“Зимние терзания”. Режиссеры Сидсе Торстхольм Ларсен, Стурла Пильског

Название норвежско-датско-гренландской картины “Зимние терзания”, показанной в документальном конкурсе 41-го ММКФ, на самом деле переводится как “Зимняя тоска”: так называется распространенный на Севере диагноз. Зимней тоской страдают многие жители приполярных регионов, которые с наступлением полярной ночи впадают в подавленное настроение – вплоть до суицидов. Тоску усиливает алкоголизм.

Характерно, что сезонной депрессии в большей степени подвержены шотландцы, финны и прочие европейцы, которые, сколько бы ни жили за Полярным кругом, но все же по-настоящему коренным, автохтонным населением не являются. Саами, инуиты (их еще называют эскимосами), алеуты, самодийцы и прочие исконные северяне вполне приспособлены к полярной ночи. Пьют они совсем по другой причине…

Из фильма “Зимние терзания” многие зрители с удивлением узнают, что жизнь инуитов, известная нам по классическому фильму Роберта Флаэрти “Нанук с Севера”, заметно изменилась с 1922 года. Инуиты-гренландцы перешли с кочевого образа жизни на оседлый, им построены небольшие, но современные типовые дома, разработанные с учетом климата; они ходят не в шкурах, а в пуховиках.

Рыболовный и китобойный промысел давно перестал быть единственным занятием гренландцев. Они, как явствует из фильма, в соответствии с “зелеными” трендами уже знают, что китов-то в наше время надо бы не в пищу употреблять, а туристам показывать, ведь экологический туризм более выгоден и дает людям рабочие места.

Кстати, нищих и бездомных в Гренландии нет: правительство Дании исправно выплачивает пособия по безработице и дотации планово убыточным предприятиям. У гренландцев датские имена, в школе они изучают государственный датский язык. Однако и родной не забыт: на нем проводятся церковные лютеранские службы, вещает местное радио и телевидение. Смартфоны, контрацептивы, салоны красоты, а в столице Гренландии, Нууке, еще и фитнес-центр – все, как у людей.

К тому же таяние арктических льдов привело к тому, что разработка в Гренландии полезных ископаемых (а их немало – криолит, графит, мрамор, бурые угли, свинцово-цинковые и урановые руды, нефть, газ) стала казаться вполне реальной. Как говорится, вроде не бездельники, и могли бы жить. В смысле – жить по-настоящему богато. Но…

Замысел фильма “Зимние терзания” возник в 2013 году у датчанки Сидсе Торстхольм Ларсен и норвежца Стурлы Пильског, прибывших в Гренландию совсем с другой целью. Несколькими годами ранее американская промышленная компания Alcoa объявила о своем намерении построить в крохотном гренландском поселке Маниитсок (2500 тысяч жителей) алюминиевый завод.

Авторы собирались снять фильм о потенциальной экологической опасности будущего завода. “Мы считали довольно абсурдной саму мысль о строительстве такого завода, но на месте оказалось, что почти все жители городка с нетерпением ждут осуществления этого проекта, потому что в Маниитсоке – безработица. Только один человек возражал против алюминиевого завода, но он, в конце концов, уехал”, – рассказал Пильског на пресс-конференции.

Неудивительно: вся Гренландия рассчитывала, что доходы, которые предполагалось получать от завода, снимут “дотационную зависимость” от Дании. Более того – поспособствуют обретению Гренландией государственного суверенитета: “Когда Alcoa подтвердила свое намерение строить комбинат, все гренландцы от радости с ума сходили, прямо как итальянцы, когда их сборная выигрывает в футбол”, – вспоминают очевидцы той эйфории. Но спустя три года началось тяжелое похмелье.

Более 3 миллиардов долларов было вложено в предварительную разработку: Alcoa – серьезная компания. (В России, кстати, ей принадлежат Самарский металлургический завод и Белокалитвинское металлургическое объединение.) Но, несмотря на понесенные расходы, Alcoa остановила строительство. Свертывание проекта объяснили глобальным финансовым кризисом. Однако подлинная причина была, очевидно, в другом, хотя в фильме об этом, конечно же, не говорится, и ее не решились озвучить ни герои фильма, ни авторы.

Ни глобальный кризис, ни тем более протесты экологов, а противодействие правящих кругов Дании вынудили представителей Alcoa уехать из Гренландии, прекратив все контакты с местным населением. Чего ради Ее Величество Маргрете II, чья компания Rockwool уже и в России имеет пять заводов, отдаст Гренландию американцам? Тем более что за иностранными инвестициями и технологиями всегда приходят “агенты влияния”. Так, на деньги Ротшильдов и Нобелей осваивалась бакинская нефть, а попутно “подкармливались” различные оппозиционные объединения, и совершенно не случайно, что именно в Баку действовали в то время и сепаратисты-мусаватисты, и потомственный революционер Густав Вильгельм Зорге, и Сталин…

 Никакого суверенитета Гренландия не получила бы – разве что смену администрации. Расставание с мифом “заграница нам поможет” – самый ценный итог происшедшего! Но дальше-то как жить? “Мы использовали это событие, чтобы глубже понять, как устроено общество в Гренландии. Есть довольно много фильмов о Гренландии, где показан взгляд приезжего, нам же важно было показать взгляд изнутри, слушать людей, их горести, радости. Этим я и занимался первые два-три года в Гренландии”, – рассказал Стурла Пильког.

Авторы фильма вовсе не были новичками в теме. Социальные антропологи по образованию, Стурла и Сидсе познакомились в университете норвежского города Тромсё, где защитили магистерские диссертации по визуальной антропологии на материале инуитов. Сидсе Торстхольм Ларсен сделала два фильма о современных инуитах – “Жизнь на льду” о ловцах палтуса в гренландском городе Илулиссате и “Алианаак” о гренландской футбольной команде в Копенгагене.

Стурла Пильског, автор документальной короткометражки “Ледяной пейзаж” о норвежцах, охотящихся на тюленей в Арктике, и Сидсе Торстхольм Ларсен стали парой – и в работе, и в жизни. Их первый совместный фильм “Охота за новой Норвегией” о молодых иммигрантах в Осло, постигающих суть Норвегии через охоту в дикой природе, определил главную тему их дальнейших работ: коллективный портрет некого человеческого сообщества в окружающей среде.

К съемкам фильма “Зимние терзания” были привлечены гренландский режиссер и гренландская кинокомпания; жители Маниитсока постепенно привыкли к киноаппаратуре. Но лишь три человека отважились рассказать о себе на камеру. Авторы фильма, кстати, не хотели затрагивать навязшую в зубах тему алкоголизма, но обойти ее не удалось: двое из трех героев фильма уже “отметились” в алкогольных происшествиях. Им потребовалось по-настоящему испугаться, чтобы принять решение не пить вообще, так как организм инуитов против алкоголя беззащитен. Но чем еще утешиться, где развлечься, а главное – для чего вообще жить, если “большая гренландская мечта” в очередной раз обломилась?

Вообще инуиты изучаются самыми разными специалистами, например, генетиками. Считается, что эти коренные жители Гренландии, Северной Америки и Канады – самый генетически выродившийся народ в мире, с высоким уровнем “вредных” мутаций: сказываются последствия многовековой изоляции. Однако европейцы в этих краях не закрепляются; колония викингов продержалась в средневековой Гренландии пятьсот лет, но по неизвестной причине полностью вымерла.

Преодоление изоляции приводит к печальным последствиям – молодые гренландцы, получив образование в Дании, чаще всего там и остаются. Некоторые из них даже неплохо устраиваются. Однако по оставленной суровой родине инуиты все равно тоскуют: различия в культуре и ментальности Европы и Арктики дают о себе знать.

Первый герой фильма, Питер Сорен Ольсен – самый пострадавший от непревращения Маниитсока в Нью-Васюки. Выбранный представителями Alcoa на должность координатора строительства от местного населения, он потратил немало сил и времени на обучение новому делу – и все это оказалось напрасным. Питер старается держать себя в руках, ищет какое-нибудь новое дело и отговаривает от переезда в Нуук всю маниитсокскую молодежь.

Другой герой, Гидеон Люберт, находит выход в работе на курсах психологического тренинга. Сам Гидеон чуть не потерял семью из-за пьянства; пережил свою жену, которой он надсадил сердце, но все же переборол себя. По-видимому, такие курсы в Гренландии пользуются спросом, хотя на занятиях в основном – женщины, замученные своими мужьями-выпивохами. В фильме не говорится, насколько эти курсы эффективны, но слова одной из “курсисток” многое объясняют: “Мы, гренландцы, очень быстро становимся зависимыми”. Неудивительно: природа этих “нануков с севера” – не ломать окружающее пространство, а подстраиваться к нему. И кто знает, какие неожиданные последствия для психологии потомственных охотников и рыбаков могла бы принести индустриализация Гренландии?

Лучшее подтверждение – история третьей героини, работницы рыбзавода Кирстен Кляйст Петерсен, которая начала просто сходить с ума от трескоразделочного конвейера. Рыба, бар, в выходные дискотека в единственном на весь Маниитсок школьном спортзале – и больше ничего. Однажды, отдубасив в пьяном беспамятстве незнакомую девчонку, Кирстен попала под суд, который, с учетом чистосердечного раскаяния, назначил ей принудительные общественно-важные работы по уборке квартир одиноких стариков. Очевидно, это те, у кого дети спились или “свалили” в Данию. И что же? Не было бы счастья да несчастье помогло: семнадцатилетняя Кирстен впервые в жизни почувствовала себя кому-то нужной!

Ни отец с матерью, ни балованная кошка, ни хахаль, с которым только от нечего делать можно заниматься унылым сексом – никто не смог дать ей то, ради чего человек способен “завязать”. Мало того: под влиянием Кирстен ее пьющие родители тоже взялись за ум, и ее кошка одарила котятами всю их семью, в которой стало теплее и спокойнее. Недаром есть у нас пословица: “Не надобен клад, коль в семье лад”.

Впечатляет эпизод, где Кирстен (барышня с такими внешними данными, которые другим открыли бы путь в модельный бизнес) восторженно делится с приятелями своей радостью: несмотря на троечный аттестат, ее все же приняли в колледж по подготовке социальных работников. Финал истории (кошка провожает Кирстен на пароход – учиться в Нууке) вносит в картину самую оптимистическую ноту – нет ничего лучше обретения смысла жизни, и дай Бог, чтобы этого заряда хватило до пенсии! Однако сколько же в Гренландии одиноких стариков, если для ухода за ними уже сертифицируют целую профессию?!

К “Зимним терзаниям” можно было бы предъявить претензии по режиссуре (сорежиссер – Аре Пильског), по операторской работе Хенрика Бон Ипсена. И все же картина была тепло принята зрителями 41-го ММКФ, чем Стурла Пильског охотно похвастался на странице фильма в Facebook. У нас ведь эта тема очень многим близка и понятна. Даже несмотря на то, что жизнь малых северных народов СССР и РФ имеет, как говорится, свои нюансы. Кстати, эпизоды, где показано празднование Рождества (ребята разъезжают с песнями на празднично наряженном декоративном паровозике, в школьном спортзале у маленькой искусственной елочки поются рождественские песнопения и вручаются скромные подарки – два яблока и какая-то кондитерская мелочь), невольно навевают мысли типа: насколько интереснее был Новый год в советских детсадах и школах даже в годы войны. А вот, глядишь, кое-кто из тех ребят вырос – и ограбил всех прочих… Хватит ли у праправнуков Нанука воли к независимости, да чтобы при этом не спиться от богатства, если оно на них нахлынет, и еще – чтобы национальные богатства не попали в руки ничтожному меньшинству? От таких далеко идущих разговоров и авторы, и герои, и российские зрители фильма “Зимние терзания” почли за благо уклониться.

Юлия ХОМЯКОВА
«Экран и сцена»
№ 12 за 2019 год.