Знакомьтесь, если еще не знакомы – Детский театральный фестиваль “Маршак”, младший брат театральной программы Платоновского фестиваля искусств в Воронеже. Этой осенью ему исполнилось два года, но малыш уже крепко стоит на ногах и красноречиво рассуждает о справедливости, добре и красоте. Такой вот талантливый ребенок.
Помимо того, что Андрей Платонов и Самуил Маршак оба из здешних мест, фестивали роднит общий оргкомитет во главе с художественным руководителем Камерного театра Михаилом Бычковым и поддержка губернатора Воронежской области Алексея Гордеева. “Маршак” активно впитывает то, что было показано на петербургском “Арлекине” и московском “Детском Weekend’е” фестиваля “Золотая Маска”. Для многих жителей Воронежа это единственный шанс увидеть лучшие спектакли для детей, что объясняет ажиотаж вокруг гастролеров. Куратор программы Алексей Малобродский, бывший директор “Гоголь-центра”, пока обращает внимание в основном на столичные постановки.
В 2016 году участвовать в “Маршаке” были приглашены: “Петр и Феврония Муромские” Светланы Земляковой, “Бесстрашный барин” Марфы Горвиц, “Кролик Эдвард” Рузанны Мовсесян, “Пингвины” Жени Беркович. Также два спектакля привез Московский театр кукол имени С.В.Образцова: “Ленинградка” и “Аленький цветочек”. О многих из них “ЭС” подробно писала.
Спектакль же, который по нелепой случайности мы догнали только в Воронеже, – “Кошкин дом” Генриетты Яновской. И вот ведь совпадение, именно он стал ключевым событием “Маршака”, куда из всего творчества Самуила Яковлевича попала одна только эта сказка. В МТЮЗе “Кошкин дом” принципиально поселился в пространстве фойе, но совсем по-другому он заиграл на малой сцене воронежского ТЮЗа. Зеркальная поверхность пола и лестницы, имитирующей московскую, придала жилищу кошки дополнительную богемность, что пришлось очень кстати.
Идеологию, заложенную в детский текст советским поэтом, упаковали в такую обертку, что смысл считывали даже дети. София Сливина и Сергей Белов (Коза с Козлом), Екатерина Кирчак и Илья Смирнов (Курица с Петухом) и отличившийся особым юмором Максим Виноградов (Свинья) играют сатиру на зажиточных крестьян: самовлюб-ленных, склочных и жадных. А ангорская красавица (Анна Глаубэ) просто-напросто избалована судьбой. Она родилась и выросла на всем готовом и не имеет понятия о том, что такое голод и холод, потому и не сочувствует беспризорным племянникам. Кошка – ярко выраженная аристократка. Из сгоревшего дома они с Котом Василием (Антон Коршунов) спасут только портрет прадеда в парадной раме. Ну а еще хозяйка поместья – большая модница и ценительница живописи.
Последнее обстоятельство послужило толчком для фантазии художника Елены Орловой, превратившей декорации в цветные иллюстрации к истории искусств. Картины постимпрессионистов и фовистов обрисовывают интерьер дома кошки, в русском лубке застряли козы, куры – в кубизме, свиньи – в примитивизме. Но интереснее всего решили сцену пожара, страшно до мурашек, под “Монтекки и Капулетти” Прокофьева. Соседи равнодушно проходят мимо разрушающегося мира. Пожарные в рыжих касках маршируют в такт балету, размахивают красными языками флагов вместо того, чтобы тушить огонь, – тут уж сами собой у взрослых всплывают ассоциации с революцией. Из боковых кулис летят искры пламени – мелкие попрыгунчики в цветастых тканях отскакивают от пола, подражая треску прогибающейся кровли. Кошкин дом из цветных кубиков, собиравшихся в полотна Матисса, Сезанна, Ван Гога, глухо распадается на части. “Черный дым по ветру стелется, / Плачет кошка-погорелица…”. Трагедия.
Однако внимание зрителя держит не только картинка. Генриеттой Яновской поэзия Маршака разобрана буквально по косточкам, продуман ироничный второй план. Текст полностью освоили и даже досочинили, отчего знакомая сказка вдруг зазвучала свежо даже для родителей. В музыкальном сопровождении мы слышим Жанну Агузарову, “I like to move it”, мюзикл “Cats”, Эдварда Грига, но разноголосица эта, вместе с художественным и режиссерским решением, сливается в единое целое. Сверхзадача выполнена, зрителя охватывает чувство попранной справедливости и сострадание.
Детские постановки камерного формата в целом смотрятся гораздо выигрышнее “великанов”. Поэтому расскажем еще о трех частных театрах, приглашенных на “Маршак”: “Karlsson Haus” из Санкт-Петербурга, Театре.doc и творческом объединении “Таратумб” из Москвы. Все три выступили в Воронеже с огромным успехом.
“Таратумб” – это команда единомышленников, которая, как это часто теперь бывает, не имеет собственной площадки, но создает очень душевные маленькие спектакли. На фестиваль они привезли узбекскую народную “Сказку о богатыре Кахрамоне, восточной царевне и волшебной птице Симург“, решенную в жанре театра кукол. Куклы необычные, из предметов, будто найденных в лавке узбекского старьевщика: из засушенного граната, кувшинов, тюбетеек, мешков. Все это магическим образом оживает в фантазии режиссера Ольги Шайдуллиной. В спектакле активно задействован живой план, причем один из актеров играет обычного мальчишку, якобы вытянутого на сцену из зала за плохое поведение. Артем Калипанов сначала изображает смущение, но постепенно втягивается в игру с Вячеславом Ямбором, учеником Сергея Женовача, делая волшебство все более осязаемым для зрителей.
Тут много театральных трюков, озорства и народной узбекской музыки. Ее исполняет на аутентичных инструментах Бобир Касимов, присутствующий на сцене в образе мудрого старца. “Кахрамон” помогает зрителям почувствовать тонкое обаяние восточной культуры, а значит, немного снизить градус национальной нетерпимости, зашкаливающий в последнее время.
Знаменитый питерский “Karlsson Haus” тоже привез народную сказку, черкесскую, в прочтении Евгения Ибрагимова. Режиссер давно любит историю про доброго старика, спасшего жизнь волчице, которая тут же решила его сожрать, и ставит ее уже не в первый и даже не во второй раз. Спектакль “Старик и волчица” стилизован под площадной кукольный театр, где над соломенной ширмочкой разыгрывают притчу грубоватые куклы из дерева и парусины. Но примитив выбранной стилистики вполне компенсируется актерским дарованием и остротами, пронизывающими спектакль.
Пятеро артистов с нарисованными угольком усами, в национальных костюмах, начинают с того, что желают всем собравшимся зрителям здоровья, счастья, мира в доме – так радушно, как это могут только на Кавказе. Затем они лихо пляшут черкесские танцы, скачут на деревянных лошадках и смешно имитируют горский акцент в абсурдных диалогах. Кукольную часть сделали с двойным дном, для взрослых: в истории угадывается пикантный сюжет между мужчиной и женщиной. А еще спектакль цепляет изящной композицией: под конец старик с волчицей показывают в обратном порядке все то, что случилось с ними за день, благодаря чему злодейка вновь оказывается в мешке. Далее, естественно, хэппи-энд, примирение, снова черкесские танцы под бурные аплодисменты публики, снова лучшие пожелания всем, кто пришел на спектакль.
Последний участник “Маршака”, о котором расскажем подробно, – спектакль “Ель. Андерсен” Варвары Фаэр с Ксенией Орловой в главной и единственной роли. Не самую известную философскую сказку Ганса Христиана Андерсена превратили в мульти-пликационный мюзикл: актриса поет под музыку Дмитрия Власика и рассказывает печальную биографию Ели на фоне видеопроекции. Простые геометрические формы на заднике позволяют взглянуть на мир наивным взглядом героини, чей образ получился необычайно объемным для детского спектакля. Из капризной девочки она вырастает в бунтующего подростка, затем в восторженную барышню, а под конец превращается в жалкую, никому не нужную старушку.
Спектакль жутковатый, неладное чувствуешь еще в начале, когда вдруг жизнерадостно застучат топоры дровосеков. В конце своей сказки датский “друг детей” упивается конечностью бытия: “Елке тоже пришел конец, а с нею и нашей истории. Конец, конец! Все на свете имеет свой конец!”, – но спектакль внезапно оказывается милосерднее, чем первоисточник. Кроваво-красный задник и топор в финале сменяются волшебными всполохами: Ель горит в огне, переходя в новое состояние духа и материи. Уже частью треплевской мировой души Ксения Орлова обращается к залу в финальной песне и просит ценить каждое мгновение жизни.
Фестиваль “Маршак” отразил огромное разнообразие современного детского театра. Кроме драматических и кукольных спектаклей, в программу вошли пластические постановки, мюзикл, балет. Как и в прошлом году, театральные практики и педагоги проводили мастер-классы. Широко были представлены спектакли, в которых играют дети (лучшим оказался “Пеппи Длинныйчулок” Александра Федорова из московского Детского музыкального театра юного актера). В этом году фестиваль вышел и на международный уровень, пригласив в Воронеж “Соло с носом” Михаэля Минсопуста из Германии и “Мальчика, который ничего не боялся” Полины Стружковой из Эстонии.
Особенность программы – практически полное игнорирование региональных спектаклей и бэби-театра. Но, может быть, прелесть воронежского форума как раз в отсутствии претензии на всеохватность, которая здорово усложняет жизнь премиальным фестивалям вроде “Золотой Маски”.
Мирный “Маршак” не устраивает состязаний. Зато в день рождения Самуила Яков-левича провел “МаршАкцию” – карнавальные уличные чтения стихов у его памятника. Дежурный по фестивалю, актер Камерного театра Камиль Тукаев, после каждого показа находил для участников точные и добрые слова. А воронежские зрители традиционно провожали актеров не только овациями, но и дружным “спасибо”. В следующем году исполнится 130 лет со дня рождения С.Я.Маршака – надеемся, благодаря круглой дате фестиваль поддержат еще активнее. И праздник продолжится.