21 апреля практически в режиме “чрезвычайной ситуации” в Синем зале СТД были проведены общественные слушания по теме “О принципах государственной поддержки специализированных печатных изданий в сфере театра”, инициированные Министерством культуры РФ. Модератором встречи выступал руководитель Рабочей группы по вопросам театрального искусства при Общественном совете МК РФ театральный критик, заместитель заведующего отделом культуры “Независимой газеты” Григорий Заславский. Поскольку о составе самой рабочей группы № 9, занимающейся театральными проблемами, мало кто имеет представление, перечислим ее членов: Ирина Тарасова (куратор группы), Дмитрий Брусникин, Николай Бурляев, Дмитрий Вдовин, Эдгард Запашный, Александр Калягин, Борис Любимов, Юрий Поляков, Денис Прикарев, Софья Троценко, Игорь Угольников, Владимир Урин и Николай Цискаридзе. Прочие подробности, которых не так уж и много, – на официальном сайте Министерства.
Слушания были собраны до того экстренно (кому-то сообщили накануне, кому-то – в день мероприятия), что физически не успевала приехать из Санкт-Петербурга главный редактор “Петербургского театрального журнала” Марина Дмитревская, не оказалось в Москве и главного редактора журнала “Театр” Марины Давыдовой. Эти два журнала, наряду с “Вопросами театра” и “Современной драматургией”, среди существующих пятнадцати специализированных изданий в сфере театра одни из самых крупных, хотя бы по количеству полос в номере, а потому профессиональный разговор без участия их главных редакторов выглядел, по меньшей мере, странно, чтобы не сказать нарочито.
Утром того же 21 апреля в “Известиях” появилась статья Олега Кармунина, озаглавленная “Минкультуры закроет неэффективные театральные журналы” (сейчас ее можно прочесть на сайте “Известий” под значительно более осторожным заголовком “Минкультуры предлагает определить критерии театральных СМИ”; у запоздало преобразившегося текста возник теперь и второй автор – Ольга Завьялова). Здесь назывались все полтора десятка изданий, которые следовало проредить, рассмотрев на предмет эффективности: “Театр”, “Современная драматургия”, “Страстной бульвар, 10”, “Иные берега”, “Театр чудес”, “Театральная жизнь”, “Вопросы театра”, “Петербургский театральный журнал”, “Сцена”, “Балет” (вместе с детским журналом “Антре”), “Театральные новые известия. Театрал”, “Театр. Живопись. Кино. Музыка”, а также газеты “Дом актера” и “Экран и сцена”. Сохранен порядок перечисления, избранный “Известиями”.
От статьи в “Известиях”, неминуемо возбудившей умы причастных к упомянутым театральным изданиям, руководители собрания, в том числе присутствовавшая за овальным столом Синего зала СТД заместитель министра культуры Елена Миловзорова, с самого начала отмежевались. Нам сообщили, что текст о закрытии журналов и газет за неэффективность остается исключительно на совести его автора, и предложили перейти к конструктивному разговору о проблемах.
После выступления председателя СТД Александра Калягина (к его негромким, но веским словам, закольцевавшим встречу, длившуюся больше двух часов, мы обязательно вернемся) Григорий Заславский передал слово программному, судя по всему, докладчику – Борису Любимову (полная аудиозапись слушаний выложена на сайте СТД РФ в открытом доступе).
Начав с обращения “братцы мои”, Борис Любимов быстро сообщил всем имеющим отношение к театральной критике (многие – формально его ученики), на какое дно они пали: “задворки задворок” – вот то место, где давно уже обитают “братцы” представленного собранию как всем известного мэтра, ректора Театрального института имени М.С.Щепкина. Выдавая упрек за упреком в непрофессионализме тем, кто в очень сложных обстоятельствах последних лет, если не пары десятилетий, часто самоотверженно и идя на многие личные жертвы, держит на себе то или иное театральное издание, сражаясь одновременно и за качество, и за финансирование, и за распространение, Борис Любимов каждой следующей претензией выдавал свое почти комическое невладение тем материалом, о котором взялся судить.
Совершенно очевидно, что мэтр не в курсе, сколько изданий регулярно пишут о провинциальном театре – от “Страстного бульвара, 10” или “Петербургского театрального журнала” (значительную роль тут играет и его регулярно обновляющийся блог) до тематического номера журнала “Театр”, посвященного провинции. Не ведает он и о том, что отнюдь не одно театральное издание из года в год публикует рецензии на наиболее заметные студенческие спектакли или даже обзоры дипломных спектаклей того или иного яркого выпускного курса (в силу уровня дипломных работ возглавляемого им Театрального института имени М.С.Щепкина о них обыкновенно не пишут, на основании чего и делается вывод). Не замечен Любимовым и еще один тематический номер “Театра”, сосредоточенный на проблемах театрального образования, как и номер, состоящий почти сплошь из актерских портретов, в ряде случаев написанных начинающими авторами (отсутствие интереса к актерскому и режиссерскому портрету – еще одна шпилька Любимова в адрес размышляющих на страницах профессиональной печати о современном театре). При наличии и регулярном выходе таких изданий, как “Сцена” или “Современная драматургия”, совсем уж смехотворно обвинение в равнодушии критики к художникам и драматургам.
Достаточно взять в руки, например, “Петербургский театральный журнал”, чтобы отмести девяносто пять процентов претензий Бориса Любимова. На днях, скажем, Любимов, судя по всему, впервые, побывал на фестивале “Будущее театральной России” в Ярославле. Проведя на этом молодежном форуме день открытия, неожиданно восхитился фестивалем, но не встретил там театральных критиков. Этого оказалось достаточно, чтобы сообщить тем, кто на протяжении предыдущих шести фестивалей регулярно бывал в Ярославле и неизменно освещал это, действительно, выдающееся для студенческой жизни событие, приблизительно следующее: “превратив театральную жизнь в презентацию”, вы в жизни не напишете ни слова о “БТР”, поскольку не интересуетесь, а студенты театральных вузов из разных городов России в очередной раз ничего о себе не прочитают.
Почему я так подробно останавливаюсь именно на мыслях Бориса Любимова (пассажи из его выступления, не имеющие связи с реальностью, можно цитировать и дальше), объясняется просто: наш мэтр не дал возможности ответить ему лично, после своей речи почти сразу покинув столь презираемое им не слишком образованное собрание, “превратившее в стенгазету” специализированную театральную прессу.
Перед угрозой очередного урезания финансов, которые у большинства и так обкромсаны до предела, наше не слишком единое, будем честны, сообщество преимущественно предпочло просто не заметить эскапады Бориса Любимова или восприняло ее как невинную. А зря – еще раз напомню, что он среди членов той самой Рабочей группы по вопросам театрального искусства при Общественном совете МК РФ, которая, боюсь, все же намерена проверить пресловутую эффективность.
Теперь, собственно, к сути вопроса. Если бы на этих общественных слушаниях мне бы удалось получить слово (я ушла на премьеру в Вахтанговский театр, не дождавшись финала, так словом и не завладев), я была бы предельно краткой, почаще употребляла бы местоимение “мы” (в широком смысле – театральная пресса) и постаралась бы ни разу не назвать то издание, в котором работаю больше десяти лет, не приводила бы его в пример, как не делаю этого здесь.
Мне кажется, при всей разобщенности, у нас (театральные специализированные издания) есть вполне конкретные общие проблемы. Одна из главных – подмена чиновниками понятия “качество” понятием “эффективность” и абсурдный подход к измерению этой самой эффективности. Мы все поставлены в схожую ситуацию – если у кого-то из нас она лучше, чем у других, я не склонна предъявлять претензии оказавшимся в более щадящем положении, в отличие от некоторых моих коллег, рвущихся перераспределить средства.
Мы все вынуждены бороться за деньги, часто получая по чуть-чуть из трех-четырех источников, сочиняя для рук дающих многословные заявки, а потом мучительно за эти деньги отчитываясь. Все это, разумеется, в ущерб своей основной деятельности, в ущерб работе над тем уровнем издания в целом и каждой статьи в отдельности, за рост которого так ратует наш судья Борис Любимов. Поскольку в редакциях все давно сокращено до последнего предела, те же самые люди, которые являются обозревателями, редакторами и главными редакторами (к слову сказать, очень часто они вынуждены выступать еще и корректорами, фоторедакторами, курьерами, грузчиками), в поисках денег на издание без устали создают разнообразные бумаги для всевозможных инстанций. Иногда им отказывают без объяснения причин, иногда с объяснениями и сочувствием, иногда шпыняют неэффективностью, иногда эти бумаги просто теряют, в счастливых же случаях понимания редакция получает небольшой грант. Не так ли, коллеги?
Теперь об эффективности. Я совершенно убеждена, что в ситуации, когда практически изжили себя традиции подписки на любые периодические издания, когда очень достойные книги издаются тиражом около 1000 экземпляров и расходятся в течение нескольких лет, нельзя мерить эффективность специализированного театрального издания его тиражом и продажами. Большинство читает газету в электронном варианте, есть и такие читатели, которые терпеливо ждут появления очередного толстого журнала на сайте. Мало у какой редакции есть деньги на отдел распространения или хотя бы одного сотрудника. Мне видится, что задача Министерства культуры, если оно всерьез намерено что-то поддержать и сохранить, – дать возможность развивать два направления. Во-первых, позволить редакциям сосредоточиться на своем деле (в меру их собственного понимания задач театральной критики) – думать непосредственно об очередном номере, планировать следующие и иметь возможность платить авторам гонорары (бескорыстие хорошо до известного предела, работа должна оплачиваться). Во-вторых, постараться помочь с распространением выходящих журналов и газет – в том и состоит смысл бумажных, а не электронных изданий, что они должны оказываться хотя бы в библиотеках и театрах по всей России, а на это нужны деньги.
О важности поддержки распространения театральных периодических изданий говорил в открывавшем слушания выступлении Александр Калягин: главная проблема в том, что журналы и газеты не доходят до читателя, студентов, специалистов, работников и любителей театра. Создание системы централизованной рассылки изданий по театрам и библиотекам, выделение на это средств – едва ли не основное. Калягин в своем заключительном слове твердо настаивал на том, что выжившие на сегодняшний день пятнадцать театральных изданий – очень разные по многим параметрам, и главный редактор каждого из них имеет право на свой взгляд и поиск, и только так единственно верно.
О том же говорил главный редактор журнала “Сцена” Дмитрий Родионов: “Палитра театральных изданий не так велика. Пусть она расширяется, а не сужается!”
И действительно, вменяемое общество должно быть заинтересовано в разнообразии (пусть, не всегда всех устраивающем), а не в унификации, а чиновнику стоит хоть изредка оперировать словом “качество”.
Принципиальный вопрос: культура – саморазвивающийся организм, сам изживающий свои проблемы, или ею должны управлять сверху? История театра XX века, в частности, 1935–1937 или 1949–1951 годов, не оставляет сомнений: театр, активно и жестко управляемый властью, может надолго впасть в летаргический сон или кому. Как с театром в целом, так и в случае со специализированной театральной прессой, знающей свои болевые точки лучше кого бы то ни было, власти не стоит вмешиваться в творческие процессы, воспитывать кого-то рублем, а лишь оказывать возможное финансовое содействие.
Несмотря на то, что встреча была объявлена конструктивной, собственно о принципах дальнейшего финансирования периодических изданий в сфере театра так ничего и не было произнесено. Слушания, однако, в очередной раз проявили реально существующую внутри цеха проблему – отсутствие корпоративной этики, неспособность и неготовность отстаивать общие интересы, что на самом деле не менее важно, чем секвестирование выделяемых сумм.