Удвой им выдачу спирта

“Еще по одной”. Режиссер Томас Винтерберг

“Еще по одной” – прекрасное кино. С одной стороны, очень мужское, про кризис и переосмысление. С другой стороны, оно про всех, кто хочет счастья.

Томас Винтерберг, один из создателей “Догмы”, взял четверых не особенно молодых мужчин, усталых учителей, и провел их через очищение – от тухлых мыслей, от душевной пыли и паутины, от рутинных дел и до черта надоевших занятий. Это не очищение огнем, все гораздо более мирно. Но спирт чистит не хуже.

Фильм начинается с беззаботного пьянства старшеклассников. Они бегают вокруг озера, на каждом повороте выпивая по бутылке пива. Ребята вообще любят выпить; один из учеников признается, что его норма – пятьдесят пять банок пива в неделю. Взрослый человек не выдержал бы ежедневного пивного похмелья, а этим молодым дуракам хоть бы что.

Поэтому учителя решают заказать себе водки. Собравшись на дне рождения преподавателя психологии Николая (Магнус Милланг), которому исполняется сорок, они сначала пьют хорошее шампанское, а потом решают взять икры с ледяной, профильтрованной русской водкой. Водка сразу летит по горлу соколом и мелкой пташечкой и у именинника, и у физрука Томми (Томас Бо Ларсен), и у преподавателя музыки Петера (Ларс Ранте). А историка Мартина (Мадс Миккельсен) приходится уговаривать, потому что он за рулем и вообще планировал заехать ненадолго, не подозревая, как изменится его жизнь.

Мартин пьет и плачет. Он давно не пил и давно не плакал.

У всех этих мужиков жизнь не сахар. У Николая трое маленьких детей, один грудной, а средний любит прийти ночью к папе под бочок, но регулярно писается. Как преподаватель психологии Николай все понимает и ценит жену, которая ухаживает за детьми и дает ему возможность встречаться с друзьями, но не спать ночами все же очень утомительно.

Томми одинок, у него есть только очень старый пес. Петер тоже один, познакомиться с хорошей женщиной все никак не получается.

Да и Мартин тоже один, несмотря на жену и двоих детей – им с ним отчаянно скучно. Дети этого и не скрывают. Жена (Мария Бонневи) в ответ на прямой вопрос уклончиво отвечает: “Ну, ты не тот Мартин, с которым я познакомилась”, а ученики даже уходят с урока после нуднейшего рассказа про индустриализацию.

Замшелую ситуацию слегка встряхивают родители, которые заявляют Мартину, что их дети с таким преподаванием истории никуда не смогут поступить, но совершенно непонятно, что делать дальше.

Уходить из школы некуда, делать уроки интересными нет ресурса, а ведь когда-то он мечтал стать ученым. И даже занимался джаз-балетом, как выяснится после дня рождения, когда пьяные и счастливые мужчины будут беспечно бежать по улице и хохотать. Счастливые не только от алкоголя, а еще и от предвкушения чего-то совсем нового.

Потому что Николай поделился с приятелями идеей норвежского философа и психиатра Финна Скордеруда, утверждавшего, что каждому из нас для хорошей жизни не хватает в крови полпромилле. Всего два бокала – и “человек становится расслабленным, спокойным, открытым к творчеству, к музыке”. Идея была принята с восторгом.

Два бокала – хорошая доза. После нее действительно приходят правильные мысли, придумываются нестандартные ходы, легче танцуется и поется – то есть налаживается контакт и с душой, и с телом, и с разумом. И то, как третий и остальные бокалы легко разрушают этот контакт, доказывает, что Скордеруд во многом прав. Ему вторит и Михаил Жванецкий: “Если каждый с утра по слегка, по чуть-чуть…”. И дальше описывается хорошая жизнь: “Чтоб солнце большое и мелкие недостатки сливались в один и пропадали вдали, на радость веселым, доброжелательным людям с блестящими с утра глазами”.

Решив проверить гипотезу Скордеруда на практике, друзья заводят в компьютере посвященный исследованию файл и начинают потихоньку поддавать перед работой. Взяв в наперсники дух Хемингуэя, они решают пить только днем, после 20.00 прекращать и до само-убийства дело не доводить.

У Тонино Бенаквиста есть герой Николя Гредзински. Он начал пить уже взрослым, и у него тут же все поменялось – моментально пришли любовь, признание и деньги, и Гредзински оставалось попивать из фляги да удивляться, зачем он раньше жил так неинтересно.

У друзей происходит то же самое. На уроках Томми младшеклассники забивают голы, хор Петера поет ангельскими голосами. А Мартин буквально расцветает – его ученики уже не выходят демонстративно из класса, а радостно смотрят на учителя и восторженно хохочут, несмотря на то, что слово “индустриализация” Мартин теперь выговаривает с некоторыми затруднениями.

Алкогольная тема постепенно становится ведущей в жизни учителей. Николай все глубже погружается в исследование Скордеруда и слушает пианиста Клауса Херфурта, который никогда не садился за инструмент трезвым.

Мартин предлагает ученикам поиграть в выборы. Ученики выбирают того, кто практически не пил, и отвергают двух алкоголиков, и историк злорадно сообщает им, что они отказали Черчиллю и Рузвельту, зато выбрали Гитлера.

 А Петер, поддерживая старшеклассника, который уверен, что ни за что не сдаст экзамены, по большому секрету советует ему выпить – тогда все получится.

Винтерберг быстро прогоняет своих очень симпатичных героев – не зря “Серебряную раковину” за мужскую роль в Сан-Себастьяне получили все четверо – по стадиям алкоголизма. Им кажется, что если выпить еще больше, станет еще лучше, и они начинают приходить в школу в сложном состоянии. Говорят глупости, падают и разбивают носы.

Очередной вечер заканчивается не очень хорошо – пьяный Мартин засыпает прямо на улице, а пьяный Николай просыпается на мокрых простынях, но обмочил их не маленький сын, а он сам.

“А кто не пьет? Назови!” – словно бы говорит нам Винтерберг и запускает нарезку из документальных сцен с политиками. Там есть Саркози и Клинтон, много, как легко догадаться Ельцина, имеется даже Брежнев, который вполне трезв, но речь его уже не очень членораздельна.

Но это был бы слишком простой вывод, равно как и тот, что пить нехорошо. Мы видим на примере всех этих замечательных мужчин, что хорошее в полпромилле имеется, и немалое. Винтерберг, часто ставящий своих персонажей в условия “максимально сильное напряжение – максимально сильная разрядка”, и здесь от этого плана не отступает.

Но сам по себе эксперимент с алкоголем разрядкой только кажется. Когда идея “пить до катарсиса” приводит к проблемам, учителя решают закончить “жизнь по Скордеруду” и вернуться обратно. Плюсы, если их так можно назвать, получены. Петер понял, как управлять хором. Мартин перестал быть скучным, но узнал, что у жены есть другой. Томми помог мальчику, которого травили, а Николай получил новый опыт, потому что у него сразу все было гораздо лучше, чем у остальных.

Алкоголь опасен тем, что быстро показывает, какие у человека есть скрытые мысли и слабые места, и если мысли надо скрыть, как следует, а места слишком слабые, то лучше ограничиваться минералкой. В четверке друзей есть такой человек, который становится жертвой эксперимента. Все остановились, а он не смог, потому что без пьянства увидел, что представляет собой его жизнь.

У Винтерберга есть и еще один человек – алкогольная поддержка его неизвестно куда выведет. Это тот самый ученик, который сдавал экзамен выпивши и сдал хорошо. Станет ли он победителем, останавливаясь после второй стопки, или неуверенность заставит его продолжать, совсем непонятно, как и то, благодарность или ненависть испытает он лет через пятнадцать к своему учителю.

А оставшиеся учителя, собравшись на импровизированные поминки, чувствуют себя недурно. Жизнь так или иначе наладилась у всех, можно любоваться солнцем, отчаянно и радостно танцевать и пить шампанское с гуляющими по улице выпускниками – уже не ради эксперимента, а просто так.

И сам фильм похож на глоток искристого шампанского с колкими пузыриками или чистой ледяной водки – кому что нравится.

Жанна СЕРГЕЕВА

«Экран и сцена»
№ 22 за 2020 год.