Уход гения

Сначала он ушел из дома, созданного им. Как Король Лир. Как Лев Толстой. Теперь он ушел из жизни. Навсегда. Как Гамлет или Тузенбах. Как Володя Высоцкий. Окончилась эпоха беспримерно долгого противостояния одинокого живого гения всему омертвелому, всяческой мертвечине, и в самом деле всему: системе власти и системе Станиславского; умершей идеологии и умершим душам, для которых больше не существует ни человеческого достоинства, ни чести, ни благородства; наконец, самой смерти, которая охотилась за ним все последние годы. И может быть, основное в этом вызове общественному злу – противостояние забвению, атрофии памяти, малодушному нежеланию знать и помнить. Он был одержим этой темой. И нашим долгом по отношению к тем, кто не прожил положенного срока, кто погиб на войне или убит на дуэли, кто застрелился сам или сам довел себя до смерти, кого не спасли, не уберегли, не отстояли. И многие спектакли Любимова строги, как траурный обряд, и благоговейны, как дань памяти, памяти благодарной. А в самых сильных из них возникает чувство вины – совершенно забытое в нашем художественном сознании чувство. При этом – сколько же в них театрального блеска, театральной изобретательности, легких режиссерских чудес, веселых режиссерских находок и шуток, радостного творчества, игры от избытка. Творческой энергии Любимову было дано на несколько жизней.
Да и в реальной судьбе Юрия Петровича было что-то от русской трагедии, но и от русской сказки. Сказочна и трагедийна его долгая жизнь с неожиданными неправдоподобными поворотами. Сказочен его непостижимо быстрый профессиональный рост, рост царевича Гвидона нашей сцены. Еще вчера – любимец публики, шармер, вахтанговский актер на роли легкомысленных обаятельных шалопаев. А сегодня – режиссер-сказочник, но и режиссер-трагик, к тому же режиссер-педагог, Учитель, Творец, создатель самого популярного в стране театра. И конечно, сказочна и трагична история этого театра. Терем, возникший на пустыре. Брестская крепость, решившая не сдаваться. Единственный театр у нас, который – по аналогии с авангардными коллективами давно прошедших лет – можно было назвать Свободным театром. Свободным, но в более широком, не только узко-авангардном смысле. Легендарная, известная на весь мир Таганка! Каким счастьем для нас всех было ее начало. Каким несчастьем стал конец – классическая русская бессмысленная ссора в семье, где нет ни правых, ни виноватых.

Но разумеется, смысл трагедии Любимова много шире семейной распри. Всю жизнь он думал о России. Всю жизнь он ее воспевал, всю жизнь ею ужасался. Вот какие два контрастных образа он предложил в конце жизни: страна воинов “Князя Игоря”, постав-ленного в Большом театре, страна бесов в “Бесах”, поставленных у вахтанговцев. Страна бесстрашных воинов, страна мелких бесов. И всегда было так: удивительная страна, рождающая гениев (и не только в искусстве, поэзии, литературе, не только Пушкина, Достоевского, Пастернака – героев Таганки, но и гения-старшину в “А зори здесь тихие…”, гения-единоличника в “Живом”, даже гениального мальчика, о котором говорится в “Доме на набережной”), но не позволяющая гениям дышать свободно. Зачем мы обычно устанавливаем фон на рабочий стол? Делаем мы это, чтоб украсить серую рабочую атмосферу либо отдохнуть созерцая любимый фон. Фоны могут различаться жанром и качеством. Когда выбираете, не устанавливайте хмурых фонов, так как они склонны портить настроение — рекомендуем обои . Кто-то спросит: Может обойтись совсем без фона? Это вопрос вкуса. Сказочная страна, реально существующая в стихах, песнях и стонах. Этими громкими стихами, протяжными песнями и тихими стонами Таганка наполняла свои спектакли, каждый из которых можно назвать так: поэма о России, песня о России, плач по России. Такова была Таганка в лучшие свои дни. Такой ее создал ушедший от нас гений.

Вадим ГАЕВСКИЙ
«Экран и сцена»
№ 18 за 2014 год.