Нормальная ситуация с анормальными выходками

Кадр из фильма “Страна Оз”Прошел год, как не стало Сергея Лазарука. Он занимал высокие посты – первый зампред Госкино, руководитель Департамента государственной поддержки кинематографии Минкульта, первый заместитель председателя Союза кинематографистов России. Но был каким-то другим чиновником. Не похожим на чиновника. Аппаратчиком с дипломом киноведа. А в последние годы возглавлял во ВГИКе кафедру киноведения, вел мастерскую. И это многое определяло. Многое значило. Окажись на его месте человек не столь одаренный в профессии, многого же не случилось бы. Он поддерживал фестиваль анимационного кино в Суздале, фестиваль студенческих фильмов “Святая Анна”. Поддерживал творческие проекты, идеи. Да и для нашей газеты сделал немало. И для Гильдии киноведов и кинокритиков. И для кинокритической премии “Белый слон”.

Спустя год после ухода Сергея Лазарука в память о нем решено было провести конференцию “Современный кинопроцесс: реальность и перспективы”. Поскольку кинопроцесс он знал изнутри.

 

Для полноты разговора был собран наглядный материал – фильмы, вышедшие в номинанты кинопремий по итогам 2015 года – “Ники”, “Золотого орла”, “Белого слона”. Получилась длинная “простыня”. Всю ее опубликовать нет возможности. Лишь некоторые моменты для сравнительного анализа.

 

ПРЕМИЯ “ЗОЛОТОЙ ОРЕЛ”

 

ЛУЧШИЙ ИГРОВОЙ ФИЛЬМ – НОМИНАНТЫ

“БАТАЛЬОНЪ”. Режиссер Дмитрий Месхиев

“БИТВА ЗА СЕВАСТОПОЛЬ”. Режиссер Сергей Мокрицкий

“КОНЕЦ ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ”. Режиссер Станислав Говорухин

“МИЛЫЙ ХАНС, ДОРОГОЙ ПЕТР”. Режиссер Александр Миндадзе

“ПРО ЛЮБОВЬ”. Режиссер Анна Меликян

 

ЛАУРЕАТ – “ПРО ЛЮБОВЬ”

 

ЛУЧШАЯ РЕЖИССЕРСКАЯ РАБОТА – НОМИНАНТЫ

Сергей МОКРИЦКИЙ. “Битва за Севастополь”

Станислав ГОВОРУХИН. “Конец прекрасной эпохи”

Александр МИНДАДЗЕ. “Милый Ханс, дорогой Петр”

 

ЛАУРЕАТ – Станислав ГОВОРУХИН

 

ЛУЧШИЙ СЦЕНАРИЙ – НОМИНАНТЫ

Юрий АРАБОВ. “Клетка”

Александр МИНДАДЗЕ. “Милый Ханс, дорогой Петр”

Андрей ЗОЛОТАРЕВ, Олег МАЛОВИЧКО. “Призрак”

 

ЛАУРЕАТ – Александр МИНДАДЗЕ

 

ПРЕМИЯ “НИКА”

ЛУЧШИЙ ИГРОВОЙ ФИЛЬМ – НОМИНАНТЫ

“БАТАЛЬОНЪ”. Режиссер Дмитрий Месхиев

“БИТВА ЗА СЕВАСТОПОЛЬ”. Режиссер Сергей Мокрицкий

“КОНЕЦ ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ”. Режиссер Станислав Говорухин

“МИЛЫЙ ХАНС, ДОРОГОЙ ПЕТР”. Режиссер Александр Миндадзе

“ПРО ЛЮБОВЬ”. Режиссер Анна Меликян

“СТРАНА ОЗ”. Режиссер Василий Сигарев

 

ЛАУРЕАТ – “МИЛЫЙ ХАНС, ДОРОГОЙ ПЕТР”

 

ЛУЧШАЯ РЕЖИССЕРСКАЯ РАБОТА – НОМИНАНТЫ

Алексей ГЕРМАН-мл. “Под электрическими облаками”

Станислав ГОВОРУХИН. “Конец прекрасной эпохи”

Анна МЕЛИКЯН. “Про любовь”

Василий СИГАРЕВ. “Страна Оз”

 

ЛАУРЕАТ – Станислав ГОВОРУХИН

 

ЛУЧШИЙ СЦЕНАРИЙ – НОМИНАНТЫ

Юрий АРАБОВ. “Орлеан”

Александр МИНДАДЗЕ. “Милый Ханс, дорогой Петр”

Алексей ФЕДОРЧЕНКО при участии Дениса ОСОКИНА и Олега ЛОЕВСКОГО. “Ангелы революции”

 

ЛАУРЕАТ – Александр МИНДАДЗЕ

 

ПРЕМИЯ КИНОКРИТИКИ И КИНОПРЕССЫ “БЕЛЫЙ СЛОН”

 

ЛУЧШИЙ ИГРОВОЙ ФИЛЬМ – НОМИНАНТЫ

“АНГЕЛЫ РЕВОЛЮЦИИ”. Режиссер Алексей Федорченко

“МИЛЫЙ ХАНС, ДОРОГОЙ ПЕТР”. Режиссер Александр Миндадзе

“СТРАНА ОЗ”. Режиссер Василий Сигарев

 

ЛАУРЕАТ – “МИЛЫЙ ХАНС, ДОРОГОЙ ПЕТР”

 

ЛУЧШАЯ РЕЖИССЕРСКАЯ РАБОТА – НОМИНАНТЫ

Александр МИНДАДЗЕ. “Милый Ханс, дорогой Петр”

Анна МЕЛИКЯН. “Про любовь”

Алексей ФЕДОРЧЕНКО. “Ангелы революции”

 

ЛАУРЕАТ – Александр МИНДАДЗЕ

 

ЛУЧШИЙ СЦЕНАРИЙ – НОМИНАНТЫ

Юрий АРАБОВ. “Орлеан”

Александр МИНДАДЗЕ. “Милый Ханс, дорогой Петр”

Василий СИГАРЕВ, Андрей ИЛЬЕНКОВ. “Страна Оз”

 

ЛАУРЕАТ – Александр МИНДАДЗЕ

 

Кирилл РАЗЛОГОВ (президент Гильдии киноведов и кинокритиков СК России): Вспоминается все, что Сергей Лазарук сделал в первую очередь для кинематографа. Вся его трудовая, рабочая жизнь, начиная с учебы во ВГИКе, была посвящена кино. Сережа в течение долгих лет непосредственно участвовал в кинопроцессе, в известной мере управлял кинопроцессом. Годы эти вошли в историю как достаточно сложные, но богатые победами и неожиданностями, которые порой важнее побед. Поэтому мы проводим эти чтения его имени. И разговор наш – попытка понять, что сегодня происходит с нашим кинематографом.

Возникло предложение, которое я целиком поддерживаю и, надеюсь, поддержите вы: Союз кинематографистов дает премии за лучшие киноведческие работы во ВГИКе, и хотелось бы сделать эту премию – имени Сергея Лазарука.

Мы провели большую подготовительную работу к сегодняшним чтениям, в частности, моя бывшая студентка, а ныне уже почти кандидат наук Нина Бояршина собрала “простыни” с номинантами отечественных кинопремий, и можно сопоставить и фильмы, и премиальные итоги.

 

Андрей ШЕМЯКИН (вице-президент Гильдии киноведов и кинокритиков): Немножко забылось, что Сергей – автор книги по методологии исследования американского кино. Это фундаментальная работа, за нее он получил приз Гильдии киноведов и кинокритиков.

Сегодня уже становится понятно, что необходимо изучать разные методики, разные методологии максимально широко, что идеологический асфальт, в котором мы существовали, никуда не девался, до сих пор действует на мозги, и выход здесь только один – узнавать, пробовать.

Поразительно, что Сергей значительную часть своих разработок сумел конвертировать в административные решения. Понятно, что он был не один, что все это было сложно, но, я убежден, относительный плюрализм нашего кинопроцесса в значительной степени его заслуга. Это была сознательная стратегия. Он не только ее придерживался, пробивал, но и в некотором смысле пал ее жерт-вой.

Когда Сергея, скажем так, попросили из Министерства культуры, Владимир Юрьевич Дмитриев, очень его любивший, сказал: у Сережи было слишком много противников. Не тех, кто его не любил по-человечески, а тех людей в аппарате. Против него сгустились тучи, и силы оказались слишком неравными.

Все вы помните трагические часы прошлого года, когда мы прощались с Сережей… Сколько пришло народу! Это вообще отменяет все привычные критерии. Просто любовь, обыкновенная человеческая любовь. И благодарность, уважение.

Результаты премий за истекший год говорят о том, что большего отрицания того, что сделал Сергей Лазарук, попытки аннулировать то, что он сделал, трудно себе представить. Может быть, это слишком

жесткая формулировка, но я на ней настаиваю. По премиям видно, что выбирать особенно не из чего. Все примерно одно и то же. Хотя по идее то, что награждают кинокритики, и то, что награждается большими премиями, по определению должно противоречить друг другу для полноты кинопроцесса, для того, чтобы была видна динамика.

Критика никогда не была ручной и ручной не будет. Однако ситуация получается такая: от чего ушли к тому стремительно приближаемся. Есть блокбастеры (не хочу называть их патриотическими), далее арт-хаус или авторское кино – арт-хаусом сегодня называется то, что еще едва пробивается на свет божий, несмотря ни на что. Где прокат? Все движется только по фестивалям – вот еще один вывод. Фестивали и премии.

Думаю, ситуацию необходимо менять. А как менять? Вот вопрос вопросов.Кадр из фильма “Про любовь”

 

Лариса МАЛЮКОВА (“Новая газета”): Сергей больше был киноведом, чем чиновником. Благодаря ему состоялся объемный проект “90-е. Кино, которое мы потеряли”. Если бы не он, не было бы этой книги. Чем был хорош данный проект – он объединил точки зрения разных киноведов, кинокритиков.

Сергей сделал все возможное, чтобы вышла книга Людмилы Донец “Слово о кино”. Сам лично взял и издал. Вот такой был чиновник! И очень важно, что он помогал нам не прерывать кинопроцесс.

 

Леонид ПАВЛЮЧИК (газета “Труд”): Я перейду к собственно кинопроцессу. Что меня удручает? Посмотрим на номинантов и лауреатов трех отечественных кинопремий – “Ника”, “Золотой орел”, “Белый слон”. “Битва за Севастополь” – Великая Отечественная война. “Конец прекрасной эпохи” – советское время. “Милый Ханс, дорогой Петр” – предвоенное время. “Батальонъ” – Первая мировая война. И так далее…

У нас сегодня совершенно не артикулируется современная реальность. Единственный номинант “Ники”, который касается злобы дня, – “Страна Оз” Василия Сигарева, сделанная без участия Министерства культуры. Есть еще “Про любовь” Анны Меликян – обаятельная, прелестная, лирическая комедия, где сегодняшний день артикулируется по касательной.

Меня сильно огорчает, пугает, если угодно, отсутствие интереса кинематографистов к дню сегодняшнему. Впрочем, не только их вина в том, что сегодняшняя реальность не осмысливается кинематографом. Думаю, это направляющая рука Минкульта.

Наш кинематограф целиком погружается в глубины прошлого, далекого прошлого, исторического прошлого. Мне кажется, что именно на этой почве происходит разлад со зрителем, которому все-таки хочется что-то понимать про сегодняшний день, про то, что происходит здесь и сейчас.

Нет ни одной картины про деревню. Просто про деревню. Я не видел, что делается на селе, уже не знаю лет сколько. Что происходит с рабочим классом? И есть ли он вообще? Тридцать восемь тысяч заводов закрыто за последнее десятилетие. Хоть одна картина об этом есть?

РЕПЛИКА: “Магнитные бури” Вадима Абдрашитова…

Леонид ПАВЛЮЧИК: А сколько лет “Магнитным бурям”? Тринадцать! Он снят в 2003-м. Поэтому все это настраивает меня на горестный лад. А без попытки понять что-то про нынешнее время, нет и не может быть никакого контакта кинематографа со зрителем.

Еще два года назад у нас были “Левиафан” Андрея Звягинцева и “Дурак” Юрия Быкова. Нынче это социально-критическое направление абсолютно вымарано. И вымарано, похоже, на ближайшие годы. Это был последний всплеск социально-критического кино. А еще лет семь-восемь назад возникла целая новая волна – кинематограф Василия Сигарева, Андрея Прошкина, Алексея Мизгирева. Целое направление было задавлено.

 

Кирилл РАЗЛОГОВ: Мы, к сожалению, не сделали список отечественных фильмов – чемпионов проката 1915 года. Возник бы совершенно иного типа кинопроцесс, а не только фестивально-премиальный.

Если навскидку, то главный лидер минувшего года – анимационные “Три богатыря”, единственная картина, которая приблизилась к серьезным прокатным результатам. Еще дальше – “Батальонъ”. Еще дальше – “А зори здесь тихие” Рената Давлетьярова. А в конце перечня – фильмы-чемпионы премий.

На мой взгляд, самая главная картина года, культовая по определению, картина в известной мере проклятая – ее показали на Московском Международном кинофестивале, но никак не отметили – “Милый Ханс, дорогой Петр”. Я тогда сказал Саше Миндадзе: это верный признак, что картина будет жить долго и станет сенсацией. И перечень полученных премий подтверждает это.

Кинопроцесс – вещь достаточно сложная. И когда говорят, что премия критиков не совпадает с премией кинематографистов, – в этом нет ничего удивительного. Это закономерность. Но есть еще мнение зрителей.

 

Виктор МАТИЗЕН (“Новые известия”): Необходимо отметить, что из так называемых блокбастеров окупилась в прокате только анимация, один анимационный фильм. Все патриотические блокбастеры остались в убытке. Если продюсеры что-то и получили, то за счет дотационной поддержки государства.

Я тоже рисовал такие сравнительные “простыни” по премиям, когда появился “Золотой орел”. Уже тогда определились основные закономерности сравнения “Золотого орла”, “Ники”, “Белого слона”.

Достаточно четко заметно, что корреляция между “Никой” и премией кинокритиков (в то время это еще был “Золотой овен”, “Белый слон” появился чуть позже) гораздо больше, чем корреляция между “Никой” и “Орлом” и соответственно между “Белым слоном” и “Орлом”. То есть “Ника” и премия критиков гораздо чаще совпадают. В этом году это видно совершенно отчетливо благодаря тому, что “Золотой орел” демонстративно проигнорировал фильмы “Страна Оз” Василия Сигарева и “Ангелы революции” Алексея Федорченко. А критики в свою очередь проигнорировали большинство картин, номинированных на “Золотого орла”. И “Батальонъ”, и “Битву за Севастополь”, и “Конец прекрасной эпохи”. Более того, появились достаточно злые критические высказывания. В частности, Юрий Богомолов отметил: за попадание “Батальона” и “Конца прекрасной эпохи” в номинанты “Ники” стыдно.

Всегда было заметно следующее: “Золотой орел” – премия явно ангажированная. Ангажированная идеологически, предпочитает, мягко говоря, державное кино, иногда с примесью православия и самодержавия. “Ника” – премия общедемократическая. А наша премия, “Белый слон” – элитарная и не должна особенно ни с кем совпадать, тем не менее, совпадения достаточно значимые.

И еще один момент. Очень заметно, что “Золотой орел” жестко зависит от студии “Тритэ” Никиты Михалкова и от самого Никиты Сергеевича. И, как правило, такого рода картины, которые отмечаются “Орлом”, не отмечаются ни “Никой”, ни “Белым слоном”. Казалось бы, круг кинематографистов в общем-то один, однако ангажированность четко проявляется.

Вообще по итогам 2015 года сильные расхождения в премиях. Наиболее частые совпадения происходят, и это естественно, в актерских номинациях. Тут люди в основном сердцем голосуют, а не рассудком. Но в этот раз произошло совершенно другое. И по лучшим мужским ролям, и по лучшим женским, и по ролям второго плана пересечения буквально единичные. Такого в прошлые годы не было. Подобную исследовательскую работу нам бы надо делать каждый год, чтобы видеть, что у нас происходит и как отмечаются картины.

Хочу присоединиться к Лене Павлючику. Министерство культуры создало в кинематографе атмосферу страха. Об этом, естественно, не говорят прямо, громко и публично. Но в кулуарах продюсеры иногда начинают трястись от того, какую тему им предлагают… Потому кино наше боится, бежит в прошлое, не знает, как апеллировать к обоюдоострой современности – ведь шаг вправо, шаг влево считается побегом и открывается огонь на поражение.

“Огонь” – это лишение субсидий и вычеркивание картин из списка финансируемых государством. Так было с фильмом “Милый Ханс, дорогой Петр”. Представители военно-исторического совета совершенно нагло врали общественности, что никакого сотрудничества наших с немцами перед войной не было. Хотя в интернете вы можете найти кучу материалов по этому сотрудничеству.

Получается, что Экспертный совет Минкульта, который по идее должен решать каким картинам будет дано государственное финансирование, находится на заднем плане, то есть его решения в любой момент могут быть отменены. Либо военно-историческим советом, либо социально-психологическим советом, либо лично министром культуры. Подобные случаи мы знаем.

Министерство культуры ввело подзаконный акт, согласно которому оно может отказывать фильмам в прокатном удостоверении по содержательным причинам. До Мединского этого пункта не было. Удостоверения выдавали всем, если были правильно оформлены документы. Теперь они могут отказать, если фильм им покажется подозрительным. И случаи отклонения мы знаем.

Первый случай связан с фильмом “Клип” режиссера из Сербии Майи Милош – в нем усмотрели порнографию, развращающее влияние на молодежь и так далее.

Второй случай – “Приказано забыть” Хусейна Эркенова о сожжении жителей чеченского села войсками НКВД в 1944 году. Этот фильм действительно приказали забыть. Минкульт запретил его показ в России. Надо отметить заслугу Московского кинофестиваля, который не побоялся его показать. Но, тем не менее, в прокатном удостоверении картине отказали на основании того, что она якобы фальсифицирует историю.

На мой взгляд, деятельность Министерства культуры в этом отношении совершенно явно противоречит Конституции. Они тихой сапой вводят цензуру. А отказ в выдаче прокатного удостоверения и является цензурой художественного произведения.

 

Ирина ГРАЩЕНКОВА (киновед): Мы говорим о болезненных точках кинопроцесса. Но, возвратясь к Сереже Лазаруку, хочу сказать, что память о человеке это не только добрые слова и отношение, но и добрые дела. Надо бы собраться в следующий раз по такому же поводу, но с другой темой, и сказать о том, что уже сделано по улучшению состояния кинопроцесса.

Мне кажется, что если понимать кинопроцесс как очень сложную систему и производства, и распространения, и потребления, подойти к нему с социологической точки зрения, то зритель – одна из ведущих сил кинопроцесса. Кончилось то время, когда государство все спонсировало, разрешало и запрещало, и критиковало – иногда даже в лице одного человека.

Мы вошли в ситуацию рынка, и тут, конечно, все лежит на плечах зрителя. В любом нормальном кинематографическом сообществе зритель все держит на своих плечах. А мы практически не имеем зрителя отечественного кино, наш зритель в кинопроцессе совершенно потерян. Прокат отечественных картин спорадический, я бы сказала, лихорадочный, и не всегда даже понятно, по какому принципу какие-то фильмы попадают в прокат, а какие-то нет.

Когда-то Пудовкин с присущим ему темпераментом восклицал: кино – это зритель! А точнее: кино – это воспроизводство зрителя. Его формирование, его создание. И данная часть кинопроцесса у нас практически не работает. Раньше это была забота Союза кинематографистов. Он не занимался производством, у него не было рычагов (кроме каких-то общественных) воздействия на прокат, но зрителем он занимался всегда.

В Союзе кинематографистов существовали Совет по кинообразованию, Общество друзей кино, Федерация киноклубов, Ассоциация деятелей кинообразования, кинолюбительское подразделение. Сейчас ничего этого практически нет. Можно вспомнить и двух энтузиастов возрождения киноклубного движения – Геннадия Ивановича Полоку, который как “полочный” режиссер был благодарен киноклубам, и Николая Мухтарбековича Суменова.

Киноклубы вновь становятся актуальными, но создавать подобные подразделения надо не на аппаратном уровне, не нужны и большие советы, комитеты, надо просто в новой системе отношений работать больше через интернет, через Дома кино, которые есть в городах России. И все должно быть скоординировано в СК.

Несколько слов о документальном кино. Документалисты хоть немного реагирует на реалии жизни. Но мы не сможем спокойно говорить о каких-то ситуациях в кинопроцессе, если не будем помнить, что десять лет киноархив в Красногорске не получает кинохроники. Что кинохроника не снимается. Что закрываются и почти уже закрыты студии документального кино. Разве это нормально? Ведь кинопроцесс – не только игровое кино. Это совокупность всех его видов.

И если говорить о перспективах, то, мне кажется, перспективы лежат именно в области борьбы за зрителя и воспитании зрителя, в открытой дороге для документального кино на экран. Ведь проката документального кино просто нет.

 

Кирилл РАЗЛОГОВ: Несколько слов об отечественном кино в прокате. Я люблю формулировку “холера развивается нормально”. Нашего кино в прокате столько же, сколько кино всех крупнопроизводящих стран. По сравнению с голливудским кинематографом, который транснациональный, обращенный ко всему человечеству, национальное кино, в том числе американское национальное кино, обращенное к проблемам региональным, социальным, занимает 10-15 процентов (в Германии – 7 процентов, во Франции – 25 процентов). Это нормальная ситуация. Мы просто стали из цензурного социалистического государства нормальной кинематографической страной. И нам приходится жить в этой относительно нормальной ситуации с некими анормальными выходками.

Татьяна МОСКВИНА-ЯЩЕНКО (киновед, кинокритик): Идею нашей встречи предложил Виктор Мережко, который высоко ценил Сергея Владимировича Лазарука как киноведа, историка кино. И предложил Гильдии киноведов и кинокритиков поддержать именно это направление в память о нем. Я помню, как мы пришли в прошлом году к Сергею за поддержкой нашей премии “Белый слон”, и он сказал: “Эта премия должна существовать как альтернативная и профессиональная”. Он взглянул на историю и ситуацию с “Белым слоном” как киновед.

Если смотреть, как отражается кинопроцесс в кинопремиях, возникает очень интересный момент и корреляция очень разная.

Не понимаю, почему вы говорите, что выбирать не из чего. По-моему, самые яркие фильмы как раз о современности – “Орлеан”, “Под электрическими облаками”, совершенно блестящий, на мой взгляд, и недооцененный критиками. “Ангелы революции” тоже перекликаются с сегодняшним днем. “Училка”, “Брат Дэян”.

Фильмы, попавшие в шорт-лист “Белого слона”, точно войдут в живую историю кино. А те, что лидируют на “Золотом орле”, – просто история кино. Поскольку любой снятый фильм так или иначе попадает в историю кино. Владимир Юрьевич Дмитриев всегда говорил об этом и подчеркивал, что все должно храниться и неизвестно какой из фильмов следующая эпоха вызовет из небытия. Как, произошло, например, с “Королевой бензоколонки”, которую в свое время считали третьесортной продукцией, а потом она вдруг стала популярной на телевидении, поскольку привлекательной оказалась атмосфера того времени, той жизни.

Мне кажется, идея критериев актуальна сегодня. В 90-е на вопрос о критериях Юрий Гладильщиков сказал: я сам себе критерий. Это правильно. Но хорошо, если человек, который “сам себе критерий” – образованный, глубокий, умный. А у нас даже среди наших коллег такое разночтение, разномыс-лие… Кто-то, например, считает неприличным смотреть “Страну Оз”, неприличное это кино… Или “Про любовь” Анны Меликян…

Надо воспитывать современного зрителя, но надо воспитывать и нашу среду. В том числе киноруководителей. Надо договариваться о критериях.

 

Кирилл РАЗЛОГОВ: Порой, как только я вижу самых больших начальников в области кинематографа, у меня сразу же возникает желание посадить их за парту. Года на три как минимум. Чтобы они хотя бы приблизительно поняли, чем они руководят. Но это, к сожалению, нереализуемое желание.

 

Вячеслав ШМЫРОВ (кинокритик): У нас есть три главные премии. Известна их история. Насколько это правильно? Скорее, неправильно. Но, так или иначе, все премии грешат своими местническими устремлениями. И особенно это характеризует две большие кинематографические премии. Здесь надо быть объективным. И “Ника” при всем своем либерализме тоже вовсе не отражает какую-то объективность. Мы это видим. Как правило, все построено на нескольких именах, с которыми надо считаться.

Критическая премия хороша тем, что она может с именами не считаться. Хотя, на самом деле, есть имена, с которыми она обязана считаться, и каждый раз мы ломаем голову, как бы так дать премию Сокурову, чтобы он не стал тем камнем, который весь кинематографический процесс унесет с собой на дно. И в то же время, кто бы возражал, чтобы наш Мастер, безусловно талантливый, очень важный для сегодняшнего кино человек, был бы все время самым главным. Но это тоже каким-то образом разрушало бы живые движения, происходящие в отечественном кинопроцессе.

Я – за премию критиков, потому что она самая беспристрастная, но вопрос в том, насколько она должна расширяться, насколько должна влиять на кинопроцесс. Тогда мы должны вернуться к ситуации, в которой вообще находится наш кинематографический процесс. Первая ипостась – телевизионное кино. Нам все время говорят: вот-вот появятся качественные сериалы, серьезные авторы идут на телевидение – но, как правило, год проходит, и ничего не меняется. Конечно, есть несколько режиссеров, которым разрешают снимать качественное телекино. Это Сергей Урсуляк, Владимир Хотиненко… Я не оцениваю само качество их картин, а говорю о том, что это изначально качественное кино.

Кадр из фильма “Под электрическими облаками”А вот сериал “Однажды в Ростове” Константина Худякова три года лежал на телевидении и был выпущен в силу кризиса производства. Но даже когда смотришь такой сериал, сериал с серьезным замыслом, видишь, как идет натяжение необходимого метража. Авторских усилий, думаю, было вполне достаточно, чтобы проработать каждую серию, и возникло бы ощущение ровности материала, без искусственных вторжений, натянутости. Но, видимо, процесс создания таких картин настолько хаотичный, что, в сущности, идея продюсера топит идею автора.

Есть наше кино, которое мы традиционно могли бы назвать мейнстримом. Это очень важная часть кинематографа и, пожалуй, самая несостоявшаяся. Это кино, которое, как правило, делается по двум лекалам.

Либо по лекалам советского кинематографа – использование мотивов, героев и даже песен, использование чего-нибудь, что уже когда-то состоялось. Либо по лекалам американского кино, рассчитанного на молодежную аудиторию.

Недавно я посмотрел “Пятницу” Евгения Шелякина. Если в фильме “Ч/Б” он был еще неровный, но достаточно самостоятельный режиссер, то “Пятница” – абсолютно обструганный продукт, составленный из всех тех компонентов относительного успеха, которые позволят его расписать на множество экранов в очень непродолжительный период. Наверное, фильм себя окупит, поскольку стоит недорого, может даже стать гвоздем недели в прокате, а дальше про него забудут.

Если наш кинематограф сегодня считать обычным европейским кинематографом, то мы его имеем. И волноваться, и переживать на этот счет не нужно.

Как правило, премия критиков отражает ситуацию с национальным кинематографом. С мейнстримом, конечно, значительно сложнее. Кинематограф – это отражение национальной идеи. Сегодняшнее кино лишено как и полноценного диалога со зрителем, так и нацеленности на поиск этой самой национальной идеи. В этом все и дело. Массовое кино работает по лекалам, в прокате себя, как правило, не оправдывает.

А если говорить об арт-хаусе, наиболее незаметном для зрителей сегменте кино, выражу одно свое убеждение. Это продукт, который совершенно не создан для рыночного процесса в кинематографе. Есть города с населением миллион-полтора, где на такие фильмы, как “Ангелы революции” или “Орлеан”, продается от силы по тысячи билетов. От силы. Журналисты в регионах про эти фильмы ничего не знают. Они вообще про многое не знают. Я был однажды в неловкой ситуации, когда при мне актера Леонида Бичевина журналистка спросила, в каком следующем фильме Алексея Балабанова он собирается сниматься… И не просто журналистка – в одной большой газете она отвечала за вопросы культуры.

Сам выход арт-хаусных фильмов в прокат бессмыслен. Они должны быть объединены в одну программу, возможно, под эгидой Гильдии кинокритиков, а критики в свою очередь должны создать параллельный кинематографический процесс в стране, позволяющий эти фильмы прокатывать именно в фестивальном режиме. Ведь фестивальная обстановка дает больше дивидендов, про фильмы больше знают, говорят, их замечают. Но тогда надо полностью перестроить само фестивальное движение.

Большинство имеющихся в стране фестивалей не нужны, они ничего не отражают, кроме амбиций людей, которые за ними стоят. Нам не нужно столько международных фестивалей, а нужны фестивали отечественного кино, которые бы достаточно планомерно покрывали территорию страны. Но этого процесса нет. И Министерство культуры это никак не отслеживает. Министерство культуры работает по инерции, под влиянием лоббистских групп, а их во многом создают сами кинематографисты. Очень сложно отказать, например, Павлу Лунгину… Или еще кому-то… А зрителям, лишенным возможности увидеть серьезное кино, те же “Ангелы революции” или “Орлеан”, отказать можно, поскольку они безымянные.

 

P.S. На официальном сайте Министерства культуры РФ появилось сообщение о том, что Департамент кинематографии Минкульта объявляет с 8 апреля 2016 г. прием заявок от организаций кинематографии, претендующих на получение субсидии из федерального бюджета на финансовое обеспечение и (или) возмещение расходов, связанных в том числе и с проведением кинопремий.

Национальная премия кинокритики и кинопрессы “Белый слон”, которая учреждена Гильдией киноведов и кинокритиков и была вручена в этом году в восемнадцатый раз, в перечне отсутствует. А присутствует возникшая по велению Никиты Сергеевича Михалкова некая Национальная кинопремия российской прессы, и рассчитывать она может в 2016-м на два миллиона рублей из госказны.

Есть еще любопытная информации. Тоже для сравнительного анализа. Проведение Национальной премии в области кинематографии (то есть “Золотого орла”) обойдется государству в 10 миллионов рублей. А Национальной кинематографической премии (то есть “Ники”) – в 3 миллиона рублей. Комментарии вряд ли требуются.

Материал подготовила Елена УВАРОВА

«Экран и сцена»
№ 8 за 2016 год.