Ведь ты была всегда

Фото В.МЯСНИКОВАГалина Львовна Коновалова. Зеленый шарфик, каблучки по Арбату. Быстрый шаг, легкость и даже прыткость. Вся на бегу. Зоркий взгляд. Изящный сарказм, блестящая самоирония. “Старейшая актриса, фи! Старость – такая гадость. Подкрасьте там, чтоб не было видно, что мне уже 180 стукнуло! В поликлинике, когда я называю свой год рождения – всем становится плохо!”

Острый язык, легкий слог, живейшая память. Две книги, написанные на одном дыхании и на одном дыхании читающиеся. Непосредственнейше изложенная история театра. В ней все: и про тапки, начищенные зубным порошком, чтобы “выглядеть”, при поступлении в театр, и про разнос за то, что в “Принцессе Турандот” в 1938 году, будучи цанни, занавесочку со словом “Пекин” повесила наизнанку. И как встречали новый год в желтом фойе, в том, не известном нам, старом Вахтанговском особнячке, в который в начале войны попала бомба. И про Цецилию Мансурову с простынями на рынке в эвакуации. И про обкомовский обед в войну в Омске, когда голодные вахтанговцы рассовывали деликатесы по карманам. И всех-всех – по имени-отчеству, особенно тех, из того особнячка. И основоположников, и гримерш, и монтировщиков, и администраторов, и руководителей парторганизации. И всех с легкой, в несколько строчек, зарисовкой, после которой человек, непременно прекрасный и душевный – а других, кажется, в вахтанговский театр тогда не брали – уже и твой хороший знакомый. И счастье рвется из каждой строчки: “это счастье, счастье, счастье, что был такой театр, и я в нем служила”. То тут, то там в разных вариациях повторяющееся: “было трудно, но я почему-то не унывала”. Поразительная легкость бытия, в те времена, когда бытие было невыносимым.

И ведь не унывала! Несмотря на то, что самое важное для актрисы у нее категорически не складывалось. Лучшие подруги и молодые коллеги блистали, получали главные роли, делались звездами, становились легендами, а Галина Коновалова как начала в 1938 году с цанни, так и прыгала под музыку Ильи Саца до последней, 90-х годов, 3-й редакции “Принцессы Турандот”, вместе со студентками. В театральных программках против ее фамилии в течение семидесяти лет чаще всего значилось: дуэнья, служанка, гостья, вторая пожилая дама, первая старая горничная.

Правда, темперамент и тяга к общественной деятельности взяли свое. Никогда не играя главных ролей, Галина Коновалова сделалась одной из главных в театре, ко всему причастной, вращающейся в эпицентре событий, а иногда и вращающей их сама. Роль завтруппой, исполнявшаяся в свободное от “первых пожилых горничных” время, в какой-то момент превратилась практически в художественно-руководящую должность. При этом Галина Львовна и не думала отказываться ни от детских утренников, ни от безымянных выходов в массовках. Только играть, дышать воздухом театрального счастья. И если не играть самой, то хотя бы быть рядом, в этом плену. “Без вины виноватые”, выбранные Петром Фоменко к постановке не без ее участия, она смотрела, должно быть, столько раз, сколько шел спектакль. В первые годы, когда аншлаги были таковы, что и сидеть-то было негде, стояла у пульта помрежа, даже к стене не прислонялась, потому что места с опорой всегда были заняты.

И вот когда, казалось бы, и ждать уже было нечего, случилось, сбылось. На сцене Вахтанговского в спектакле “Пристань” возник рассказик Ивана Бунина “Благосклонное участие”, чудом найденный, случайно кем-то подсказанный, не сразу, но увлекший режиссера Римаса Туминаса, отчаянно сыгранный Галиной Коноваловой и вызвавший феерический триумф. Триумф, возможно, затмивший именитых коллег со звезд-ными театральными биографиями. 17 минут восхитительного монолога. И премии, гастроли, слава, интервью, выступления! В 95! Такого поворота событий не ожидала даже она – неунывающая оптимистка, неизменно верившая, что все как-то устроится. Галина Коновалова, бойко писавшая про легенд Вахтанговской сцены, сама в один миг сделалась легендой. И не только Вахтанговской. 70 с лишним лет в массовке и звезда в 95 – подобной интриги нет ни у кого в русском театре. Биография всем последующим поколениям актеров в утешение и назидание: не ныть, не киснуть, играть, “нести свой крест и верить”.

И даже на вечере к 100-летию актрисы, вечере памяти, на экране, в записи, Галина Коновалова снова феерична. Опять, несмотря на невеселость момента, все хохочут от вахтанговских былей, исполненных в неподражаемой коноваловской манере. Конечно, ее сотый день рождения в театре надеялись отметить по-другому. Казалось, Галина Львовна легко перешагнет столетний рубеж, будет все так же прибегать в театр, порхать и упадать в кресла в “Пристани”, оказываться всегда и везде – как она умела. Но не случилось. Отмечали без нее.

“Почти не может быть – ведь ты была всегда”, – читала Людмила Максакова. И это самые точные слова. Она была всегда. И теперь будет всегда. Как самая жизнеутверждающая вахтанговская легенда.

Фото В.МЯСНИКОВА

«Экран и сцена»
№ 22 за 2016 год.