“Золотая Маска”-2017

Одним из самых ярких и впечатляющих событий нынешней “Золотой Маски” стала “Гроза” БДТ имени Г.А.Товстоногова в постановке Андрея Могучего. После первого показа зрители получили возможность обсудить спектакль вместе с постановочной группой в фойе Малого театра. Выступления Андрея Могучего, сценографа Веры Мартынов и композитора Александра Маноцкова стали интереснейшим продолжением увиденного, важным, сущностным разговором.

На следующий день в Новом пространстве Театра Наций состоялась встреча с режиссером. Она органично вписалась в программу Института театра-2017, образовательного проекта “Золотой Маски”, включающую семинары, “Академические разговоры” в Электротеатре Станиславский, беседы с режиссерами, художниками, критиками. Модератором встречи с Андреем Могучим выступила Вера Мартынов. Она напомнила о прошедшей в марте дискуссии с Хайнером Гёббельсом, который рассказывал, в частности, о системе образования в Гиссенском институте прикладного театроведения, радикально отличающейся от нашей учебной практики. Андрей Могучий недавно начал вести курс в Санкт-Петербургском институте сценических искусств (бывшей СПГАТИ). Главной темой встречи стала театральная педагогика. Фрагменты выступления режиссера “ЭС” предлагает вниманию читателя.

– Педагогическая деятельность увлекла меня давно. Когда в 1993 году я впервые был приглашен на мастер-класс в Германию, то понял, насколько увлекательна и полезна педагогика в первую очередь для самого себя. Ты учишься сам, может быть, больше, чем те, кто учится у тебя. Мне понравились свобода, возможность экспериментировать. Потом я проводил несколько мастер-классов в других странах с разного рода участниками. Среди них были артисты, были и непрофессионалы – бухгалтеры, айтишники. Занятия могли длиться от недели до трех месяцев. Позже я делал несколько лабораторий на базе Формального театра, но потом отказался от них, поскольку не видел в этом никакого толка. Первая лаборатория была связана с новой драмой. Я сам пытался ставить современные пьесы, но всех авторов надо было переучивать под законы театра. В ходе лаборатории я хотел выяснить, кто больше виноват в том, что у нас не получаются спектакли по современным пьесам: драматурги или режиссеры? Драматурги выиграли бой. Постановки, отрывки вышли ужасными. Но это были кратковременные опыты. И когда Лев Абрамович Додин предложил мне вести курс в институте, я сразу согласился.

Первое, с чем я столкнулся, были учебные планы. Не знаю, как учат в московских вузах, но в Петербурге режиссеров учат по актерским программам. Я попросил своих помощников разобраться в том, чему и сколько времени уделяется. Оказалось, что в режиссуре 70 процентов учебного времени отдано пластическим дисциплинам: фехтованию, станку и так далее. Полтора процента – драматургии. Режиссер должен уметь бегать, двигаться и совершенно не обязан уметь разбирать пьесу. Мы договорились с теперь уже бывшим ректором нашей Академии Александром Анатольевичем Чепуровым, он, собственно, и провоцировал меня на то, чтобы что-то изменить. Мы с ним наметили, что делать, как делить часы, и так далее. Современный режиссер должен знать актерское мастерство и сопутствующие дисциплины – сценическая речь, движение. Необходимы и другие направления: драматургия, продюсирование, визуальная режиссура, режиссура как композиторское искусство, технология театра. Всего 12 дисциплин. Мы начали с музыки. Важно, чтобы каждое направление курировали практикующие, действующие в своей сфере люди. Режиссуру как композиторское искусство ведет Александр Маноцков. Фигура Маноцкова не просто харизматична, он всех студентов “загнал” в такой ритм, что к концу первого семестра они могли уже поставить маленькие оперы (по нотам). Иван Вырыпаев провел первые занятия по драматургии. Александр Шишкин ведет визуальную режиссуру. Будем стараться вытаскивать на кураторство людей такого уровня.

Главное для нас – музыка, на ней все строится. Музыка как способ измерения времени. В режиссуре одно из самых важных понятий – регулирование времени.

Возникла встреча студентов с Сергеем Радловым, режиссером, переводчиком, драматургом. Он прочитал курс, связанный с Шекспиром, – “Куда делся Шут?”. Отталкиваясь от этого вопроса, он рассказывал, как создавался театр “Глобус”, как репетировались, делались спектакли, какова была театральная среда. Второй семестр студенты посвящают четырем пьесам Шекспира – “Гамлет”, “Ромео и Джульетта”, “Отелло”, “Король Лир”. Александр Шишкин изучал со студентами историю комикса, нарративного, сюрреалистичного и так далее, потом они сделали выставку. Задачи, которые мы ставим, нужны для того, чтобы понять, что за люди к нам пришли. Мы хотели набрать разных людей. Но мы не ожидали, что они окажутся до такой степени разными по мировоззрению, взглядам на жизнь, на искусство. Главный принцип Шишкин сформулировал как возрожденческий подход: мы пытаемся вскрыть человека. Может быть, он не станет режиссером, может быть, он будет делать перформансы, станет сценографом, драматургом. Это не важно. Режиссура как профессия – организация процессов. Мы хотим дать нашим студентам универсальные навыки.