Игры во дворе

Фото С.ПЕТРОВА

Фото С.ПЕТРОВА

В “Зобеиде” Олега Долина много выдумки, озорства, сарказма, черного юмора, грусти. А еще – острых, словно только что отточенные карандаши, актерских работ, режиссерской смелости и уверенности в своих силах, упоительных взаимоотношений художника с пространством и той свободы, что идет от детального, глубочайшего знания эпохи, в которую играют в этом спектакле.

Но по порядку.

“Зобеида” Карло Гоцци поставлена режиссером Олегом Долиным и художником Сергеем Якуниным во внутреннем дворике РАМТа. Именно этим объясняется “сезонность” проката спектакля. Выпустили его в июне, играть будут в августе, до наступления осенних дождей, а дальше пока непонятно. Но переносить во внутренние помещения эту постановку было бы безжалостно по отношению к замыслу, ведь она вся – игра в commedia dell arte, признание в любви и одновременно почти научная диссертация по теме “Театр Карло Гоцци и его время”.

Итак, во внутреннем дворе РАМТа, войти в который можно через ворота слева от служебного входа театра на Большой Дмитровке, дворике-колодце, малюсеньком, с пятью, кажется, углами, – построен небольшой наклонный помост из досок. Через огромную шпалу, соединяющую здания на уровне второго этажа, перекинут не первой свежести темно-красный бархатный занавес. Везде, где только можно, в стены воткнуты гвозди, с них свисают разномастные фонари. Справа от сцены в углублении – шумовая установка из остова пианино с ободранными деками и живописных, из дерева и меди гремелок, дуделок и прочих машинок для изображения “звуков ада”. По обе стороны помоста – деревянные скамьи, сидя на них, актеры дожидаются своего выхода, переодеваются и следят за тем, чтобы на сцене все было в порядке, помогая товарищам по мере надобности.

Перед нами – небогатая бродячая труппа, она заехала в этот двор, чтобы сыграть спектакль для окрестных жителей, и сразу после окончания отправится дальше. Костюмы у них старые, декорации – весьма и весьма обшарпанные, но работают артисты слаженно, четко и даже лихо. Видно, что вместе они давно, что отношения в труппе семейные, друг друга все знают как облупленных и очень гордятся свой новой молодой звездой Полиной Виторган, в “Зобеиде” исполняющей заглавную роль.

Все это входит в ткань спектакля Олега Долина так же, как текст Гоцци в переводе Татьяны Щепкиной-Куперник, шутки про Большую Дмитровку, анекдоты на злобу дня и мгновенные реакции актеров на события, запланировать которые невозможно (вроде первых капель дождя).

Игра в театр здесь соединена с задачей максимально подробно и увлекательно рассказать историю, в которой, как всегда у Гоцци, все замешано на волшебстве, перевоплощениях, переодеваниях, обмане, черной магии и всепобеждающей силе любви, такой чистой, что за нее страшно. Как за Зобеиду в исполнении Полины Виторган.

Беленькая, светящаяся изнури, она прекрасна, как только может быть прекрасна молодая героиня на сцене. Своей красотой она напоминает девушек с картин эпохи Возрождения, а пылкостью и искренностью – героинь Островского (перекличка со Снегурочкой, которую актриса играет у того же режиссера в Новом пространстве Театра Наций, конечно же, неслучайна). В ее Зобеиде как будто бы вовсе нет мрака, страха, той человеческой мути, с возрастом и опытом поднимающихся в любом из нас – их, однако, полно в других персонажах фьябы Гоцци. Все эти Бригеллы, Труффальдино, Тартальи, Панталоне и прочие Синадабы, несмотря на всю условность, маски, театральные костюмы с накладными толщинками, шлейфы, веера и прочие атрибуты сцены, – максимально узнаваемы. А Зобеида – инопланетянка, Аэлита, она из другого мира. Поэтому ее одиночество в финале не удивляет. Так и должно быть. Потому что “…Как белый голубь в стае воронья – / Среди подруг красавица моя”.

Режиссер все время играет со зрителями в игру на узнавание: цитат, стилей, намеков, полутонов, прочитанных книг. Поэтому для каждого его спектакль будет своим: кто-то воспримет только сюжет, а кто-то – цитаты из книги Н.Б.Томашевского “Итальянский театр XVIII века” 1971 года издания.

Катерина АНТОНОВА

«Экран и сцена»
№ 13 за 2019 год.