Прошлое живет в настоящем

• Сцена из спектакля “Карл Маркс. Капитал, том 1” Фото В.ЛУПОВСКОГО


В этом году Пятый международный фестиваль-школу “Территория” посвятили искусству современного Берлина. Целевая аудитория – студенты творческих вузов России и ближнего зарубежья – смог-ли познакомиться с обширной программой, которая разделилась на два блока: “Искусство сейчас” и “Искусство завтра”. Верная культуртрегерской идее арт-дирекция (Евгений Миронов, Кирилл Серебренников, Роман Должанский, Андрей Ураев, Чулпан Хаматова, Мария Миронова, Теодор Курентзис) организовала для участников фестиваля целую серию мастер-классов и творческих встреч: с ведущими берлинскими актерами Миланом Пешелем и Ларсом Айдингером, с хореографом Констанцией Макрас, историком немецкого театра Томасом Ирмером.
Специальный проект “Территории” был связан с читками современной немецкой драматургии. Его осуществляли молодые режиссеры, так или иначе связанные с Германией, и участники фестиваля, ранее приезжавшие в качестве студентов.
Для нынешних студентов были устроены выставки, видеопоказы короткометражных и полнометражных немецких фильмов, джазовые концерты известных берлинских групп.
В театральной программе оказались два московских спектакля – “Трехгрошовая опера” Кирилла Серебренникова в МХТ и “God is DJ” Центра драматургии и режиссуры. Событиями фестиваля стали “Гамлет” известного в России “Шаубюне ам Ленинер Платц” в постановке знаменитого режиссера Томаса Остермайера (мнение о нем А.В.Бартошевича читайте на стр. 8-9), хореографический спектакль Констанции Макрас “Ад на Земле”, а также “Карл Маркс. Капитал, том 1” прославленной труппы “Римини Протокол”.

Немецко-швейцарская команда известного театрального коллектива “Римини Протокол” придумывает проекты пограничные между театром и социальным исследованием. В конечном итоге любая из затей бывших сокурсников по Институту прикладного театроведения в Гессене – Хельгард Хауг, Дэниэля Вентцеля и Штефана Кэги – оказывается и результатом научно-исследовательского поиска, и вполне игровой, театральной вещью. Авторы из “Римини Протокол” – они же и режиссеры, и сценографы – каждый раз выбирают вроде бы обыденный сегмент нашей современной жизни, но вот взгляд их так любопытен и свеж, что в обыденности обнаруживается много интересного. Взяв в качестве объекта сравнительного анализа теорий прошлого и практики настоящего первый том “Капитала” Карла Маркса, Хельгард Хауг и Дэниэль Вентцель выбрали трудный путь, но в некотором роде очень благодарный.
В спектакле “Карл Маркс. Капитал. Первый том”, показанном на фестивале “Территория”, заняты непрофессиональные актеры – их называют “экспертами”, и они в определенной степени если не артистичны, то обладают хорошим свойством рассказывать о себе и своей жизни честно, но не скучно. Все они – действительно профессионалы в своей области, и самый взрослый из них – специалист по Марксу Томас Кучинский, руководивший в тогдашней ГДР берлинским Институтом экономической истории, а теперь – безработный. Кучинский как самый большой знаток толстенных томов Маркса до сих пор считает “Капитал” важнейшей книгой и предлагает залу вместе с ним “перечитать” изб-ранное. Зрителям раздают одинаковые темносиние тома на немецком, в которые вложены закладки с отдельными цитатами. В памяти всплывают максимы про “добавочную стоимость” и “эксплуатацию рабочей силы”, а бородатый профессор Кучинский тем временем апеллирует к зрительской сознательности. Смысл в том, что и современный капитализм строится на тех же основаниях, что когда-то сформулировал Маркс, – настаивает актер-”эксперт”. И кое-что – вроде мысли о том, что стабильность капитализма напрямую зависит от страха рядового “наемного работника” потерять работу – не имеет срока давности. Поэтому, когда другой герой спектакля – молодой бельгийский социалист – горячо убеждает зал в том, что капитализм – это зло, с которым нужно бороться, никто с ним особенно не спорит. Разумеется, Маркс понимал в политэкономии. Вот только доверия к социализму у сегодняшних зрителей “Капитала” – ноль.
Спектакль “Римини Протокол” целиком построен на монологах восьми людей разных профессий, возрастов и национальностей, каждому из которых есть чем поделиться в связи с марксовым наследием. Латышский кинорежиссер Талвалдис Маргевич рассказывает, как его мать ехала в предвоенный Советский Союз, поверив обещаниям новой власти наладить нормальную жизнь, и едва осталась жива с маленьким сыном на руках. На приграничной станции, – без особого волнения, ровным голосом сообщает Маргевич, – польская женщина предлагала его матери масло и молоко в обмен на ребенка. Голодная мать, следуя сказочному канону, три раза отказалась от предложения “купли-продажи”, и тогда полька отдала ей мешок с продуктами. Впоследствии, вспоминает Маргевич, мать призналась, что еще немного – и она не удержалась бы от соблазна. Поэтому и не рассказывала долго эту историю своему сыну, жизнь которого сложилась вполне удачно – после учебы в советском вузе он стал снимать кино, время от времени сталкивался с цензурой, принудительно изучал Маркса и навсегда запомнил, что не бывает социализма с человеческим лицом.
Немолодой и все время как будто слегка взвинченный Ральф Варнхольц делится своим “недугом”, который длится уже много лет: он берет в банке кредиты и проигрывает их в автоматах. Варнхольц признается, что это и есть его собственная политэкономия – с тех пор, как берлинская стена была разрушена и коммунисты ушли, ему осталось только не без удовольствия проигрывать деньги “капиталистические”. Все равно впереди смерть, все равно он уже не заработает – так пусть хоть поживет в свое удовольствие.
Другую позицию демонстрирует моложавый маклер, лихо зарабатывающий на ссудах у богатых людей, которые пускает в оборот и не платит с них налоги. Оба в некотором смысле имеют дело с капиталом – и, похоже, Маркс не сильно преувеличивал, описывая власть денег и механизмы их добычи путем поедания крупными акулами – мелких.
Все эти неспешные разговоры, воспоминания происходят в интерьере огромной “библиотеки” – стеллажей с томами Маркса, выдвинутых близко к авансцене. Тут же висят плакаты советских времен, единственная женщина-переводчик Франциска Цверг рассказывает о своей поездке в Советский Союз и работу над мемуарами Ельцина. Она же зачитывает кусок из переведенной ею книги, где экс-президент России отчитывается о своих доходах: “У меня есть телевизор такой-то, холодильник такой-то, видеоплеер такой-то, я получаю такую-то зарплату и езжу на служебной машине”. Скромный, в общем, реестр ельцинских доходов заставляет вспомнить о временах, когда подобие демократии существовало и в нашей стране и производило впечатление на европейцев.
К прошлому отсылает и Кристиан Шпремберг, слепой коллекционер старых пластинок, на которых в 1960-е и 1970-е в Германии записывали музыкальные рекламные ролики разных товаров и услуг. Улыбающийся парень с белой складной тростью раскладывает свои сокровища, показывает залу, как именно они вставляются в проигрыватель, и вместе с нами слушает голоса рекламщиков-зазывал.
Весь этот мир, со сданным в утиль “Капиталом”, игровыми автоматами, видео какающего акциониста, предлагающие нынешним берлинцам сжечь некоторое количество бумажных денег, отражает наши сегодняшние “товаро-денежные отношения”, как в коридоре с множеством зеркал. Затея “Римини Протокол” хороша тем, что напрямую работает с “человеческим” интеллектуальным материалом и обращена к нашему сознанию. Что мы можем понять сегодня про себя? Как выглядят левацкие настроения, так популярные в Европе, начиная с 1960-х годов, сегодня? Что значит для нас и для них наше, как это ни ужасно, но общее советское прошлое? Что остается после эпохи, когда идеология умирает? Даже если учение Маркса было в некотором смысле верно, то оно точно больше не всесильно – и, собрав таких разных героев на одной площадке, авторы спектакля попытались найти в осколках разбитого двадцать лет назад зеркала ответы на вопросы настоящего. Прошлое всегда живет в настоящем, просто нужно уметь с ним работать.

Кристина МАТВИЕНКО
«Экран и сцена» № 18 за 2010 год.