VII международный фестиваль “Докер” завершился – было показано пятьдесят документальных лент разных направлений из тридцати стран мира. Все эти фильмы участвовали и получали награды на крупных международных фестивалях – среди них Берлинский, Венецианский, киносмотры неигрового кино в Торонто, Амстердаме.
Гран-при “Докера” и приз за лучший монтаж присужден нежному фильму “Ее мамы” (режиссеры Азия Дер и Сари Харагоникс, режиссер монтажа Флори Эрделий, Венгрия). Фильм, который режиссеры-дебютанты снимали почти три года, – о двух женщинах, Вираг и Норе. Они живут вместе и хотят удочерить румынскую девочку. Это сложно сделать на фоне того, что происходит в Венгрии, где лощеный чиновник повторяет с экрана: “Семья – это мужчина и женщина. Только мужчина и женщина”. А бритоголовые скинхеды угрожающе скандируют нецензурное вслед гей-параду, и заметно, что скинхедов гораздо больше, чем тех, кто идет под радужными флагами.
Нора играет на гитаре в рок-группе. Вираг когда-то занималась политикой, произносила страстные речи, но сейчас ее куда больше интересуют отношения с любимой женщиной, три собачки, живущие у них, и то, как девочка Мелисса будет их называть – мама Вираг и мамочка Нора, или мамочка Вираг и мама Нора?
Позже для Норы придумают слово “Дада”, и она станет сокрушаться: “Что это за Дада – и не мама, и не папа? В этом большие трудности лесбийского родительства”.
Мелисса подрастает – игрушки и прогулки, качели, новогодняя елочка, день рождения и торт с тремя свечками; на трудностях воспитания малышки режиссеры акцент не делают. Счастье четверых женщин разного возраста – Мелиссы, Вираг, Норы и мамы Норы – могло бы длиться долго, но среди их друзей все чаще заходят разговоры, куда лучше уехать, в Португалию или Мексику. Жить в Венгрии становится все сложнее, представители ЛГБТ получают угрозы.
Вечерами Нора и Вираг, уложив дочку спать, шепотом обсуждают будущее – может быть, в Германию или во Францию? Устроиться курьерами, водить такси? И грустно слушать эти размышления о том, что надо оставить свой дом, сад, своих знакомых и страну – для того, чтобы иметь возможность быть принятыми.
Приз за лучшую режиссуру получил Йиндржих Андрш, автор вдохновляющего чешского фильма “Новая смена”. Невеселое будущее ждет тех, кто занимается тяжелым физическим трудом. Финальный титр предсказывает, что в ближайшие годы такую работу потеряют 800 миллионов человек. Но одному из этих миллионов, Томашу, будущее не кажется грустным – он двадцать лет проработал в шахте, работу потерял и теперь, в сорок четыре года, осваивает ремесло программиста. Не сказать, что это дается ему легко, но и очень трудным назвать путь Томаша нельзя: он по жизни панк, в душе оптимист, спокойно относится к трудностям и верит в лучшее. Новые знания все-таки укладываются в его голову, за провальными собеседованиями следуют удачные, и, в конце концов, Томаш находит отличную работу. Рассказывает студентам курсов переподготовки, что все получится, и даже пробует себя в качестве мотивационного спикера на конференции TED, чем вызывает всеобщий восторг.
Лучшим оператором стал Нини Бланко, снявший фильм “Грязные птахи” (режиссер Карлос Альфонсо Корраль, США/Мексика). Это красивый фильм, а вот вдохновляющего в нем мало – пожалуй, он про сочувствие к тем, кому повезло меньше, чем тебе. Это монологи маргиналов, уличных жителей, наркоманов, воров и сумасшедших. Они курят и танцуют, напоказ выворачивают пустые карманы, жалуются: “Каждый день, каждый день эта чертова жизнь”, играют на губной гармонике и спят.
Камера показывает их глаза и руки, дым сигарет, татуировки и игрушки, помогающие скрасить чертову жизнь, которая все тянется и тянется. Камера внимательна к ним и уважительна – хоть кто-то видит в них людей, видит чистые души, когда они сами уже этого не видят.
Лучшим фильмом программы “Let it DOK!” стали упомянутые в прошлой статье о фестивале “Пойманные в сети” (режиссеры Вит Клусак и Барбора Халупова, Чехия). Заслуженная награда за большую работу документалистов и за то, что фильм привлек внимание мира к тому, насколько опасными могут быть интернет-знакомства для детей, и какое невообразимое количество с виду приличных людей охотится за ними в чатах, аккуратно интересуясь: “А родители дома?”
Особое упоминание жюри досталось фильму “Дальний план” (режиссер Владимир Головнев, Россия). Начальный титр сообщает о том, что в 2015 году стартовала программа кинофикации страны, и с того времени в селах и небольших городках открываются кинотеатры. В “Дальнем плане” будет показано несколько кинотеатров, просторных, с красивыми залами, которые довольно странно выглядят посреди сел и небольших городков – люди в кино не торопятся, если кто-то и забрел, то уже праздник.
Режиссер рассказывает не о кинофикации, а о людях, которые это кино показывают. Хорошие люди – заботливые, общительные, и хоть и пьющие, но добрые. Кто-то смотрит на экране ролики из Ютьюба, кто-то сам снимает сериал на телефон, кто-то радуется тому, что в зале оказались аж четыре ребенка. Высокая комиссия проверяет выполнение предписаний и готовность к открытию кинотеатров, но выясняется, что людям российской глубинки и кинематографу пока что непросто встретиться…
Лучшей картиной в конкурсе короткого метра стало “Бегство” (режиссер Никита Попков, Россия). Семья Жени уезжает в деревню, чтобы пережить пандемию. Сперва хрупкий интеллигентный мальчик страдает: ему не нравятся коровы, старый дом и разруха, он хочет в Москву и говорит, что у него от деревни психологическая травма. Поддерживает Женю музицирование – у него с собой тромбон и гитара. Но со временем ему начинают нравиться и простор, и заброшенные машины, у которых так здорово вертеть руль, и даже коровы – мальчик с удовольствием отмечает, что одна из них мычит ноту “си”.
Пока в столице бушует коронавирус, живой ум Жени подсказывает мальчику занятие; он играет на гитаре на крыльце сельского универмага, чтобы заработать деньги и стать водителем собственного “Уазика”. Еще он гоняет на велосипеде по дивной красоты полям, лазает по заброшенным зданиям, готовит пирожные, играет с цыплятами, надувает лодку, колет дрова и снимает фильм, где признается: “Я изменился за это время”.
В общем, коронавирус помогает Жене красиво и наполненно прожить свое последнее лето детства: он еще играет в машинки, еще по-детски болтает, но это уже почти подросток.
Приз зрителей получила картина “Война Раи Синициной” (Ефим Грабой, Израиль/США). Молодой режиссер начинает фильм красиво; он говорит со своей героиней про сны и реинкарнацию и пробует на ней ассоциативный тест: “Война?” – “Страшно!”, “Страх?” – “Потери”, “Мужчины?” – “Забыла”. Раиса Синицина пошла на войну в 17 лет, рядовой, в том же чине и закончила ее в 1945-м, работала в госпитале, пережила блокаду, сейчас живет в Израиле, активно участвует в клубе ветеранов, которых с каждым годом становится все меньше, ссорится с немолодой уже дочерью, обожает внучку.
От тестов и снов про подсолнухи фильм постепенно переходит к тяжелым воспоминаниям, объясняющим, почему на трижды произнесенное Ефимом слово “война” Раиса все три раза ответила “страшно”. Но фильм не только о войне, которая никогда не уйдет из памяти Раисы, – он и о жизни красивой женщины, о ее друзьях, о других, невоенных, снах, и о том, как складываются ее отношения с режиссером. Раиса немного кокетничает с ним и даже говорит, что могла бы влюбиться, если бы ей было двадцать пять – “хотя ты абсолютно не в моем вкусе”, – за то, что он вернул ей прежнюю, юную Раечку, которая носила косы, ходила на танцы и играла на виолончели. “А сейчас играю только во сне”.
Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена»
№ 14 за 2021 год.