Черт из табакерки

 
• Кадр из фильма “Одинокий остров”НАГРАДЫ XXI ОТКРЫТОГО ФЕСТИВАЛЯ КИНО СТРАН СНГ, ЛАТВИИ, ЛИТВЫ И ЭСТОНИИ
Главный приз – фильму “НЕБЕСА – МОЯ ОБИТЕЛЬ (ПАРИЗОД)”, режиссер Аюб Шахобиддинов, Узбекистан.
Приз за лучшую режиссерскую работу – ЗАЗЕ УРУШАДЗЕ (“Опекун”, Грузия).
Приз за лучший сценарий – МИХКЕЛЮ УЛЬМАНУ и ПЕЭТЕРУ СИММУ (“Одинокий остров”, режиссер Пеэтер Симм, Беларусь/Эстония/Латвия).
Приз за лучшую женскую роль – ЯНИНЕ ЛАПЕНСКАЙТЕ (“Замок спящих бабочек”, режиссер Альгимантас Пуйпа, Литва).
Приз за лучшую мужскую роль – ВЛАДИМИРУ СВИРСКОМУ (“В тумане”, режиссер Сергей Лозница).
Приз имени Александра Княжинского за лучшую операторскую работу – АЛЕКСАНДРУ СИМОНОВУ (“Я тоже хочу”, режиссер Алексей Балабанов).
Специальные дипломы – фильмам “ТОТКТОПРОШЕЛСКВОЗЬОГОНЬ” (режиссер Михаил Ильенко, Украина) и “ПРИНЦЕССА НАЗИК” (режиссер Эркин Салиев, Киргизия).
Приз кинопрессы имени Ирины Шиловой – фильму “Я ТОЖЕ ХОЧУ” Алексея Балабанова.
Приз Гильдии киноведов и кинокритиков – режиссеру МИХАИЛУ ИЛЬЕНКО за фильм “ТотКтоПрошелСквозьОгонь”.
Гран-при конкурса “Границы Шока” – фильму “ЯДЕРНЫЕ ОТХОДЫ” (режиссер Мирослав Слабошпицкий, Украина)
Лучший фильм конкурса “КиноМалыШок” – “МАЛЕНЬКИЙ ОХОТНИК” (режиссер Ерлан Нурмухамбетов, Казахстан).
Лучший фильм конкурса киноальманахов OMNIBUS – “АСТРА, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ” (Россия).
 
 
 
 
Из статичной черно-белой зимней картинки на зал медленно надвигался “КамАЗ”. Сначала крохотной, едва различимой точкой в глубине экрана, потом оранжево нарастая. Позже оранжевый грузовик встал на месте разгрузки в торце безликого угрюмого строения, и там, опустившись сверху, металлические клешни освободили его от поклажи. “КамАЗ” снова двинулся в путь, и мы увидели шофера в кабине. Он безучастно смотрел вперед, а в боковом стекле взгляду открылось движущееся, но все равно безжизненное черно-белое пространство.
И тут впервые кольнуло ощущение странной тишины, потому что тишина в зале смешалась с тишиной в кадре, и мы начали существовать в пространстве какого-то особого зловещего свойства. В кромешной тишине продолжали путь грузовики, вертелись барабаны стиральных машин, двигались люди: управляли механизмами, стояли под душем, одевались, раздевались, ели, занимались любовью. Вся эта подвижная неподвижность окажется Чернобылем через четверть века после катастрофы. 24-минутный фильм про мертвую жизнь (его снял украинец Мирослав Слабошпицкий) называется “Ядерные отходы”. В нынешнем августе он получил “Серебряного леопарда” в Локарно. В сентябре – главный приз в конкурсе “Границы Шока” на “Киношоке” .
В отличие от “Ядерных отходов”, где практически до финальных титров было трудно определить игровое это кино или документальное, фильм Георгия Молодцова “…Пусть в других наша жизнь повторится” точно документальный. И уж точно не про смерть, а про жизнь. 25 лет не виделись брат с сестрой, ничего не знали друг о друге, пока однажды она не увидела его фотографию в социальных сетях. Узнала по отцовскому подбородку. И теперь приехала из Екатеринбурга к брату в Грузию. Но в Абхазию поедет без него, увезет в Сухуми мраморную плиту, чтобы поставить ее на могиле их отца. На плите будет надпись: Николайшвили Геннадий Васильевич, и даты – 1936-1996. Отвезти плиту надо обязательно сейчас, потому что в июне отцу исполнилось бы 75, и все должно быть, как у людей. Это очень простой фильм о любви детей к отцу. Сложно здесь только с войнами, границами и разлуками…
Удивительным образом этот документальный российский фильм срифмовался с игровой картиной “Если все”, снятой в Армении Наталией Беляускене. И здесь дочь, очаровательное юное существо, совершает далекое путешествие – только из Самары и в Армению, чтобы посадить привезенное с собой деревце на могиле погибшего в Карабахе отца. А могила эта, как можно понять, на той самой нейтральной полосе, где цветы “необычайной красоты” …
По правде говоря, не припомню другого такого “Киношока”, хотя уже числю себя в его старожилах. Я не о величинах постоянных – черноморском солнце бархатного сезона или бескомпромиссных дискуссиях ежевечерних обсуждений. Речь о “начинке” нынешнего игрового конкурса. Он здесь, как и везде, никогда не бывает, да и не может быть ровным: кто-то сразу уходит в отрыв, давая пищу для споров и прогнозов, кто-то числится в “темных лошадках”. Понятно, что присутствие в основном списке Алексея Балабанова и Сергея Лозницы, которым сам бог велел априори числиться в лидерах, делало конкурную интригу достаточно предсказуемой. Однако не тут-то было. Хотя статус-кво в конечном счете потенциальные лидеры сохранили и заслуженных отличий удостоились, побороться за них им пришлось изрядно. Впечатляющие сюрпризы “чертом из табакерки” следовали один за другим, и в итоге порядка шести (!) лент самым серьезным образом заявили о своих претензиях на внимание жюри. Неожиданным показалось, что несколько сдали свои позиции в конкурсе балтийские страны, которые в последние годы всегда оказывались в центре внимания. Только эстонец Пэетер Симм своим “Одиноким островом” по-настоящему сумел составить конкуренцию картинам, заявленным Узбекистаном, Грузией, Казахстаном, Украиной, Киргизией. Причина, думается, проста: во-первых, сегодня уже никого не удивить “культурной” картинкой, снимать качественно умеют практически все. Но дело даже не в картинке, а в том, что на ней. Выяснилось, что достаточно спокойные европейские будни, приправленные комплексами благополучия – их чаще всего являли в своих лентах прибалтийские мастера – оказались градусом пониже того, чем озаботились в своих лентах их коллеги в России и странах СНГ.
Открывал игровой марафон фильм “ТотКтоПрошелСквозьОгонь” (так, в одно слово) украинца Михаила Ильенко, рассказывающий замечательную, чрезвычайную даже историю, основанную, кстати, на реальных событиях. Кажется, уже на “Киношоке” пришло известие, что украинский “оскаровский” комитет выбрал “Того…” побороться на грядущем “Оскаре” за титул “лучшего фильма на иностранном языке”. Откровенно говоря, тут перспективы украинцев представляются туманными, но в драматизме, особой какой-то сердечности, неординарности плюс замечательном юморе ленте Ильенко никак не откажешь. Не случайно жюри удостоило ее специальным дипломом, а Гильдия киноведов и кинокритиков не поскупилась на единственного имевшегося в ее распоряжении “Слона”. Чего не хватило, как показалось, картине Ильенко для полного счастья – так это бюджета. Потому что, как ни крути, а выдать украинскую глубинку за глубинку канадскую, дело не из легких, а географическая подмена считывается с экрана невооруженным глазом. Сразу вспоминается историю, рассказанная как-то классной эстонской актрисой Элле Кулль: во времена оны ее привезли на съемки в настоящую социалистическую заграницу, играть она должна была несоциалистическую миллионершу, а в кадр на столик уличного кафе, где снимали одну из сцен, перед “миллионершей” поставили бутылку самой дешевой столовой воды…
Наблюдая за событиями узбекской картины Аюба Шахобиддинова “Небеса – моя обитель”, ставшей обладательницей Гран-при на нынешнем “Киношоке”, поймал себя на том, что вспомнил другой однажды сильно зацепивший узбекский фильм – “Оратор” Юсупа Разыкова. С чего бы это? Хотя ничего странного в том не было. “Оратор” рассказывал о профуканной зазря партийно-революционной жизни, “Небеса…” – о жизни, которая оказалась никому не нужной. Словом, под откос пошли обе. Два эти фильма объединило, на мой взгляд, и то, что они сумели подняться над тем, что принято называть национальным кинематографом: оставаясь до мозга национальными, говорили об общечеловеческом и столь понятном везде, где живут люди.
На первый взгляд то, что произошло в “Небесах”, – парадоксально. В фильме нет ни одного плохого человека, а тот, кто плох, таким сразу и заявлен, он и не персонаж даже – функция. Когда вокруг сплошь хорошие люди – живи и радуйся, но жить не получилось, и ангел, пери, посланный с небес на радость людям, оказался попросту не ко двору, некстати. Задохнулся среди людей и вернулся на свое небо. Тонкость “Небес…” в том, что неплохие люди в них поступали исключительно правильно, как полагалось, и не нашлось никого, кто решился бы на неправильно.
…И тут, как черт из табакерки, на конкурсном экране появился “Опекун” Зазы Урушадзе, искренне простодушный и удивительно грузинский. Только в грузинском фильме человек, вышедший на свободу после пятнадцати лет отсидки, буквально через несколько минут может снова сесть. Правда, на этот раз всего на год. Только в грузинском фильме герой, мечтающий о личной жизни с пронзившей его сердце женщиной, умудряется подъехать с нею к пафосно сияющему, сплошь застекленному подъезду, зайти, спросить свободный номер и узнать, что это вовсе даже не гостиница, а полицейский участок.
Смею утверждать, что на самом деле авторы “Опекуна” предложили зрителю встречу с редкой на постсоветском экране романтической историей и по-настоящему романтическим героем, коего блистательно сыграл Михаил Месхи. Гоглико живет неисправимым романтиком и таким же уходит от нас. Когда-то Дон Кихот сражался с мельницами, Д’Артаньян возвращал подвески, похищенные у его королевы, Сирано писал стихи, за которые любили другого, а наш герой, как умел, выполнял высокий долг, которому сам себя предназначил. В полной уверенности, что такое возможно, затаим дыхание, чтоб не сглазить…
 

 
 
Николай ХРУСТАЛЕВ
«Экран и сцена» № 19 за 2012 год.