Гость “ЭС” – финский актер и режиссер Александр Анриа. Снимается в российских фильмах и телесериалах, среди них “На край света”, “Профессионал”, “Такая работа”, “Морские дьяволы”, ставит спектакли в Санкт-Петербурге. Мы разговаривали с Александром в Выборге, на кинофестивале “Окно в Европу”, где он был среди тех, кто представлял фильм Николая Дрейдена “Анатомия измены”.
– А не начать ли нам с какой-нибудь истории, которая у вас связана с кинематографом?
– Дайте-ка подумать…
Когда учился на втором курсе питерского Института культуры, решил произвести впечатление на свою девушку, которой хотелось сниматься в кино, сейчас она звезда, а сама история смешная, так что имя называть не буду. И вот мы с ней отправились в массовку фильма “Собачье сердце” Владимира Бортко. Стояли часов двенадцать, продрогли до костей, потом окончательно решили, что сниматься больше не будем никогда, и вопрос про кино, казалось, был закрыт навсегда.
Однако не прошло и полугода, как мой сокурсник принес новость, что Юрий Мамин ищет молодежь для съемок в фильме “Бакенбарды”. Мы явились, Юрий Борисович нас “одобрил”, и там мы чего-то делали, бегали. Как раз тогда я познакомился с Витей Сухоруковым, мы до сих пор дружим. Самое интересное, что с тех пор, с 90-го года, мы больше ни разу не виделись, но хотя бы раз в год созваниваемся, долго разговариваем, планируем встретиться, но все никак не получается.
– Наверняка, мы не погрешим против истины, если скажем, что в какой-то степени вас можно считать петербуржцем.
– Почему считать? Петербург мой родной город. Из того, что сумел собрать по крупицам про нашу семейную историю, знаю: по линии отца мы шведы, которые до революции через Финляндию приехали в Россию. Конечно, не в один день это произошло, но, например, точно знаю, что мой прапрадед был начальником станции в Гатчине, однажды даже встречал поезд императора. Фамилия прапрадеда была Ондрэ. После революции ее пришлось поменять на русскую, что, впрочем, его не спасло. Во время Зимней войны он был переводчиком, где-то что-то не так сказал, что про эту войну думает, и чем это закончилось, понятно.
А по линии мамы наши корни можно найти даже на Украине, и думая об этом, понимаешь, что живем-то мы на одном шарике, и то, что нас объединяет, стоит больше того, что разъединяет.
– В своей стране вы признанный театральный режиссер, награждены почетным знаком Театрального союза Финляндии. Кого при этом считаете в искусстве близкими, своими?
– Если бы вы спросили меня об этом после института, то наверняка я бы назвал целый список авторов, которых хочу поставить. А сейчас понимаю, что плохих авторов нет, просто мы не всех и не всегда понимаем, не догоняем, как теперь принято говорить, того, что они вкладывают в свои пьесы.
Но сказать хочу о другом. Я люблю ставить с хорошей командой, в хорошо технически оснащенном театре, и когда все это есть, под этот набор начинаю искать текст. Сейчас подобный вариант кажется мне наиболее реальным, поскольку удовлетворять свои режиссерские амбиции, не подготовив основы, – пустое дело, и как следствие – разброд и непонимание.
Наконец, делать надо то, о чем болит именно сейчас, не вчера, не завтра, а сейчас. Недавно в театре “На Литейном” в Петербурге я поставил пьесу финского драматурга Анны Крегорус “Вот это номер!”. Мне кажется, в Финляндии Анна из интересных и лучших, не старается учить, а, как Шукшин, показывает, укрупняет, заставляя воскликнуть: господи, да что же это такое?!
Но, признаюсь, самый любимый мой автор – Булгаков. Я сделал новый перевод на финский “Мастера и Маргариты”, поставил по нему спектакль, в финале которого признался автору в любви…
– За плечами у вас полтора десятка проектов в кино. Какие запомнились особенно?
– Возможно, работа в фильме Владимира Шевелькова “На край света”, где сыграл главную роль. Интересным был последний проект Николая Дрейдена “Анатомия измены”, который в прошлом году привезли на фестиваль “Окно в Европу”. Кстати, несколько лет назад здесь же, в Выборге, снимался российско-финский сериал “Гетеры майора Соколова”. В нем мне предстояло играть с Андреем Паниным. Мне чрезвычайно нравился этот артист, предвкушал встречу с ним на съемочной площадке, но за три дня до съемки пришла весть о его гибели…
– Картина Николая Дрейдена “Анатомия измены” состоит из нескольких новелл, где щекотливую проблему супружеской измены рассматривают с позиций мужчины и женщины, обманувших и обманутых. И перед создателями картины, вероятно, стояло немало вопросов, ответы на которые так просто не приходили?
– Думаю, ответы на них в первую очередь искал сам режиссер, так что сейчас к месту был бы именно его комментарий. Мы же, артисты, со своей стороны могли только поделиться с ним тем, как к подобным ситуациям относятся в тех краях, где живем, в той же Финляндии, например…
– А как в Финляндии относятся?
– В Финляндии об этом не принято много говорить, не принято кого-то обсуждать, обвинять. Лично мне кажется, что жизнь это вечный поиск своей половинки, когда ошибаешься, обжигаешься, и у каждого есть свой опыт боли от предательства и собственное чувство раскаяния от того, что причинил кому-то боль.
Главная сложность характера моего персонажа в том, что ему приходится жить сразу двумя жизнями; он одновременно не виноват, что разлюбил, и виноват, что разлюбил. Не хочу никого оправдывать или защищать, просто жизнь – это жизнь.
– Вашей партнершей в фильме стала актриса Ану Палеваара, которая по жизни совершенно не похожа на свою героиню в картине.
– Это естественно, Ану, конечно же, совсем другой человек, в картине на себя абсолютно не похожа – только посредственные артисты играют самих себя. Ану училась в Англии, она прекрасный хореограф, в Финляндии приобрела известность, сыграв в популярном сериале, а ее актерскую школу я бы назвал британско-финской.
В “Анатомии измены” нам с ней предстояло рассказать о семейной паре, которой не хватает сил порвать, расстаться, и им остается только существование в клубке вечных подозрений, недосказанностей, взаимных провокаций. Нашу новеллу мы снимали в моем доме в Финляндии. На время съемок я пригласил Ану в нем пожить, в соседних комнатах, потому многие принимали нас за настоящих мужа и жену. А нам это помогло почувствовать себя одной, пусть не слишком счастливой, но семьей, командой.
– Что дала вам профессия?
– Опыт. Профессия дважды разрушила мою семью и дважды ее воссоздала, я переживал предательство и переоценивал ценности, но зато осталась вера в дело и в то, что заниматься им можно, только разрывая себя в клочья. Пухленьким здесь не стать…
Беседовал Николай ХРУСТАЛЕВ