Следы на песке

• Сцена из спектакля “Тихий шорох уходящих шагов”. Фото Р.СЕНКИ
История рождения спектакля Республиканского театра белорусской драматургии “Тихий шорох уходящих шагов” началась в 2012 году в Кишиневе, во время финала I Молодежного театрального форума, собравшего (усилиями Международной конфедерации театральных союзов при поддержке Международного фонда гуманитарного сотрудничества государств-участников СНГ) молодых деятелей театра – режиссеров, драматургов, сценографов, театральных критиков из стран СНГ, Грузии и Балтии. Или даже еще годом раньше, когда шли отборочные просмотры постановок молодых режиссеров. Во время работы форума происходили те самые знакомства, встречи и пересечения, ради которых он и затевался. Режиссер из Кыргызстана, недавний выпускник режиссерской магистратуры Школы-студии МХАТ и Центра им. Вс.Мейерхольда Шамиль Дыйканбаев получил предложение поработать в Минске над пьесой своего почти ровесника (оба – на рубеже тридцатилетия) Дмитрия Богославского. Дыйканбаев участвовал в Форуме с моноспектаклем поразительной актрисы Турганбубу Бообековой “Моя дорогая” по пьесе Николая Коляды “Шерочка с Машерочкой”; его постановки идут на сценах Кыргызстана, Узбекистана, России. Драматург Дмитрий Богославский в представлении не нуждается, его пьесы побеждают на конкурсах, переводятся на иностранные языки и ставятся по всей России, в Беларуси и Украине. Художник-постановщик “Тихого шороха…” – Алена Игруша, создавшая оформление к “Офису”, который получил Гран-при Форума. Конфедерация театральных союзов стала сопродюсером проекта РТБД.
Небольшая сцена почти пуста; пол усыпан песком, он шуршит по проглядывающим складкам черной материи, составляющей неровную и мягкую основу песчаных подмостков. В заднике мутно бликует единственное окно, отражения в нем, как в колодце, – далекие и зыбкие. В черной ткани зад-ника видны длинные горизонтальные порезы, напоминающие следы от когтей. Два глуховатых уставших старика неторопливо беседуют, как будто играют – слышат только последнее сказанное партнером слово и реагируют на него, получается бессвязный диалог-монстр. У одного из стариков, горюющего по умершей жене, схватывает сердце, и с этого момента ситуация резко переворачивается, и будет переворачиваться еще много раз, с каждой новой сценой. Наивно-кинематографическая вспышка – и мы оказываемся в кабинете некоего загадочного медиума, пытающегося по настоянию клиента открыть перед ним тайны последних часов жизни старика-отца.
Пьеса Дмитрия Богославского выстроена чередой коротких эпизодов, каждый вынуждает заново пересматривать всю историю с самого начала. Простоватый говорок двух дедов обманчиво обещает сугубо бытовой, с оттенком даже комедийности, сюжет. На первый взгляд, событийная канва не-хитра: сын Саша пытается сохранить семейный дом, родительскую “хату” (спектакль идет на белорусском языке, оттого впечатление былинной, “исконной” простоты усиливается), не дать старшим сестрам, четырем по-разному несчастным немолодым женщинам продать и забыть прошлое. Но скоро становится ясно, что остальные персонажи не так просты, как кажутся вначале, да и сам умирающий в первой сцене старик возвращается снова и снова, ободряя, мучая и поучая оставленного взрослого сына. Отец – крупный мрачный мужчина, закрытый наглухо, как консервная банка; вот и мечется вокруг него сын, пытаясь понять что-то важное. Собственно, родитель и его отпрыск – артисты Константин Воронов и Максим Брагинец – и оказываются в спектакле единственными значимыми персонажами, остальные с той или иной степенью призрачности наводят морок. Реальность двоится, скручивается, прорастает сном, цветет воспоминанием, колосится навязчивым ночным кошмаром.
Приемная медиума, стены родного дома, кладбище, двор с колодцем – все места действия возникают на зыбком песчаном полу, как миражи в голой степи: выхваченный светом квадрат – комната, воткнутые в кучки песка фотографии – могилки. Песок льют на руки, как воду, он с печальным шорохом высыпается из ведра, вместо птичьих трелей струится из скворечника. Карикатурные сестры выплывают вдруг девочками в белых платьицах с трогательными свистульками, странный медиум Альберт – Александр Марченко сдержанно оплакивает умирающую дочь, отец снова и снова угрожающе многословно, как заклинание, вдалбливает наставления по чистке колодца, сын послушно повторяет реплики-ответы. Безумие нарастает, детские воспоминания вытесняются снами, последовательность и достоверность событий путается, чужеродно и страшно звучит в этом межеумочном, сумеречном мире молитва.
Мертвенно поблескивавшее весь спектакль окно в заднике вдруг освещается изнутри, в нем, как в зеркале, возникает Альберт, передает вконец запутавшемуся Саше свою печальную личность, и уже сам Саша принимает в кабинете несчастную женщину, разыскивающую пропавшего брата.
Когда потусторонний кошмар разрешается, наконец, вымоленным признанием – отец, конечно, любил своего сына, – вот тут и оказывается, что сын тоже уже мертв, и все эти метания были мучениями души, прощающейся со своим, таким непрочным и таким ненадежным сознанием. Онлайн казино на деньги работает на программном обеспечении от Playtech, и готово предложить вам более 135 азартных игр, в том числе – 17 игр с прогрессивными джекпотами, казино с выводом денег самые современные игровые аппараты онлайн, где можно играть одновременно от 1 до 50 игровых линий. Последняя новинка casino Европа увлекательнейшие видео слоты Silent Samurai, Wild Spirit, Geisha Story, и Greatest Odyssey
Пьеса Богославского “Любовь людей”, с успехом идущая во многих театрах, например, в Театре имени Вл.Маяковского, исследовала супружеские отношения, любовь на грани смерти, “Тихий шорох…” занят любовью между отцом и сыном, не только на этой грани, но и далеко за ней. Усталое, привычное противостояние мужчин, из которых младший выглядит на сцене чересчур юным и свежим, нет в нем потертости, обугленности сорокалетнего майора.
Сценическое повествование, хотя и затянутое, и осложненное не вполне оправданными повторами, все же производит сильное впечатление, в первую очередь искренним погружением исполнителей в эту мрачную и неспешно разворачивающуюся историю, постоянно балансирующую на грани безумия.

Мария ЛЬВОВА
«Экран и сцена» № 19 за 2013 год.