Первая Международная школа кукольников имени С.В.Образцова собрала 36 участников из России, Беларуси, Армении, Казахстана, Узбекистана, Монголии, Ливана, Ирана, Иордании и Мексики. Молодые актеры слушали лекции Екатерины Образцовой, Николая Наумова, Виктора Никоненко, посещали мастер-классы по сцендвижению, сценречи, кукловождению и изготовлению театральной куклы. И за три недели подготовили два спектакля. Два спектакля о творении.

«Миф о Земле» режиссера Анны Викторовой начинается в полной темноте, зрители пробираются в пространство Арт-клуба почти наощупь. Первое, что проступает из мрака: девушка в маске плавно двигается, в ее руках появляется шар, закручивающийся по причудливой траектории. Мир создается в космосе на наших глазах.

Мифы Древней Греции – благодатный материал для театра кукол: одни персонажи носят крылья, другие перерезают нити судьбы. Крылья не приносят счастья ни людям, ни богам – ни Икару, ни Амуру. Первый погибает, почти достигнув Солнца, второй смертельно влюбляется в Медузу Горгону, каждая змея на голове которой – отдельная кукла. Три мойры перерезают нити не у марионеток, что было бы ожидаемо. Нити тянутся по прямой из кулисы в кулису, по ним передвигаются люди – это куклы на балансе, подобная система работала в «Деревне канатоходцев» Яны Туминой. И разрыв нити жизни сопровождается бесшумным и безмолвным, но сокрушительным падением, потому что исчезает не вертикаль, а горизонталь, путь.

Викторова складывает античный мир из этюдов – разнообразных и по-разному ценных. Музыкальное оформление – от неоклассики и Майкла Наймана до ритма дискотек и непременного сиртаки – разбивает спектакль на серию отдельных миниатюр. Связующим персонажем становится малыш-циклоп. Маленькая мимирующая кукольная голова прорывается сквозь мятый крафт и трогательно зовет маму. К нему так никто и не выйдет.

Мир в театре кукол создается из крафта и полиэтилена. Его населяют люди, маленькие куклы в руках богов. Не всегда понятно, кто из богов сейчас отвечает за людей, но это и не так важно. Кажется, никакая из высших сил не желает землянам ничего хорошего. Они же такие вкусные: дважды возникает сцена буквального поедания кукол людьми. Первая – в теневом исполнении, во второй планшетные куклы отправляются в рот пары артистов, оставляя на их лицах красные следы.

Боги выбирают из всех законов природы наименее гуманные. Маленьким трудно быть независимым, а сплотившись, легко потерять индивидуальность. Так, в одной из миниатюр отдельно существующие лица, похожие на героя «Крика» Мунка, соединяются в единый силуэт, в нем узнается фигура быка. Как мы помним из мифов, ничего хорошего это не сулит.

«Изобретение. Сон Да Винчи» – уличный спектакль, сыгранный в Образцовпарке. Энергичный, ансамблевый, по-хорошему дворовый – все, как любит Борис Константинов. Режиссер ценит телесное соприкосновение с землей, его не пугают грязные пятки, обаятельные у детей и актеров.

Имя главного героя на афише важно: он должен быть узнан зрителями еще до появления на площадке знаковых картин и машин. Здесь его зовут Лео. Так его любовно называет темпераментная мама, стоящая на балконе, баюкающая в руках подушку. Сына поднимают к матери, он разрывает подушку, и на молодого художника и изобретателя вываливаются перья. Они пригодятся, ими можно писать, с их помощью получится разобраться в конструкции крыла и самой возможности полета. А вот подушка – лишняя: жителям этого мира не дано ни минуты покоя. Только полная изможденность, и тогда остается лишь упасть на голую землю. Покоя не знает и местная фауна – кот и курица, сыгранные покорными перчаточными куклами, отправляются в полет с помощью парашюта и катапульты. Благодаря доброте создателей все остаются живы.

Бешено ведет себя горностай: он не способен спокойно сидеть, позируя для знаменитого портрета, считает своим долгом укусить каждого, кто попадается ему на пути. Перчаточная кукла с растопыренными упругими лапками выгибается, когда чувствует ласку, и сжимается в готовности к прыжку, вызывая одновременно умиление и страх.

В репертуарном спектакле ГАЦТК «Кто убил Фриду Кало», идущем в этом же пространстве, Константинова увлекает «данс макабр», в учебной фантазии о другом художнике – «анима аллегра». Хотя иногда довольно сложно отличить одно от другого, и в новой работе режиссера все пускаются в пляс в сопровождении музыкальных инструментов, сделанных из черепов.

В финальной сцене Лео выбегает на площадку с огромными крыльями, другие исполнители – с привязанными к ногам камнями. Груз не кажется непреодолимым препятствием, приземленность, как ни парадоксально, придает персонажам сил. Лео оставляет крылья в стороне и раскачивается на деревянной балке, как на качелях. И здесь не просто трюк, здесь настоящий полет. Руки дрожат, ноги сводит, но это полет. Кстати, отличная метафора любой подобной профессиональной школы.

Алексей ГОНЧАРЕНКО

«Экран и сцена»
Август 2025 года