“Ангел”. Режиссер Луис Ортега.
Аргентинский режиссер Луис Ортега рассказывает, что его всегда притягивали преступления и убийства: в детстве он завороженно наблюдал за ними в кино, подростком фантазировал о них. К счастью, в какой-то момент почувствовал, что в нем совсем нет качеств, которые позволили бы сделать эти фантазии реальностью. И в мире не стало на одного преступника больше – в чужие дома юный Ортега залезал ради любопытства, но ничего оттуда не брал.
Но фантазии тем не менее остались – потому Ортега и называет свою картину о воре и серийном убийце Карлосе Робледо Пуче “подарком для зрителей”, потому романтизирует своего красавчика-героя, “звездного мальчика”, которому хочется радоваться, пока не узнаешь, на что он способен. И потому, наверное, назвал свой фильм просто “Ангел” (несмотря на то, что фильмов с таким названием уже больше тридцати), а не “Ангел смерти”, как называли журналисты преступника, пойманного и посаженного в тюрьму в двадцатилетнем возрасте. В суде он сказал: “Когда я выйду – убью вас всех”. В фильме такой сцены нет.
К моменту поимки Карлос успел совершить семнадцать ограблений и убить одиннадцать человек, а еще на нем похищение и несколько изнасилований. Из-за него было изменено аргентинское законодательство: до истории Карлоса заключенные, отсидевшие 45 лет, получали условно-досрочное освобождение, но он будет сидеть в тюрьме до тех пор, пока живы родители его жертв. Карлосу сейчас 67 лет, он много раз просил об освобождении и один раз – об эвтаназии, и ему было отказано.
Настоящее аргентинского убийцы Ортегу не интересует вовсе. Его влечет порочный, пухлогубый, кудрявый мальчишка с сигареткой (Лоренцо Ферро – дебютант с большим будущим), который забирается в чужой дом и беспечно танцует там. Как и сам режиссер в детстве, скорее всего. Но внутреннего барьера, позволившего Луису Ортеге сублимировать свои криминальные фантазии и проявить их не в реальности, а в кино, у Карлитоса Пуча нет. Ему что потанцевать в чужом доме, что вынести оттуда половину вещей – все едино, и он искренне не понимает разницу между своим и чужим. “Я беру машину покататься, а потом бросаю ее с ключами внутри, чтобы другие покатались. Это лучше, чем покупать свою. Никаких проблем с парковкой”.
Карлос ласковый сын – играет папе джаз на пианино, говорит маме, что любит ее. Мама (Сесилия Рот) переживает, что мальчик упадет с одолженного ему приятелем мотоцикла. Папа (Луис Ньекко) уже догадывается, что мотоцикл сын получил другим способом, но пока пробует поучительные беседы: мол, не бери ни у кого, а лучше усердно работай, и надеется, что исправительное училище, куда Карлоса перевели из обычной школы, привьет ему интерес к труду и избавит от дурных наклонностей.
Итак, за десять первых минут фильма поведение и мировоззрение героя ясны: он ворует, он врет, и у него есть для этого идеологическая база. Еще в детстве родители рассказали ему красивую историю его появления на свет – мать долго не могла родить, врач велел молиться и добавил: “Бог дает миру то, в чем мир нуждается”, и скоро в семье появился сын. Из этого рассказа Карлос сделал вывод – мир нуждался в нем, и теперь он – шпион Бога, и в связи с этим ему разрешено все.
Сесилия Рот играет в фильме не только потому, что режиссер ее очень любит и снимал в своем сериале “История одного клана” о похитителях людей, но и потому, что она – муза Педро Альмодовара, ставшего продюсером картины Луиса Ортеги, и чье влияние в фильме чувствуется. Веселые цвета, напряженный сексуальный интерес мужчин друг к другу, крупные планы разных частей тела: губ главного героя, ног (босых и в ярких носках) и даже мошонки отца его товарища по училищу, Рамона (Чино Дарин). Последнюю Карлитос увидит случайно; просто Хосе (Даниэль Фанего) очень раскованный человек, ходит дома в свободном одеянии, мало в чем себя ограничивает и законов не соблюдает.
Удачная встреча – вскоре Карлитос вместе с новыми друзьями уже грабит оружейный магазин и размышляет о том, как скучен его собственный отец, честный человек, торгующий пылесосами. Рамон дарит ему еще одну красивую идею: “Мир принадлежит художникам и людям вне закона”, и она идеально укладывается в криминальный мозг Карлитоса.
Ортега откровенно очарован своим героем, любуется им. И когда мать находит в его постели пистолет, а он направляет дуло ей в лицо и говорит: “Это подделка. Разве смог бы я направить на тебя настоящий пистолет?” И когда он медленно примеряет сережки в ювелирном магазине, который они с Рамоном грабят, и бросает суетящемуся другу: “Почему ты так торопишься? Мы живем, надо этим наслаждаться!”
Разница между Карлитосом и его подельниками становится все отчетливее. Несмотря на всю разбойническую романтику, они понимают, что поступают неправильно, и боятся наказания, а кудрявый юноша не боится ничего, поскольку неверным свое поведение не считает; и режиссер показывает это не как психическое отклонение, а как бесстрашие и веселый авантюризм.
Примерно с середины фильм начинает напоминать хорошо продуманную речь дорогого адвоката. Арсенал поступков Карлитоса расширяется, к воровству добавляются предательство и несколько убийств, однако во всех сценах заложено оправдание. Воровал, но деньги складывал в сумку и отдал их родителям, которым не на что было поехать в отпуск. Бросил Рамона в полицейском участке, хотя обещал привезти его документы и выкуп, но все потому, что почувствовал – его самого тоже посадят, а выкуп отнимут. Застрелил несколько человек, но они сами ему угрожали, да и люди были в основном неприятные. И главное свое преступление в этой истории совершил потому, что любил, ревновал и страдал.
А эпизод, где красавчик сжигает замешанную в преступлении машину – она взрывается, в синее небо взмывает высокое пламя, валит густой черный дым, а кудрявый юноша бежит по полю, – снят так, будто предлагает переживать за героя, вдруг он поранится или обожжется. “Он же совсем еще ребенок”, – говорит его мама, которая тоже начинает догадываться, что ее сыночек работает вовсе не в магазине, как объясняет ей.
То, что он ребенок, Ортега тоже подчеркивает. После очередного ограбления Карлитос отлеживается в ванне, справа – пепельница с дымящейся сигаретой, а слева – трогательное блюдечко с вареньем. И в тот момент, когда за ним приходит полиция, он покупает в киоске конфету: “Красненькую, пожалуйста”. Прелестный мальчик, в маечке в синюю полоску, с красной конфеткой в губах – такая картинка опровергает все теории Чезаре Ломброзо о том, как должен выглядеть истинный преступник. А в начале семидесятых подобным теориям верили: грабитель и убийца должен был выглядеть как мрачный низколобый детина, а не как очаровательное дитя.
Но кажется, что Луис Ортега в 2018 году считает точно так же, организовывая свое кино таким образом, чтобы все, кто увидит Карлоса Пуча, не могли ему не сочувствовать: проглоченная ложка, которая поможет попасть в лазарет, побег, рискованная пробежка по краю крыши, хрустальная слезка, текущая по персиковой щечке, отчаянный танец в ожидании полицейских – вот-вот снова поймают его. Бедный мальчик.
Заключенные, отбывающие пожизненное, часто вызывают интерес и влюбленность. Например, у “битцевского маньяка” Александра Пичушкина есть свой фан-клуб, поклонницы пишут ему сонеты и восторженные письма. Есть версия: влюбленность в подобных персонажей объясняется тем, что женщина, у которой обычно есть психологическая травма, может быть заворожена темной стороной преступника, но вместе с тем стремится помочь ему, мечтает, что будет контролировать их отношения, и уверена, что именно с ней он станет хорошим.
Но не только женщинам свойственно влюбляться в злодеев, и “Ангел” прямое тому доказательство – тем более, что у кинорежиссера и сценариста есть та возможность, которой нет у несчастных поклонниц серийных убийц. Творцы имеют возможность контролировать свои отношения с милым образом и действительно могут сделать его если не хорошим, то получше оригинала. Луис Ортега, например, больше половины убийств, совершенных Карлитосом, просто не показал.
Жанна СЕРГЕЕВА