Театр горожан

Фото М.ШИМАДИНОЙ
Фото М.ШИМАДИНОЙ

Петербургский спектакль-променад “4elovekvmaske” с профессиональным граффитистом и артистом Никитой Касьяненко (учился у Сергея Черкасского в питерском театральном институте) устроен как расставленный по локациям рассказ о “случаях из жизни” и комментариев по поводу увиденных рисунков. Собрав пятерых зрителей (шестым с нами бродил сам режиссер Кирилл Люкевич) у ларька напротив Витебского вокзала, герой спектакля дает зрителям-участникам быстрый инструктаж, вручает каждому по бумажке со словарем граффитистов и, включив колонку в рюкзаке Eastpak, начинает двухчасовой марш-бросок по гаражам, железнодорожным мостам и дворам.

Начинаем у Витебского, заканчиваем на Лиговке, недалеко от знаменитого в 1990-е клуба “Грибоедов”. Видим город с другой стороны, подзвученный музыкой и драйвовым настроением парня в куртке-бомбере и свободных джинсах (по правилам дресс-кода должны быть Levi’s).

Руинированная питерская изнанка, если закрыть глаза на то, что это – социальная катастрофа, – самое красивое, что можно представить. Граффитисты живут, чтобы наносить поверх города, его окраин, его электричек свой вечно повторяющийся узор. Татуировать поверхности временными рисунками, “кусками”, которые всегда имеют шанс быть закрашенными работниками ЖКХ. Теговать, то есть подписывать своим личным тавром, “гладкие, как персик” поверхности. И всегда быть готовым к тому, что кто-то другой уничтожит твой след и поверх нанесет свой. Неофициальное комьюнити граффитистов живет в городе своей жизнью, воюя с другими такими же артистами, рискуя здоровьем, попадая в полицейские участки, дергая стоп-краны в электричках, – все ради того, чтобы пометить мир своими знаками. А поскольку война с ними со стороны ЖКХ ведется нелепо и бессистемно, то в результате стены превращаются в многослойные, просвечивающие одна сквозь другую картины. Умея читать их, можно “читать” город. В этом смысле спектакль Кирилла Люкевича, номинированный в этом году на “Золотую Маску” в номинации “Эксперимент”, можно рассматривать как текст, сочетание разнофактурных знаков.

Парень рассказывает; парень показывает старый фотоальбом, в котором по хронологии зафиксированы разные акции по раскрашиванию гаражей и дворовых стен; парень “читает” и объясняет зрителям-неофитам встречающиеся на маршруте рисунки и теги, не исключая и скромное “Тут был Вася”, имеющее в контексте граффити свое место и значение. Шагая по снегу за Касьяном, невольно смотришь на город как на коллекцию рисунков; а вот люди в этом пространстве становятся лишними, теми, кто мешает или вредит. Идеальный город граффитистов – пустой или заброшенный. И маршрут Люкевича – Касьяненко проходит как раз по таким местам, идеальной “декорации” для апокалипсиса.

Из категории “текст” спектакль “4elovekvmaske” выводят две вещи. Первое – интеракция, ведь Никита Касьяненко существует в живом диалоге с пятью соучастниками по приключению и не имитирует его, потому что некогда, нужно помочь девушке забраться на крышу гаража или обойти работников РЖД, медленно латающих дырку в заборе. Второе – совпадение между персонажем и артистом, который на самом деле играет себя, Касьяна, опытного граффитиста по прозвищу Gasp. Вообще говоря, это трудно – без притворства и актерского себялюбия побыть Касьяном пару часов. Никите Касьяненко удается, хотя произносимый им текст как минимум смонтирован драматургом Настасьей Федоровой и, с небольшими отклонениями, повторяем из раза в раз.

Живая среда Питера – родная для героя, потому что вот здесь он тоже рисовал, этот кусок ему знаком, а этот тег он может прокомментировать. Обстоятельства присвоены так, как бывает с теми, кто подлинно живет в городе, а не смотрит на него испуганным или восхищенным, но отстраненным взглядом туриста. Касьян не пребывает, а действует внутри города, а значит – мы становимся свидетелями чужой работы, а не представления. Просто эта работа – в отличие, скажем, от труда гастарбайтеров, которые в финале спектакля выстроились за нами и превратились в зрителей, – исключительно по любви, а не в тягость или за грошовую зарплату. И требует свободы – от ментов, от жены и от нормализованного графика. Главная прелесть экзотического путешествия в “жизнь других” (пожалуй, более интересную и экстенсивную, чем твоя собственная) как раз в непридуманном рабочем тонусе героя, который просто позволяет нам побыть рядом с собой, веселым, рисковым “горожанином”.

Кристина МАТВИЕНКО

«Экран и сцена»
№ 3 за 2021 год.