Без недоумения

Сцена из спектакля “Минус 16”. Фото К.ЖИТКОВОЙ

Сцена из спектакля “Минус 16”. Фото К.ЖИТКОВОЙ

“Золотая Маска”-2019 подвела итоги. В балетном разделе они оказались, как и предполагалось, достаточно предсказуемыми. Наибольшее количество премий было отдано Большому театру. В номинациях “Лучшая женская роль” и “Лучшая мужская роль” справедливо победили Екатерина Крысанова – замечательная Джульетта в балете Алексея Ратманского “Ромео и Джульетта” и Вячеслав Лопатин за партию Ученика – сдержанно эмоциональное соло из балета Юрия Посохова и Кирилла Серебренникова “Нуреев”. Лучшим дирижером признан Павел Клиничев (“Ромео и Джульетта”), получивший “Маску” прямо на рабочем месте, не отходя от пульта: оркестр Большого театра сопровождал церемонию. Главные награды – “Лучшая работа хореографа” и “Лучший спектакль в балете” – тоже ушли в Большой. Вернее, в Большом и остались – 25-я юбилейная церемония проходила на его Исторической сцене. Сказать, что балет “Нуреев” получил награды по причинам дипломатического характера, никак нельзя. Мощная постановка с прекрасной хореографией, потрясающими по выразительности дуэтами и соло, заслужила этот премиальный урожай. Но номинантов много, а “Масок” мало. Музыкальное жюри нашло способ разрешить ситуацию с великолепной – по всем статьям – екатеринбургской “Пахитой”, наградив спектакль с формулировкой: “Творческому коллективу создателей балета (Альона Пикалова, Елена Зайцева, Федор Леднев, Юрий Красавин, Вячеслав Самодуров, Павел Гершензон, Сергей Вихарев), Урал Опера Балет, Екатеринбург – “За лучшее событие Года Петипа”, объединив ею сценографа, художника по костюмам, дирижера, композитора, хореографов, авторов идеи, но оставив почему-то за скобками художника по свету Александра Наумова. Увы, остался неотмеченным великолепный Пермский “Щелкунчик” и постановки Музыкального театра имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко (“Тюль” и “Одинокий Джордж”).

Тем не менее, театр, носящий имена гениев отечественной сцены, стал обладателем “Золотой Маски” в номинации “Современный танец”. Ею удостоили спектакль “Минус 16” выдающегося израильского хореографа Охада Нахарина, что было, наверное, наиболее мудрым решением. Эта всемирно известная постановка по масштабу замысла и качеству исполнения станиславцами – конечно, особенная. Спасибо экспертному совету: в этом году не было спектаклей, чье присутствие в фестивальной программе вызывало бы недоумение. Но надо признать, не прослеживался и безусловный лидер. И хотя соревновались очень разные работы, поставленные непохожими хореографами, некоторые из постановок сближали эзотерика и избыточная обращенность внутрь себя, что можно воспринимать и как достоинство, и как недостаток. Впрочем, это относится не только к номинантам, но к отечественному contemporary dance как таковому.

Участники фестиваля в разделе “Современный танец” – работы преимущественно скромные по числу исполнителей, но не по серьезности намерений. В основу многих из них положена большая литература от Александра Островского до абсурдиста Сэмюэля Беккета, чья едва ли не самая знаменитая пьеса “В ожидании Годо” вдохновила Анастасию Кад-рулеву и Артема Игнатьева на танцевальную постановку. По словам хореографов, “режим ожидания – это суть нашего сегодняшнего мира (да и мира в целом)”. Отталкиваясь от этой сентенции, они и создали для артистов труппы “Балет Москва” (вкупе с французским композитором Энтони Рушьером aka A.P.P.A.R.T) спектакль с соответственным названием – “В режиме ожидания Годо”.

В свою очередь Ксения Михеева – опытный хореограф и педагог из Петербурга, бывшая “провинциалка”, танцевавшая в труппе “Провинциальные танцы” Татьяны Багановой в Екатеринбурге, рискнула уложить в формат часового спектакля силами пяти отличных исполнителей одну из самых знаменитых пьес отечественной сцены – “Грозу” Островского. Не задаваясь целью пересказать сюжет, Михеева как хореограф (и художник в соавторстве с Александрой Хлусовой) создает жутковатый душный мирок, где мужчины прохаживаются гоголем, а женщины заточены в похожую на клетку конструкцию из труб. В прологе звучат слова знаменитого монолога Катерины “Отчего люди не летают, как птицы”, и действие спектакля движется в направлении этого трагически невозможного полета. Потом еще несколько раз прозвучат отдельные реплики (в том числе и кликушеские – Феклуши), вкупе с полным шорохов и скрипов саунд-дизайном Марины Орел, усугубляющим ощущение разлитой в воздухе тревоги. Тихон и Борис здесь предстают в одном лице. С помощью этого единственного мужчины Катерина и пытается взлететь в высоченных акробатических поддержках. Кабаниху исполняет атлетического вида танцовщик, явно подавляющий Варвару и Катерину своими габаритами и широкими чеканными шагами. Имеется здесь еще и персонаж, отсутствующий у классика, – демон-искуситель, вертлявый мелкий бес, непрестанно провоцирующий героев. В постановке Ксении Михеевой мужчины слабы и недееспособны, а женщины, сильные и готовые на поступки, все равно вязнут и утопают в гнетущей атмосфере.

Участвовал в конкурсе спектакль, созданный по роману-антиутопии Евгения Замятина, – “Мы” в постановке Камерного театра Воронежа. Хореограф Ольга Ва-

сильева, победитель конкурса молодых хореографов фестиваля “Context. Диана Вишнева” и участница проекта Музыкального театра имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко “Точка отсчета”-2019, создает картину тоталитарного государства, обезличивающего человека. Танцовщики в белой униформе механически выполняют одинаковые однообразные движения, иногда разбиваясь на пары для “удовлетворения сексуальных потребностей”. Еще они перекладывает камни в стене, отделяющей их от мира, меняя местами модули сценической конструкции. Довольно скоро жизнь Единого Государства начинает восприниматься как монотонность хореографии. Ничего принципиально не меняется и во втором действии, когда герои вырываются за стену, где царят свободные нравы и их пластика становится раскованной. Нельзя однако не признать: артисты танцевальной труппы драматического театра хорошо двигаются и справляются с поставленными перед ними задачами.

Сцена из спектакля “Мы”. Фото А.БЫЧКОВА

Сцена из спектакля “Мы”. Фото А.БЫЧКОВА

Серьезностью намерений отмечена и постановка Екатеринбургского ТанцТеатра “ПИЧ”. Название представляет аббревиатуру имени Петра Ильича Чайковского, любимого композитора французского хореографа Мартена Арьяга. Вдохновленный книгой Нины Берберовой “История одинокой жизни”, он старается проникнуть в потаенные уголки сознания и страхов художника, мучимого ощущением своей инаковости. На сцене шестеро танцовщиков. Один из них примеряет на себя белое платье, похожее на свадебное, оставленное в прологе таинственной женщиной. С этой травестии и начинается действие. Осознав странность собственного поведения, герой меняется на глазах, его лицо, искаженное безмолвным криком, превращается в трагическую маску. Под звуки чередующихся отрывков из произведений, наплывающих друг на друга, он мечется в попытке самоидентификации. А в это время герои его балетов, как злые дети, дразнят, отталкивают, провоцируют одинокого “гадкого утенка”, которому не суждено превратиться в прекрасного лебедя. В какой-то момент герой под музыку из “Лебединого озера” даже появляется в утиной маске, безуспешно пытаясь присоединиться к четверке лебедей. В балете – много символического и буквального, объемного и плоского, серьезного и напоминающего капустник. Впрочем, это, несомненно, интереснее, чем излишняя многозначительность. Ею грешит спектакль “Картон” знаменитого Челябинского театра современного танца. Четверо исполнителей (они же с соавторстве с Ольгой Пона – хореографы постановки), проявляя чудеса акробатики, маются в ячейках-кабинетах, зависая в воздухе и расхаживая по стенам. А затем, выползая из своих клеток, предъявляют высокий класс мастерства в виртуозных соло, довольно агрессивных энергичных дуэтах и трио. Потом из кучи бумажного мусора выползает человек в белом. Он пытается противостоять тройке бюрократов, но победа остается за большинством. Герои, у которых в офисах были припрятаны бутылки, усаживаются выпивать, и “человек из мусора” присоединяется к ним.

Иногда сожалеешь о том, что российскому contemporary dance не хватает внутренней легкости. Будь ее побольше (а истовости поменьше) у великолепного дуэта московских танцовщиков и хореографов Ольги Тимошенко и Алексея Нарутто, авторов и исполнителей спектакля “40”, он бы только выиграл. Пытаясь проследить путь человека от зачатия и рождения до перехода в небытие, пара демонстрирует высочайшую пластическую культуру, изобретательность, удивительное чувство партнерства и дар слышать музыку (композитор Кира Вайнштейн). Но на каком-то этапе сорокаминутное действо начинает тормозить, и нить имеющего прихотливую логику повествования теряется. Нечто схожее наблюдается и в моноспектакле “Камилла” Анны Гарафеевой и Ко (Москва и Дягилевский фестиваль, Пермь) – об ученице, музе и возлюбленной Огюста Родена Камилле Клодель (см. “ЭС” № 1, 2019).

Зато победивший в конкурсе спектакль “Минус 16” (см. “ЭС” № 9, 2018), в отличие от замкнутых внутри себя постановок, абсолютно открыт, что становится наглядным в мощном финале, когда на огромную сцену академического театра выходят обычные зрители и, доверившись артистам, пускаются с ними в пляс.

Алла МИХАЛЁВА
«Экран и сцена»
№ 8 за 2019 год.