австрийский прокат. Обнаружен два года назад в Музее кино в Вене. В свое время его проглядели. “Фильм фильмов! Женщина всех женщин!” – гласит титр на немецком языке. И еще: “Эта мать такая мать, по сравнению с которой другие исполнительницы покажутся гипсовыми куклами”. Не слабо!

Не слабый дикторский текст создал для документального “Солнечного края” (1948) Виктор Шкловский – легко предположить, что работа эта исключительно для заработка, и классики порой писали вовсе не для вечности. Тянет процитировать: “Разве можно заснуть, когда рядом с тобой книга Гайдара”, “Приходит час, когда снова оживают спортивные площадки”. Фильм этот тоже из разряда агиток – как хорошо в стране советской жить. На экране – санатории Крыма и Кавказа, где отдыхают передовики социалистического производства. “Артек”. Пароходик с названием “Павлик Морозов” и так далее. “Солнечный край”, “Карандаш на льду”, “Мастера спорта”, “Здравствуй, Сочи!”, а также “Кристаллы” (первый в мире стереоскопический научно-популярный фильм), рисованное “Волшебное озеро” Иванова-Вано – любопытны и как эксперименты в стереокино. Отреставрированы, восстановлены, готовы к кинопоказу. А “Здравствуй, Сочи!” (режиссер Генрих Бреннер, оператор Сергей Рожков) – еще и ностальгический привет из 1978-го 2014-му.

Отдельный уникальный опыт – восстановление цвета, а вместе с ним возвращение на экран цветных мультфильмов. Рисованный “Сладкий пирог“ 1937-го (режиссер Дмитрий Бабиченко) – начало цвета в анимации – и сейчас смотрится с удовольствием. А в “Карнавале цветов” (1935) Николая Экка цвет испытывается на прочность в разных сюжетах – первомайский парад на Красной площади, киноочерк о Грузии, галерея изобразительных полотен. И выдерживает испытание.

Мало кто задумывается над тем, каким был бы тот или иной конкретный фильм, если бы в нем играли другие актеры. Ну, например, если бы для “Баллады о солдате” Григорий Чухрай утвердил не Жанну Прохоренко, а Надежду Румянцеву или Людмилу Крылову, а вместо Владимира Ивашова – Олега Стриженова… Или в “Воскресении” Михаила Швейцера Катюшу Маслову сыграла бы не Тамара Семина, а Татьяна Самойлова… Или в “Старшей сестре” Георгия Натансона старшей сестрой стала бы не Татьяна Доронина, а Инна Макарова… Участникам фестиваля предложили рассмотреть варианты. В архиве ГФФ хранятся кинопробы. Это не просто сопутствующий самому фильму материал, не просто черновики. Раньше к выбору актеров подходили осмысленнее. Участники фестиваля предложенные варианты рассмотрели и даже в какой-то момент осознали себя общественным худсоветом. Итог просмотренного: другие истории получились бы. Другие характеры, связи. Другая интонация. Все другое. Лучше, хуже – никто не знает. Но совсем другое. Один взгляд, один жест могли повлиять на отношения, изменить их, перевернуть.

Пять лет назад на фестивале прошла российская премьера “Морфия” Якова Протазанова, спустя почти девяносто лет с момента его создания. Снят во Франции. Копия сохранилась в испанской фильмотеке. Отреставрирована усилиями Римского национального киноцентра и итальянской национальной Чинетеки. В главной роли (вернее, в двух главных ролях) – Иван Мозжухин. Каждая его работа – ценность. И вот еще один раритет – представлен на фестивале в рубрике “Русское кино в эмиграции” (куратор Наталья Нусинова) – “Белый дьявол” (1929) Александра Волкова по мотивам повести Льва Толстого “Хаджи-Мурат”. Жгучий взгляд, мятущаяся натура. Соперничество за любимую женщину с самим императором Николаем I. Страсть, одержимость, любовь и смерть. Мозжухин неподражаем. Однако не надо в этой картине искать соответствия Толстому. Надо учесть, что делалась она про Россию вне России и штампов избежать не удалось. Но в ней мастерски воссозданы имперский Петербург, городские пейзажи.

К столетию Берта Ланкастера нам показали комедию Эдмунда Гулдинга “Мистер 880”. Голливудскую продукцию 1950 года (что любопытно – фильм снят по заказу казначейства США). Ланкастеру 37. Самые значительные его работы еще впереди. Впереди “Нюрнбергский процесс” Крамера, “Леопард” и “Семейный портрет в интерьере” Висконти, “Двадцатый век” Бертолуччи, “Семь дней в мае” Франкенхаймера. В “Мистере…” он играет легко, иронично, с чувством жанра. Его герой – агент спецслужбы, озадаченный розыском фальшивомонетчика, которого спецслужбы эти не могут поймать десять лет. Но есть в фильме актер Эдмунд Гвенн, и рядом с ним пропадает даже Ланкастер. Эдмунд Гвенн в роли старика-старьевщика по прозвищу Шкипер, того самого фальшивомонетчика-любителя-одиночки. На допотопном станке – он трогательно называет его “кузен Генри” – печатает однодолларовые купюры по две, три, пять штук, не больше, чтобы свести концы с концами или дать местным мальчишкам на леденцы и развлечения. Эдмунд Гвенн, которому в минувшем году исполнилось бы 135 лет, своей игрой покоривший Бернарда Шоу. Эдмунд Гвенн, в 1948 году получивший “Оскар” за “Чудо на 34-й стрит” – один из самых популярных американских “рождественских” фильмов. А за роль в “Мистере 880” – “Золотой Глобус” и номинацию на “Оскар”.

Кое-что из показанного на фестивале “Белые Столбы” без проблем можно скачать в интернете (выложена там и “Катастрофа в Оахаке”). Но большой экран – есть большой экран. И не стоит возражать. На нем даже “Веселые пингвины” диснеевской студии выглядят веселее, а “Влюбленные жуки” – влюбленнее…

А что уж говорить про “Музыкальную комнату” (1958) бенгальца Сатьяджита Рея. Великое кино великого режиссера. Ради него одного стоило приехать в Белые Столбы.