Эстафета безумия

Кадр из фильма. “Безумный Макс: Дорога ярости”“Безумный Макс: Дорога ярости”. Режиссер Джордж Миллер.

Австралийцу Джорджу Миллеру было тридцать четыре года, когда он снял свою первую картину о полицейском по имени Макс. Макс вел отчаянную и жестокую битву с шайками дорожных бандитов – настолько жестокую, что ему пришлось потерять в этой войне жену и ребенка, а самого его, теперь ничем не связанного и морально неуязвимого одиночку, прозвали Безумным.

Этот боевик-антиутопия собрал в мировом прокате в 285 раз больше денег, чем было на него потрачено, и в конце прошлого века включен в книгу рекордов Гиннесса как самый прибыльный фильм в мире.

Мел Гибсон, которому на момент съемок первой картины было всего двадцать три, стал звездой. Джордж Миллер снял два продолжения своей злой, завораживающей и безостановочно движущейся истории – сам Макс не из говорливых, он предпочитает действовать, и фильмы существуют по тому же принципу. Диалогов в них немного, зато событий достаточно.

Сейчас Джорджу Миллеру семьдесят, но он не отказывается ни от своего героя, ни от его истории и с живым, почти физически ощущаемым удовольствием, погружается в те возможности, которые предоставляет современная техника. И активно пользуется ими. Уже говорят о том, что “Безумный Макс: Дорога ярости” непременно получит несколько кинонаград: как минимум за спецэффекты, костюмы и работу художника-постановщика. Буйство цветов – желтый цвет пустыни переходит в голубой цвет ночи и красный – крови; феерически прекрасные драки, игольчатые автомобили, прекрасные хрупкие девушки, гнилые зубы, ржавое оружие, битвы немолодых байкерш с вооруженными солдатами, гонки вдоль равнодушных камней и пыльные бури – смотреть этот фильм все равно, что нестись по песку на бешеной машине, не зная, куда и когда она повернет и где остановится.

А Джорджа Миллера можно сравнить с той самой умудренной жизнью дамой на мотоцикле, запросто уделывающей напичканного оружием солдата – он легко, почти без усилий выигрывает у многих экшн-картин, режиссеры которых на экшне собаку съели. И “Дорога ярости” на фоне остальных фильмов-аттракционов смотрится более чем достойно – благодаря своей красоте, свободе, драйву и идеально выверенному ритму.

Даже те, кому подобный жанр не близок, вряд ли смогут скоро забыть такого, например, персонажа, как шалый музыкант, чья гитара способна еще и стрелять: сочетание в одном инструменте музыки и огня – тоже о том, что составляет основное великолепие картины Миллера.

То, что происходит вокруг основной сюжетной линии “Дороги ярости”, для режиссера явно важнее самой сюжетной линии. Но она тем не менее есть. Новый фильм Миллера является спин-оффом к трилогии с Гибсоном, и его действие происходит между первым и вторым ее фильмом. Макс к тому времени отомстил за гибель своих родных, покинул полицейский патруль и отправился в длительное путешествие. Планета Земля на тот момент для идиллических путешествий не подходит, поэтому главным смыслом движения Макса становится выживание: идет война всех со всеми, а основными ценностями становятся вода и бензин – жидкость, на которой работают люди, и жидкость, на которой работают автомобили. Их не хватает, за них убивают.

Третья жидкость, составляющая саму суть жизни – кровь, отравлена; большинство людей страдают неизлечимым заболеванием.

Правитель Джо (Хью Киас-Берн), к которому в плен попадает Макс (Том Харди) в первых кадрах фильма, борется с отравленной кровью, поскольку одержим идеей получить здорового наследника. Беременных женщин он содержит в стерильных условиях, а остальными людьми повелевает с помощью воды, добываемой из-под земли.

Не все женщины, существующие под началом Джо, беременны; в рядах его воинов есть отважная Фуриоса (Шарлиз Терон) – как раз в тот момент, когда Макс оказывается в плену, она задумывает бежать от своего повелителя, запасшись водой и бензином. Фуриоса угоняет боевую фуру, а за этой фурой снаряжается погоня. Руководит погоней Накс (Николас Холт), который решает прихватить с собой и Макса, надев на него маску и водрузив на свою машину на манер украшения на носу парусного судна. Таким образом Макс попадает на Дорогу ярости.

Том Харди спокойно справляется с ролью немногословного экс-полицейского. Ему приходится понять, что обстановка вокруг слишком изменилась, чтобы оставаться верным образу волка-одиночки; теперь Максу придется быть в команде, если он хочет сохранить свою жизнь. Это единственная мини-трансформация, которая с ним произойдет – душа, характер, воля, личность Макса Рокатански интересны создателям фильма намного меньше, чем шикарные перестрелки.

Возможно, и к лучшему, что Мел Гибсон в спин-оффе не участвует, хотя возможность была – “Дорогу ярости” планировалось начать снимать в Намибии в 2003, но работе помешала война в Ираке, а после заморозки съемок Гибсон ушел заниматься проектом “Страсти Христовы” и отказался от образа Безумного Макса окончательно. К съемкам же создатели вернулись лишь в 2012 году, тоже с некоторой задержкой.

Актера на роль Макса подбирали тщательно и долго. За то время, когда строились планы возродить франшизу, в образ Рокатански пробовали войти Майкл Бин, Хит Леджер и Джереми Реннер. А когда роль получил Харди, он в первую очередь отправился к Мелу Гибсону – поговорить. Гибсон принял актера благосклонно и дал ему свое благословение на работу с Миллером.

Но если прекрасный Миллер лишь подтверждает своей работой поговорку о старом коне, который борозды не испортит, то Гибсону досталась бы не та роль, где он мог бы проявить все свои возможности. Высокое безумие в “Дороге ярости” переходит по эстафете. Внутреннему миру Рокатански уделяется не так уж много внимания, зато это внимание обращено на Фуриосу, чье имя можно перевести как “гневная”, “неистовая”, а при желании – и как “безумная”. Все эти слова соответствуют широкому ассортименту взглядов и выражений лиц, которыми пользуется Шарлиз Терон, выстраивая свой рисунок роли – к гневу и ярости добавляются усталость, печаль и сострадание; это позволяет понять, что даже воины в постапокалиптическом обществе могут сохранять нетронутой какую-то часть души.

Перемены происходят и с Наксом, отправленным в погоню за Фуриосой – если в начале картины его можно посчитать безумным фанатиком, то ближе к концу он становится человеком, способным на истинное геройство.

Возможно, и прочим героям предстоят изменения в их личности, но узнать подробности получится только из следующих фильмов. А фильмы эти будут, на что намекает образ маленькой девочки, которая то и дело возникает перед глазами Макса Рокатански, но объяснений, что бы это могла быть за девочка, создатели картины не дают.

Вообще, в “Дороге ярости” в той или иной степени безумны все. У каждого это безумие принимает свою форму, свой оттенок, и эти формы и оттенки составляют причудливый, подвижный, неистовый мир фильма Джорджа Миллера.

Для этого режиссера в созданном им пространстве может найтись еще одно альтер-эго – боевой дедушка с пулями вместо зубов. И вид такой, что не забудешь, и соревноваться с таким человеком на его поле вряд ли станешь, поскольку он хитрый, изобретательный и очень на многое способен.

Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена»
№ 9 за 2015 год.