Навеяно путешествием в Санкт-Петербург и на Соловки.

История заложения столичного города Санкт-Петербурга.

 

Зайцы, на поверку, сыграли в русской культуре и истории завидную роль. Вовсе не такую, как сами полагали. Припомним хотя б одного, кто, отважно бросившись под пушкинские сани в Михайловском, спас поэта от Сибири.

Наше причудливое время принято отсчитывать от Петра, присказывая: эка, да ты вспомнил времена Петра I! Не отступим и мы от заведенных правил.

Петр был упертый человек и был, конечно, в этом праве прав. Потому как ему без перерыва надо было доказывать, что он император. Но это, когда он императором уже стал. А до того утверждать, что он просто существует. То есть маленький мальчик Петя. Так упертые ростки мощно взрастали с самого детства жесткими пучками, родив затем и плоды именно русско-петровской упертости. То есть за Россию все отдам! Даже и саму Россию.

Итого: Петр повергатель всяческих устоев и основ, в первую очередь, светских приличий и религиозных норм. Таково мнение древнего боярского сообщества – дремучей московской дремоты. Бояре беспокоились. Шептались в ужасе, что государев путь – авантюра, безумие, предательство, глумление. На поверку оказалось, что это новый тип государственного строительства.

Удивительно, вполне космополитичный, в том смысле, что без выборки приоритетов и авторитетов, Петр, выставив себя в сомнительное положение по отношению к официальной церкви, все ж брал высшее благословение на всякий ратный путь. Чтоб всякий путь его уже становился не всяким. Нам про путь теперь отлично видно из нашей истории, которая им уже тогда творилась.

Итак, Петр рушил и самоуправствовал, но правила помнил. Папа еще учил, Алексей Михайлович, мудрый человек, между нами сказать. И из многих известных надо ж хотя б одно верно соблюсти. Так и делал. Вот шведов очень хотелось победить. Дело чести. Станем считать, что отечества. Отправился спросить. В Соловки. Путь неблизкий. Просто тяжелый путь. Даже по нынешним меркам, если по-честному ехать – через земли северные и моря, а не лететь напрямки из Москвы на самолете.

Однако по старым временам то, что кажется нам сегодня неподъемным, – не только Соловки – считалось делом обыденным. Многие наши знакомые прорулили незатейливо пешком, верхами и в колясках всю свою родину легко и припеваючи. А сколько еще дел наделали, творений натворили и понаписали – романов, повестей, рассказов, писем, – что мы и при интернете не в состоянии сообразить. Прочесть-то даже не успеваем, что уж там сочинить.

Оставим, однако, это общее место. Словом, хочешь благословения – получай. Не ленись только.

И сомнительный праведник Петр, затеяв победить шведов, летом 1702 года отправился за благословением в Соловки. Заодно и нового флота российского решил проверить ход.

Остановился Петр на подъезде, подплыве, подходе, будет вернее, к главному, Большому Соловецкому острову, километрах в пяти, на острове Заицком. Говорят, что его обыкновенно населяли паломницы – дам не пускали в главный храм. И Петр не стал богоборствовать. А стал смиренно ожидать.

Неизвестно, были ли в тот момент на острове женщины, которых он мог бы, без сомнения, развлечь вместе со всей своей флотилией, однако судя по всему все ж нет, потому как из дела видно, заняться было ему особенно нечем. В ожидании благодати. А Петр I, известно, любил простые работы. Тачать сапоги, к примеру. Или плотничать.

Посему в отсутствие иных развлечений сам и срубил маленькую церковь апостола Андрея Первозванного. Что неслучайно, потому как некоторые предания говорят нам о том, что он именно, в смысле святитель Андрей, и добрался до северных просторов Руси, чем сделался и покровителем Русского Севера, а также и городов, что там обосновывались.

Храм, именем его именованный, и по сей день стоит на том самом Заицком острове. А остров, остров его ожидания, имеет значение.

Есть несколько преданий, почему остров именно Заицкий. Они вполне бытовые, эти объяснения. Назвали, судя по всему, без всякой метафизической фантазийности. То ли зайцы там скакали земные бесчисленно. То ли плавали морские. Словом, остров Заицкий именован случайным отдохновением.

Еще на острове присутствуют (доныне) старинные лабиринты. Не в смысле под землей, а на земле выложенные камушками закольцованные круги. Заложенные еще задолго до прихода нового времени. Люди знают: плавающие под ногами камни ведут к предкам. Или оттуда? Словом, существует в них некая совершенная сила, вдохновляющая разумную связь. И чудесного из камней тех вылезает множество. Если верить.

Петр, как человек любознательный, по лабиринтам нагулялся изрядно. Что уж ему там открылось? Но, верно, что-то. Предание гласит: в воде, скопившейся в центре одного из лабиринтов, разглядел Петр не свое отражение, а лик неведомого города.

Словом, Петр ждал и дождался. В августе церковь срубил. Благословение получил. В октябре Орешек (Нотебург) у шведов взял. Потом и всех шведов побе-дил, конечно, тоже.

Однако можно полагать, получил он благословение за церковь собственноручную не только на шведов. Но и на – здесь будет город заложен! Старинная петровская фантазия.

Давно Петр задумал сбежать, скрыться, спрятаться от Москвы, что была, по его понятиям, болотом. Умчать от следителей за мальчиком, юношей, мужем, который, однако ж, царь. Жить и править. И править, как хотел. И жить весьма сомнительно – пить кофе, есть картошку, пьянствовать, курить табак, бриться и куражиться всячески.

Давно ходили у московской знати слухи, что именно в этом и была главная задача Петра в новом строительстве – скрыть от глаз широких свои дурные забавы. Для того и город поставить нелениво. Царь всё ж. По его же понятиям, убежать желал для свободы собственных рук. Точку опоры поменять надо бы. Иначе махину русскую никуда не двинуть. Это Петр понимал. Вслед за Архимедом.

Словом, запасшись благословением, поплыл. И в мае 1703-го, погуляв по бесчисленным протокам, в устье Невы уткнулся челн его в остров.

– Что за земля? – спросил.

– Остров Заячий, – ответили.

– Ого! – воскликнул. – А как же еще! – И радостно тыкнул пальцем в новый город.

Сказывали, что в ногах валялись, чтоб отказался он от затеи этой. Старожилы-язычники клялись даже на христианских крестах, которые отродясь не уважали, что место гиблое. Указывали на дерево, что, чуть не единственное на Заячьем острове, выжило. И на стволе которого, на коре остались вечные зарубки верных наводнений. На много метров вода поднималась.

Кто знает, а может, в ту минуту Петр и увидел себя в том самом живучем дереве?

Словом, сколько ни уговаривали закладывать город чуть выше по течению, в Ниеншанце, в излучине Охты, где давно строились сами шведы и не страдали никак от затоплений, там-то спокойней будет – нет!

Тут сызнова подтвердился весь его петровский неровный норов, вся его упертость, главным правилом которой, чтоб толпу победить, надо сделать все в противоречие. Если бояр переупрямить, никакая природа не страшна!

В каком-то смысле Петр оказался прав. Заячий, так Заицкий. И это единственная неизбежная мотивация открытия в этом месте именно грандиозного градострои-тельства. Потому как только и бывают великие совпадения в простых случайностях. Знать, будет благодать здесь. И только! Вердикт не обсуждаемый. А кому непонятно… Всем все сразу стало понятно, очевидно и ясно. Самодержец.

Заложил город, крепость Петропавловскую, куда по преданию заложил частицу мощей апостола Андрея Первозванного (знал, право, в чью честь храм в Соловках рубить). А через протоку, в нескольких шагах буквально мост своего имени перекинул и Троицкий храм поставил (сейчас восстановили в том месте часовню). Храм Петр весьма почитал, молился там и даже пел на клиросе. А в стеночку к храму – австерию, а попросту кабак, выстроил, первый в Петербурге (восстановления, вероятно, ждет), чтоб строители отдыхали, благословясь. Так и делали. А для прихода Его Царского Величества, большого любителя хороших вин и водок, всегда имелись в наличии все эти напитки.

Город назвался святым именем Петра. А вовсе не Андрея Первозванного. И уж, конечно, не нашего доброго знакомца зайца. Что место указал. А было б, право, весело. Ведь вот Кемь, откуда взялась? Попробуйте расшифровать побуквенно – К… Е… М… Разгневанный Петр именно туда отправлял провинившихся. А получил ведь и этот город в значении свое имя. Путь с земли в Соловки открывает.

Так переместился царь из одного болота в другое, из московского в петербургское. Какое ж победит? – нам теперь доподлинно известно. И город выстроил – лабиринт. И плавающие камни набережных. (Ими, по правде будет сказано, довымостила берега рек и каналов уже Екатерина II, верная петрова ученица.)

Так вот, питерские камни – все время ждешь оступиться. То ли к предкам, то ли к потомкам угодить. Выпросить благословение у этих камней – самое святое желание. Верно, исполнится. Шведов так уж точно победим! (В хоккей, например.) А вот себя?

Одна надежда – на зайцев. Может, они что-нибудь опять придумают.

Екатерина ВАРКАН

• Игорь Шаймарданов.

Зайцы уговаривают Пушкина не ехать в Петербург