Казалось бы, сколько можно? Кармен в опере, Кармен в балете, Кармен в кино (привет Годару и Сауре!), Кармен на тортах и футболках (хотя нет, на футболках – все больше Дон Кихот). Имя цыганки-табачницы давно стало брендом, почти китчем. Может, именно поэтому творцы всех мастей пытаются содрать с Кармен слои лака и глянца, добраться до первобытной магии. Новая попытка совершена в «Новой Опере», где труппа «Балета Москва» показала «Кармен в моей голове» от Татьяны Багановой, главного специалиста по contemporary dance из Екатеринбурга (хотя ее театр «Провинциальные танцы» – давно уже столичный феномен).

Сразу скажем: забудьте про кастаньеты, веера и роковую страсть при луне. Баганова – не про это. Ее конек – война полов, физический театр на грани акробатики и безжалостный анализ человеческих (а иногда насекомоподобных, как в ее «Имаго-ловушке») инстинктов. Вспомним «Свадебку» Игоря Стравинского, где невеста – жертва, или ироничную «Тихую жизнь с селедками» про женское одиночество. В новой «Кармен в моей голове» Баганова последовательно продолжает вести свою линию, а градус агрессии на сцене зашкаливает.

Формально все происходит в голове Хосе, потерявшегося в чужом, враждебном мире диких страстей – фирменном мире Багановой. Здесь Кармен – не одна, их много, клонированных воительниц в красном: «Кармен в упорстве», «Кармен в ярости», «Кармен в неистовстве», «Кармен в маниакальном упорстве» и т.д. Хосе тоже размножен до толпы безликих мужчин в чем-то сером, похожем на униформу. Исход их встреч предрешен: любовь здесь – смертельная схватка.

Баганова демонстративно игнорирует Бизе. Музыку к ее постановке написала Настасья Хрущёва – нервную, ритмичную, полную сдержанной ярости, отлично исполненную камерным оркестром «Новой Оперы» и мужским хором a cappella. Сценография Ларисы Ломакиной – отдельный аттракцион: аскетичная лестничная конструкция, отсылающая то ли к Эшеру, то ли к конструктивистам времен Любови Поповой, становится и ареной боя, и местом изощренных любовных игр. Костюмы Гали Солодовниковой – жесткие «футляры для тел», подчеркивают не индивидуальность, а функцию: красные женщины-агрессоры против серых мужчин-жертв.

Хореография Багановой сложена из каскада эффектнейших, жестоких сцен. Артисты «Балета Москва» демонстрируют чудеса техники, гибкости и бесстрашия. Массовые танцы – то ли военный парад, то ли ритуальная пляска. Дуэты – не взаимопритяжение и нежность, а серия захватов, бросков, акробатических трюков и отталкиваний. Женщины-Кармен энергично оседлывают мужчин-Хосе, виснут на них, душат ногами – и все это с холодным шиком и безупречной пластикой. Оркестровая яма превращена в бассейн с целлофановыми волнами, где в начале нежатся «обнаженные» сирены. Лестница – место для головокружительных погонь, сползаний и объятий, больше похожих на нападение, бесконечных проходов вверх и вниз.

Есть и прямые аллюзии с корридой: дуэт с ножом-кинжалом, имитация боя с воображаемым оружием и даже выход Кармен в роли быка – в белом трико и шапочке с рожками. Все это – поле боя, где эротика неотделима от насилия.

В традиционном сюжете Хосе убивает Кармен, здесь же многочисленные Кармен метафорически уничтожают своих Хосе. Финал – подлинный визуальный удар. На сцену выезжает конструкция, напоминающая башню или гигантский кринолин, облепленный апельсинами – еще один символ Испании, становящийся здесь зловещим. Царящая на вершине фигура Смерти (главной Кармен?) с ножом садистски разделывается с этими апельсинами. Они скатываются вниз, открывая черный каркас, похожий на скелет. Из его «ребер» вываливаются мертвые тела мужчин с обнаженными торсами. Женщины в желтых платьях надевают маски-черепа, наводя на мысли о мексиканском Дне мертвых и богине Кали. А фоном звучит баллада Джона Китса La Belle Dame sans Merci – о прекрасной даме, не ведающей милосердия.

Спектакль Багановой решительно порывает с романтическим флером карменситы. Вместо психологической драмы предложена концептуальная конструкция, где Кармен – не столько личность, сколько растиражированная «персонификация ярости». Используя современную музыку Настасьи Хрущёвой, отсылки к авангарду и конструктивизму в сценографии Ларисы Ломакиной и собственную, узнаваемую пластику, Баганова препарирует миф. Финальный апокалипсис – это почти ритуальный танец холодной смерти, мощное высказывание о разрушительной силе страсти в дегуманизированном мире. «Кармен в моей голове», Кармен XXI века – жесткая, зрелищная, интеллектуально провокационная и абсолютно безжалостная, must—see для ценителей смелого современного танца. Следует, однако, быть готовым к тому, что сопереживать здесь некому.

Алла МИХАЛЁВА

«Экран и сцена»
Апрель 2025 года.