Детство начинается с куклы

Сцена из спектакля “Козленок, который умел считать до десяти”. Фото А.ПУСТОВАРОВАОсенью Красноярский театр кукол отмечает юбилей – 80 лет. Наверняка каждый житель Красноярска хоть раз переступал порог этого здания. И сегодня в зал входят уже внуки тех, первых, посетителей. Ведь с куклы начинается детство каждого человека, и, конечно, дети – главные зрители театра. Для них каждый сезон сочиняют новые истории, мастерят кукольных героев и ставят спектакли – к праздникам, каникулам, Новому году, стараясь придумать нечто неожиданное. Например, вместо “елочных” представлений выпустили спектакль “Рождество”, где библейский сюжет о Вифлеемской звезде воссоздан в форме средневекового кукольного вертепа (режиссер Денис Казарчук). Кружится земля – колесо, сплетенное из ветвей, тянется дорога, по которой движутся Иосиф и Мария, а волхвы шествуют поклониться младенцу. Антураж и декорация предельно условны, куклы просты и грубоваты, а происходящее на сцене напоминает старый безыскусный театр (художник Ирина Титовец). Пространство поделено на два горизонтальных яруса. Но если наверху, на земле, мерцает свет и действие приобретает поэтически-приподнятый характер, то сцены внизу – в царстве Ирода – решены в манере балагана. Здесь авторы применили разухабистые эстрадные приемы, что плохо сочетается со стилистикой притчи. Скажем, верный воин, посланный на избиение младенцев, является как огромная голова в форме пистолета; Ирод произносит реплики речитативом, напоминающим рэп, а библейский текст “разбавлен” вставками, как будто взятыми из сценариев детских утренников. Возникает диссонанс, и натужное “оживление” классического материала заметно снижает художественный уровень спектакля.

Стремление непременно осовременить старые сюжеты – сегодня модная тенденция. Одна из главных ее причин – нехватка драматургии для детей. Особенно мало новых пьес для театров кукол. Красноярский коллектив попытался найти свой выход из ситуации: был проведен конкурс на лучший сценарий детского спектакля в рамках лаборатории КОТ (“Кукла. Образ. Театр”). Победитель конкурса – эскиз “Козленок, который умел считать до десяти” – после доработки был поставлен молодым режиссером Ярославом Осколковым и вошел в афишу театра. Вначале актеры играют небольшой пролог – команда моряков готовится к плаванию, поднимает якорь и весело приглашает зал в путешествие к новым знаниям. А затем появляется кукольный козленок, он встречает бычка, корову и других домашних животных и каждому присваивает свой номер: так малыш вместе с юными зрителями учится считать. Незамысловатый сюжет сыгран четверкой актеров легко, в хорошем темпе, с азартом.

Детский репертуар, в том числе постановки для самых маленьких – требует особой тщательности и фантазии. У спектакля жесткие параметры: короткий, понятный, но одновременно динамичный, яркий, игровой. Дети должны сразу узнавать героев, причем кукольный образ не может быть статичным и неизменным, ибо внимание ребенка удержать непросто.

Самый удачный опыт в этом формате – “Колыбельная для мышонка” (режиссер Екатерина Ложкина) – история негромкая, камерная, пронизанная уютной домашней интонацией. В инсценировке соединены фрагменты двух сказок С.Я.Маршака – о глупом и умном мышонке. Заботливая мышка-мать никак не уложит спать капризного сына и зовет на помощь разных сказочных персонажей. На теневом экране появляется вереница силуэтов – утка, курица, щука. Александр Туренко умело водит куклу мышонка, наделяя своего героя обаятельным характером. Малыш никого не слушается, пока вместо очередной няньки не возникает голова кошки со сверкающими глазами. Мораль проста: получив первый урок жизни, герой быстро понимает, “что такое хорошо и что такое плохо”. Отметим, что столь несложный сюжет воссоздан постановщиком на сцене тщательно и подробно. Ложкина – из тех редких режиссеров, которые умеют делать спектакли для самых маленьких “всерьез”, прорабатывая детали и создавая доверительную атмосферу.Сцена из спектакля “Мелкий бес”. Фото предоставлено театром

Одна из самых тяжелых проб-лем отечественных театров кукол – хронический дефицит режиссеров-кукольников. Красноярский театр – не исключение. Постоянный поиск главного и очередных режиссеров – ежедневная головная боль директора Татьяны Поповой. Опытные мастера ангажированы на много сезонов вперед, а молодые постановщики – всегда риск: они, как правило, плохо знают возможности кукол и не стремятся работать с детской аудиторией. Так, Иван Пачин, приглашенный на постановку “Сказки о царе Салтане”, в результате выпустил “несказку”, где от кукол отказались вовсе, сюжет Пушкина “обогатили” подробной сценой родов и собственным текстом о травме царевича Гвидона, переживающего муки безотцовщины. Но дело не в отдельном неудачном спектакле: ситуация, когда коллектив вынужден работать только с “разовыми” режиссерами, всегда двойственна. С одной стороны, постоянно репетируя с новыми постановщиками, труппа приобретает гибкость, овладевает разными приемами и стилями. С другой стороны, спектакль после отъезда режиссера остается в прокате без корректировки и контроля, в итоге он часто рассыпается. Сложно говорить и о перспективе, художественной программе, стратегии развития.

Тем не менее, в репертуаре театра постоянно появляются спектакли для взрослой аудитории, их ставят лучшие режиссеры страны, и они становятся заметным художественным явлением. Постановка Руслана Кудашова “Хармс” номинировалась на “Золотую Маску”, спектакль этого сезона “Мелкий бес” вошел в список лучших спектак-лей года.

Роман Федора Сологуба – мрачный, гротескный, безотрадный по тональности – крайне редко ставится на сцене. В театре кукол, кажется, это вообще первая постановка. Александр Янушкевич, автор инсценировки и режиссер спектакля, акцентировал тему ложной, искусственной жизни, где не существует ничего, кроме корысти, порочных инстинктов и злобных гримас. Это мир пустоты и бесовщины, мир подлости и грязных сплетен, где вместо череды лиц – галерея монстров. Блистательная работа художника Татьяны Нерсисян демонстрирует всю мощь и многообразие театра кукол. Картина уездного городка с луковками церквей и пасторальным пейзажем внезапно исчезает, остав-ляя пустое место, и оно мгновенно заполняется грудой отбросов. Город-свалка населен уродливыми существами, куклами всевозможных форм и конфигураций. Обитатели ассоциируются то с животными, то с насекомыми, то с кошмарами из фильмов ужасов, и каждый точно отражает внутреннюю суть персонажа. Прокурор – человек-змея, Директор – символ власти (огромная голова и руки). Кукла-маска, кукла-деталь, кукла-механизм, – калейдоскоп метафор множится. И в центре парада – Передонов, главный черт этого полумертвого царства: кукла-костюм, одетая на тело актера, буквально овеществляет образ двуликого Януса, где кукольная и живая головы ведут бесконечный гротескный диалог. Борис Смелянец филигранно разыгрывает сложную партитуру, переходя от бытовой достоверности к условности шаржа: герой то лебезит, то глумливо хихикает, то раздувается с демонической гримасой, пытаясь дирижировать бесовским маскарадом. И хотя местами спектакль грешит излишеством красок и символов, а сцены в живом плане явно уступают кукольным эпизодам, в целом “Мелкий бес” воспринимается как значительное творческое событие.

Готовясь ко дню рождения, труппа продолжает ежедневную работу. Ездят на гастроли по краю и проводят обменные гастроли (в начале сентября здесь ждут спектакли ГЦТК имени С.В.Образцова), делают выставки и интерактивную кукольную фотозону, организуют мастер-классы и экскурсии по закулисью. Несмотря на солидный возраст, театр остается молодым и готовым к поиску.

Елена ПОКОРСКАЯ

  • Сцена из спектакля “Козленок, который умел считать до десяти”

Фото А.ПУСТОВАРОВА

  • Сцена из спектакля “Мелкий бес”. Фото предоставлено театром
«Экран и сцена»
№ 16 за 2018 год.