Московская этуаль

Фото К.ЖИТКОВОЙ
Фото К.ЖИТКОВОЙ

В конце прошлого года я смог посмотреть почти все туры, кроме двух первых, телевизионного конкурса молодых балетных артистов “Большой балет”, и мои балетоманские страсти, вроде бы довольно давно успокоившиеся, вновь воспламенились. Я стал болеть за одну из участниц, хотя некоторые другие конкурентки мне тоже показались достойными приза. И прежде всего – Ксения Захарова (однофамилица ведущей конкурса прима-балерины Большого театра Светланы Захаровой), настолько умело и настолько увлеченно она демонстрировала в двух заключительных турах сложную современную хореографию. Мешавшую ей зажатость как рукой сняло, и именно сложность и необычность танцевальных актов высвободили и ее женское обаяние, и ее профессиональную свободу. Но, повторяю, болел я не за нее, совсем молодую танцовщицу из Новосибирска, а за москвичку Ксению Шевцову, балерину Музыкального театра имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко, и, как скоро выяснилось, не был одинок – уж слишком очевидной выглядела ее одаренность и слишком неожиданным оказался ее стиль – нисколько не конкурсный, совсем не спортивный. Никаких прыжков из последних сил, никакого стремления любой ценой добиться победы. Предельная сдержанность, естественная, вовсе не высокомерная; работа на полутонах, даже в ситуациях остро драматичных; неявственная печаль, неуловимые полуулыбки. Артистичная балерина, Шевцова, конечно, законная представительница своей труппы – труппы театра, где ценится умелая сценическая игра; но в ней есть редкие качества, напоминающие этуаль парижской школы. Особенно, когда она выступает в роли француженок-героинь: умной находчивой содержанки из балета Кеннета Макмиллана “Манон Леско”, или студентки Сорбонны из балета Анжелена Прельжокажа “Парк”. Дуэт под музыку Моцарта – загадочное адажио этого балета – с Ксенией и ее партнером Дмитрием Соболевским готовил к конкурсу Лоран Илер, сам некогда танцевавший этот дуэт, в прошлом премьер и репетитор парижского театра Опера, ныне руководитель балетной труппы, где служит Шевцова. Он сразу увидел в ней свою – московскую этуаль или, иначе, московскую танцовщицу, без акцента изъясняющуюся на танцевальном французском. Но на заключительном концерте Ксения мастерски выступила в роли русской крестьянки, умеющей таить глубокие чувства не хуже, а может быть, лучше многих интеллигентных горожанок.

В интервью Ксения Швецова рассуждает о “Большом балете” и о себе спокойно и трезво: “…я не воспринимала это как конкурс, я почему-то это воспринимала как шоу. Мне кажется, я очень скептически к этому относилась. <…> Живу реальностью. Я не мечтаю, у меня есть реальность, в которой я здесь и сейчас. Когда я на сцене даже танцую, сейчас у меня есть первый выход, я думаю только о нем, я не думаю о том, как выйду на коду” (беседа с Алисой Аслановой, журнал “La Personne”).

Не так давно по окончании балета “Манон” со сцены Музыкального театра имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко Лоран Илер объявил о том, что Ксения Шевцова возведена в ранг прима-балерины театра.

Вадим ГАЕВСКИЙ

«Экран и сцена»
№ 3 за 2019 год.