Дебют Миндаугаса Карбаускиса – “Долгий рождественский обед” Торнтона Уайлдера в “Табакерке” и его последняя премьера в РАМТе – “Будденброки” Томаса Манна перекликаются между собой. И в том, и в другом случае речь о гибели рода. Тут можно вспомнить о “Нашем городке” Уайлдера – одном из лучших спектаклей Алексея Бородина, чтобы понять очевидную закономерность появления молодого режиссера с его кругом идей и литературных пристрастий в стенах Молодежного театра.
Разглядывая программку с разбитой тарелкой мейсенского фарфора, обращаешь внимание на выбранный Карбаускисом жанр: “семейные сцены по роману” вместо манновского подзаголовка “история гибели одного семейства”. Когда-то критики много писали о завороженности режиссера темой смерти: в дебютном “Обеде” над обитателями дома довлел рок – проем двери оказывался вратами инобытия, туда бесстрастная служанка, как античная Мойра, уносила младенцев, уводила молодых героев и стариков.
В “Будденброках” Карбаускис рассказывает семейную хронику, тщательно отбирая в громадном романе ту линию, которая кажется ему сегодня сущностной. Менее других тем его интересует фатум. Будденброки сами губят свои судьбы во имя “дела всей жизни”.
Режиссер вместе с замечательным художником Сергеем Бархиным делит пространство большой сцены на две игровые площадки, объединенные готическими сводами. Справа – дом Будденброков с длинным столом, над которым висит изящная люстра с подвесками, слева – церковные скамьи кирхи. Среда обитания одновременно и безошибочно стильна, и полна воздуха. Эта “воздушность” легко вбирает приметы сегодняшнего дня: Консульша (Лариса Гребенщикова) одета в элегантный брючный костюм, а младшие Будденброки – в майки и джинсы.
Сюртук на Консуле (Андрей Бажин) при желании можно трактовать, как некий “футляр” – символ. Спектакль начнется со сцены, в которой отец решает отдать дочь замуж, полагая сей поступок выгодной сделкой. Юная Тони (Дарья Семенова) пытается бунтовать. Актриса чудесно показывает перепады чувств девочки, еще недавно игравшей в куклы. Она любит отца, привыкла повиноваться, но сердце подсказывает ей, что перед ней ловушка. Да и жених Грюнлих (Дмитрий Голощапов) похож на вертлявого червяка. Не человек – пародия. Отсрочка решения, отъезд Тони к морю, встреча с молодым Мортеном, первая любовь (о ней мы узнаем из письма дочери домой), кажется, делают женитьбу невозможной. Однако Тони – истинная Будденброк. Поддавшись на увещевания родителей, осознав свой долг, она добровольно сделает запись о помолвке с Грюнлихом в большую тетрадь с золотым обрезом, где с незапамятных времен пишется летопись семьи.
Ставка Консула на зятя оказывается ложным шагом, Грюнлих разорен, приданое развеяно по ветру. И только теперь, убедившись в банкротстве зятя, старший Будденброк спрашивает Тони о ее чувствах, чтобы услышать: “Я никогда его не любила… Он всегда был мне противен…”. Отец и дочь комично скатывают ковер (все имущество, что осталось от неудачного брака).
Карбаускис прекрасно передает в спектакле юмор Манна, действие романа движется легко, динамично, без ложной эпичности, швы купюр не видны. Музыкальные вставки (хоралы, исполняемые семьей, фортепианные отбивки) структурируют действие, создавая ощущение бега времени. Уходит из жизни Консул. Вездесущая Ида – дух дома, воспитательница детей и горничная (блестящая бессловесная роль Татьяны Матюховой) закрывает его фигуру оборотной стороной портрета. Понятно, что теперь он принадлежит галерее предков.
Отныне сюртук-футляр – на Томасе (Илья Исаев), он наследует правление фирмой.
Артист тонко и точно передает постепенное взросление главного героя, переход от беспечной юности к положению старшего в доме. Как и отец, он постоянно считает талеры, приумножая капитал выгодной женитьбой на Герде (Оксана Санькова), дочке миллионера. Но и этот брак не будет счастливым. Холодная, как статуя, Герда любит не Томаса, а музыку (в романе она – скрипачка, в спектакле – пианистка), заражая этой страстью сына Ганно (Андрей Добржинский).
В самой важной сцене спектакля братья делят наследство после смерти матери. Христиан (Виктор Панченко) – полная противоположность Томасу. Не способный ни к какому делу, мнительный, легкомысленный, он заявляет о своем решении жениться на особе с запятнанной репутацией. Это сцена “взрыва” и, одновременно, момент истины. С уходом Консульши дом окончательно покидает тепло родного очага. Жизнь и судьба семьи предрешены.
В финале Тони упаковывает фарфоровые тарелки – остатки прошлого богатства и благополучия Дома Будденброков, в глубине сцены – Томас, Христиан и Ганно – застывший портрет кончившегося рода.
Когда-то старшее поколение любило “Будденброков” как семейный роман, не замечая многих важных тем. Карбаускис высветил его современность: тщету богатства и ложно понятого долга, ломающего человеческие жизни.
Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ
«Экран и сцена» № 3 за 2011 год.