Бунтовать вместе

Сцена из спектакля “Особые люди”. Фото предоставлено пресс-службой Театра на Малой Бронной4 марта премьерой спектакля Сергея Голомазова “Особые люди” открылась Малая сцена Театра на Малой Бронной. Жанр “Особых людей” определен как “необычный спектакль”. Это попытка разговора молодых артистов со зрителями о том, о чем большинство из нас старается не думать, если только не приходится столкнуться лично – о людях, живущих рядом, но совершенно на нас не похожих. Спектакль – совместный проект Творческого объединения мастерских Голомазова и Театра на Малой Бронной. Большую часть ролей исполняют молодые артисты: они играют ярко, энергично и эмоционально, иногда даже слишком, но видно, что это от неравнодушия, тема их цепляет, им очень хочется показать, донести, помочь, стать полезными.

Среднее поколение в спектакле представляет актриса Театра на Малой Бронной Вера Бабичева. Ей отдана самая непростая роль – представительницы фонда. На протяжении спектакля она убеждает молодых родителей отказаться от своих особых детей ради их же блага. В теории все выглядит логично и довольно красиво – детей могут отправить за границу, туда, где о них позаботятся лучше, чем уставшие, потерянные родители, не получающие никакой помощи от государства. Но все оказывается не столь однозначно, когда особый человек появляется не только в работе, но и в жизни женщины из фонда.

Это спектакль, конечно, не об особых людях и уж тем более не для них. Он о нас и для нас. Не как урок или руководство, а как напоминание о том, что самое страшное, что может случиться со всеми нами, – это не болезнь и не инаковость, а банальное бытовое равнодушие.

На вопросы “Экрана и сцены” ответили создатели спектакля “Особые люди” – режиссер Сергей Голомазов, актрисы Вера Бабичева и Екатерина Дубакина.

  1. Как возникла идея спектакля “Особые люди”?
  2. Сложно ли было работать с такой темой?
  3. Как вы считаете, подобный спектакль может изменить что-то в сознании и поведении зрителей?
  4. Кому бы вы посоветовали обязательно посмотреть эту постановку?

Сергей Голомазов

  1. Эта идея пришла в голову не мне, она возникла у моих учеников. Откуда она взялась, я не знаю. Наверное, это как-то связано с их пониманием того, чем сейчас надо заниматься, на какие темы разговаривать. Актеры Екатерина Дубакина и Артемий Николаев поехали в инклюзивный лагерь, где общались с детьми, записывали, наблюдали. Потом предложили этот материал драматургу Александру Игнашову. Постепенно к процессу подключился и я, став добровольным заложником их намерений. Не уверен, что обратился бы к такой теме сам, но в процессе работы она меня очень увлекла.
  2. Сложно, потому что материал таил в себе много опасностей. Нельзя было впадать в мелодраматизм, использовать жалобные интонации, следовало придумать совершенно иной способ существования. У нас родился спектакль-протест против невозможности быть услышанным. Аутистов ведь не слышат и не понимают. Чем больше я погружался в природу аутизма, тем больше осознавал, что пьеса не про аутистов. Особые люди и их семьи – это лишь фабула, поверхностный слой. Пьеса про нас. И в действительности аутистами являемся мы, а не те дети, о которых идет речь. Так постепенно рождался спектакль, посвященный не медицинской и не социальной, а нравственной проблеме, спектакль об обществе, где отказываются слышать тех, кто мыс-лит, говорит и выглядит иначе. Это не дань трендовым призывам к благотворительности, необходимости помогать, а попытка размышления о глухоте и слепоте нашего общества.
  3. Театр, строго говоря, ничего не может изменить, он способен только поставить проблему. И имеется маленький шанс, что придет на спектакль какой-нибудь чиновник, человек, от которого что-то зависит, и предпримет некое усилие. Наверное, театр играет свою просветительскую, воспитательную роль, но у нас малый зал, вмещающий всего 80 человек… К сожалению, мир меняет не театр, его меняют политики и телевидение.
  4. “Особые люди” – очень демократичный спектакль, не предназначенный для какой-то особой целевой аудитории. Если те, от кого что-то в этом вопросе зависит, посмотрят его, будет прекрасно. Да и просто родителям будет полезно, и тем, у кого нет детей, учителям, любителям театра.

В Екатеринбурге мы показывали эту работу специально для семей, где есть дети с особенностями развития. После спектакля состоялось обсуждение. Никто не говорил: зачем вы бередите наши раны? Наоборот, звучало: как хорошо, что мы подняли эту тему и при этом их не жалеем, а бунтуем вместе с ними.

Вера Бабичева

  1. Когда возник ТОМ (Творческое Объединение Мастерских) Голомазова, меня попросили взять на себя функции его руководителя, человека, который ведет переговоры со сценами, фестивалями и всеми, кому мы интересны. Главной нашей целью было сохранять уже существующие студенческие спектакли, но постепенно стало понятно, что надо начинать что-то новое. Кроме того, мы давно говорили друг о том, что хочется приносить пользу, а не просто выходить на сцену и играть. И тогда произошло наше судьбоносное знакомство с Центром лечебной педагогики. Наши артисты поехали в лагерь на Валдае, где летом живут и учатся особые дети с родителями. Там они много разговаривали, советовались, просили поделиться дневниками, читали интервью, собирали материал. Я наблюдала за этим со стороны, не скрою, ужасно завидуя. Так появился первый вариант спектакля “Особые люди”. Сергей Анатольевич и я как бывшие педагоги пришли на прогон. И я увидела то, что важно лично для меня и по-настоящему трагично. Еще мы осознали, что ребята, молодые, очень эмоциональные и честные, до конца не понимают, какой это ужас – то, с чем приходится сталкиваться родителям. Сергей Анатольевич, и я с ним была полностью согласна, сказал, что есть темы, которые нельзя решать иллюстративно и предложил говорить со зрителями абсолютно честно. И буквально за десять дней родился новый спектакль, в котором я тоже приняла участие – ребята меня в него впустили с радостью. Спектакль “Особые люди” стал для меня счастьем, потому что в жизни невозможно поделиться ни своим опытом, ни своей болью, а на спектакле я могу это сделать. Я вижу, как в этой работе растут наши ребята, наблюдаю, как и я, благодаря их молодости, оптимизму, вере в меня, примиряюсь со своими проблемами. Я занята в разных спектаклях, играю много красивых костюмных ролей, но такой жесткой и такой любимой роли, как в “Особых людях”, у меня больше нет.
  2. Я скажу ужасную вещь, но нет, сложно не было. Наверное, странно и нехорошо говорить, что я получаю удовольствие, играя в этом спектакле, потому что тема очень сложная и болезненная, но я его получаю.
  3. Зачем заниматься нашей профессией, если не можешь хоть как-то изменить этот мир? В противном случае остаются только амбиции.
  4. Советую посмотреть “Особых людей” в первую очередь тем, от кого зависит решение проблем, – чиновникам, руководителям фондов. Вытащить их на спектакль – все равно, что сдвинуть с места паровоз. Но иногда это удается. Например, в Екатеринбурге нас нашел фонд, случайно оказавшийся нашим тезкой, – “Особые люди”. Они делают очень многое для особых людей в своем городе. То, что сейчас на наш спектакль проданы все билеты, – это ведь тоже о чем-то говорит? Притом что рекламы почти нет. Значит, люди идут за каким-то переживанием, за попыткой кому-то помочь – себе ли, близкому ли… Правда, есть и те, кто боится: “Я не хочу идти, я буду плакать!”. Поверьте, это не страшно, лучше плакать, чем быть равнодушными.

Екатерина Дубакина

  1. Все началось с Центра лечебной педагогики. Мы туда поехали, познакомились с родителями, волонтерами, педагогами, детьми и поняли, что хотим со своей, художественной, точки зрения как-то поддержать этих людей. Я думаю, нам всем знакома эта проблема: когда мы видим что-то иное, не похожее на нас, мы часто не готовы это принять. Потом мы отправились в инклюзивный лагерь и уже там поняли, что нас особенно волнует тема родителей и их истории. Постепенно собралось много документального материала, его мы передали Александру Игнашову, он в свою очередь создал пьесу, а Артемий Николаев, мой сокурсник, переработал ее для театра.
  2. Самым главным препятствием было то, что общество особых людей чрезвычайно закрытое, и, конечно, родители очень боятся спекуляций на их историях. Но постепенно люди открывались нам совершенно удивительным образом. Справедливо будет сказать, что не мы выбрали тему, а она сама нас выбрала.
  3. Я думаю, что именно в этом и заключается цель театра. Конечно, мы не хотим читать мораль, указывать, как надо поступать, учить, что правильно, а что нет. Прежде всего, это честный разговор о проблемах, которые ты просто так, в своей бытовой жизни вряд ли станешь обсуждать. Для нас очень важно, что на спектакле побывали и родители особых детей, и сами дети, и педагоги. И они были искренне благодарны: то, что они годами носят в себе, они услышали со сцены. А людям, не связанным с этой темой, стоит узнать, что такие проблемы есть. “Особые люди” – спектакль, от которого мы получаем самый сильный отклик. И дело не только в том, что он играется на Малой сцене. Просто возникает какая-то особая связь со зрителями, спонтанные обсуждения после показов.
  4. Рекомендую приходить всем. Многие говорят, что “Особых людей” очень важно посмотреть подросткам, ведь это сложный период, когда ты чувствуешь себя одиноким, непохожим на других и вынужден сам себя защищать. Да и вообще, мне кажется, нет такого зрителя, который сказал бы: мне это не близко. Если человек готов разговаривать о наболевшем, это для него идеальный спектакль.
Материал подготовила Маша ТРЕТЬЯКОВА
«Экран и сцена»
№ 7 за 2016 год.