Вынесенная в заголовок фраза – из песни Егора Летова “Долгая счастливая жизнь”. Именно на песню, а не на фильм Геннадия Шпаликова, советует обращать внимание Борис Хлебников, когда его спрашивают, почему он тоже назвал свою картину этими трем словами. Хотя у того, что сделали Шпаликов и Летов, есть нечто общее: в первом случае светлая печаль из-за того, что не получилось что-то хорошее, во втором – горечь и ярость по тому же самому поводу, а еще из-за того, что ничего хорошего больше не будет – никогда. Впрочем, можно было не множить сущности: идею потери, завершения и гибели, которая в картине Хлебникова также ключевая, отлично отражало и первоначальное название, “Конецдворье”, заимствованное у одной деревеньки под Архангельском.

У мелкого фермера по имени Александр Сергеевич (Александр Яценко) было много планов – построить в деревне большой птичник, развести свиней, торговать овощами, но дела шли не очень хорошо. И когда Александр узнал, что землю хотят забрать крупные бизнесмены, а ему и работавшим на ферме деревенским жителям выплатят компенсацию, то даже обрадовался – теперь можно забыть про неопределенность и уехать в город с любимой девушкой Анной (Анна Котова). Но “сотрудники фермы” неожиданно заявили, что деньги им не нужны и они будут защищать свою землю и постройки с оружием в руках. Александр отказался от компенсации, приведя этим в ярость Анну, а потом работники начали неожиданно отказываться от своих слов: “Так получилось, понимаешь. А ты уезжай уже”. И когда землю действительно пришлось защищать, Александр остался один.

Начиная снимать картину, Борис Хлебников намеревался провести параллель с фильмом Фреда Циннемана “Ровно в полдень”, снятом в 1952 году – герой этого вестерна, шериф маленького города, выходит биться с бандитами в одиночку, не получив поддержки ни у испуганных горожан, ни у своей жены, а в финале эффектно швыряет на землю свой шерифский значок. Но русской версии этого вестерна не получилось: в фильме нет ни сильных чувств, ни отчетливо плохих или хороших людей, ни интересных характеров – от предыдущего фильма-шутки Хлебникова, яркого и безбашенного “Пока ночь не разлучит”, минималистская “Долгая счастливая жизнь” отличается по всем параметрам.

В ней есть тупой российский быт и нищета, фоном для них служат изумительной красоты пейзажи и текущая прямо под окнами река, а способом выжить – охота и собирательство. Вова (Владимир Коробейников), приятель Александра, скупает у населения оптом ягоды, платя дешевой водкой – у него всегда водятся деньги, выстроен хороший дом, и полно перспектив. Вова отвечает сам за себя, и в проблемы и характеры тех, у кого берет ягоды, никоим образом не вникает; и кто из них, Вова или Саша, лучше как человек, можно догадаться, и кто из них лучше как хозяин – тоже. А вот с кем из них лучше иметь дело жителям деревни и окрестностей – вопрос вопросов, решить который не только в фильме, но и вообще в России, видимо, так никогда и не удастся. Режиссер не лишает себя удовольствия слегка форсировать эту и без того запутанную ситуацию диалогом между Сашей и Вовой. “На Рождество тебе – цесарку”. “Я, Саша, Рождество не праздную”.

И так как народного бунта в фильме не происходит, бессмысленной и беспощадной у Хлебникова оказывается сама русская жизнь – печалься из-за нее или ярись, она все равно вяло течет, несет свои мутные воды в какую-то одной ей известную даль, безучастно топя в себе и протест, и надежды, и планы. И смотреть на нее можно обреченно и бесконечно – так же, как смотрят жители деревни на неожиданно загоревшийся дом, почти не отвлекаясь на призывы Александра Сергеевича хоть что-нибудь сделать.