Памяти нашего друга,

критика Александра Фирера,

многолетнего поклонника

танцовщиков Большого театра

После эпидемии ковида и событий, вызвавших изоляцию российского театра, время как будто понеслось. Прежнее стремительно устаревает. В Большой театр пришла талантливая плеяда артистов, среди них –– тройка главных игроков: Елизавета Кокорева и Дмитрий Смилевски – в 2019 году, Ева Сергеенкова – в 2021. Все они постоянно на виду, заняты в текущем репертуаре, танцуют в новых постановках, Кокорева и Смилевски уже имеют премьерский статус, остальные – близки к нему. Эти солисты относятся к поколению так называемых «зумеров», молодых людей, родившихся в начале нулевых. Считается, что «зумеры» не могут вообразить, как выглядел мир без цифровых технологий. Представители балетной профессии самого молодого поколения научились создавать на сцене своеобразную виртуальную реальность. Словно опытные геймеры, знатоки продвинутых видеоигр, они живут в своей игре здесь и сейчас, и время вынужденной изоляции от мира работает на их карьеру, – они свыклись, например, с необходимостью общаться с хореографом дистанционно и ловко выучивать партии в его отсутствие. Настроенность на игру в конечном счете вывела это поколение на первый план и финишную прямую к Олимпу. А расставить точки над «i» помогла премьера прошлого сезона «Пиковая дама», где наша «молодежь» встретилась с лидерами уходящей эпохи, артистами экстра-класса, родившимися еще в Советском Союзе, мимо которых не прошли сложные девяностые, когда их родители боролись за выживание.

Козырь «Пиковой»

Задуматься о смене поколений заставил дуэт Германа и старой Графини, мастерски поставленный Юрием Посоховым. Дуэт молодого офицера в исполнении Дмитрия Смилевски и старухи, в которую перевоплотился маститый Вячеслав Лопатин, оказался поединком старого и нового. За Лопатиным в те минуты спектакля, пока длился дуэт с молодым артистом, маячил полк его сорокалетних коллег, боготворимых публикой, которая следила за негладким восхождением любимых героев с начала 2000-х. Лопатин–Графиня отстаивал право выхода на сцену в последний-предпоследний сезон карьеры, и в схватке с новобранцем был силен и убедителен. Чуть ли не злорадство сквозило в траектории полетов Лопатина, напомнившего в «Пиковой» о другой своей властной старухе: Лопатин со Смилевски исполняют в «Сильфиде» колдунью Мэдж и юношу Джеймса соответственно.

Но и Смилевски у Посохова в выигрыше. В старинную игроманию магов-авантюристов XVIII века, аристократов и офицеров пушкинской эпохи он привносит новую, ультрасовременную геймерскую стихию с ее головокружительными скоростями, спецэффектами и россыпью ярких образов. Азартно и молниеносно парируя все ходы старшего коллеги, зависая в воздухе так, словно только что отвоевал в компьютерном бою «суперсилу», он с каждым отточенным сфокусированным движением переходит на новый, все более сложный уровень игры. В исполнении этой пары поединок героев «Пиковой» явно выходит за пределы сценической рампы и остро ставит вопрос о радикальной смене поколений. За спиной у Смилевски свой полк: суперудачные коллеги-двадцатилетки, которые открыто декларируют от лица Германа: «Пришли мы».  Сам факт обретения статуса «балерины» и «премьера» в двадцать с небольшим лет – событие небывалое. Молодое поколение не просто быстро получает роли и в максимально сжатые сроки их готовит (что само по себе испытание на прочность), оно еще и демонстрирует качественно новый уровень – новаторскую интерпретацию старых ролей. В свои юные годы Дмитрий, благодаря умению со звуковой скоростью переключаться в любой физический и эмоциональный режим, уже освоил больше половины «премьерского» репертуара – Базиль, Марко Спада, Жан де Бриен, Франц, Флоризель, что заставляет задуматься: что он станет делать в 2035 году в расцвете своей карьеры?

Выживут только любовники

Дмитрий Смилевски и Елизавета Кокорева образуют на сцене интересную пару с самого их прихода в театр. Эмоционально эти артисты очень разные – Смилевски, сразу входящий в образ, всегда очень включен в сценическое действие и производит впечатление искреннего человека, Кокорева, наоборот, на первый взгляд кажется чуть механистичной субреткой, так как юная балерина сосредоточена на виртуозном движении и тщательности подготовки к нему. Но вскоре этот стереотип ей удастся сломить.

Кокореву как балерину нового образца на щит подняла «Чайка». Сама партия Нины Заречной любым хореографом сочиняется ради открытия нового таланта. Вот и Посохов отобрал эту девочку-«mouvement», «движение» сначала для своей «Чайки», а два года спустя – для первого состава мировой премьеры балета «Пиковая дама». Весной 2024 Елизавета «взорвала» премьеру-возобновление драмбалета «Ромео и Джульетта», обратив весь текст роли ввысь по вертикали. И увлекла за собой Ромео Даниила Потапцева, таких девушек никогда не встречавшего.

Еще в «Рубинах» Кокорева давала Смилевски повод для эмоций, была его триггером в игре, приглашением к танцу как азартному приключению. Кровными узами артистов соединила «Жизель», где они оба дебютировали в сезоне 2022/23. С первой минуты появления протагонистов на сцене между ними установилась связь на уровне жеста, взгляда, поразительное взаимодействие в танце: весь первый, солнечный, акт они словно договаривались о потусторонней встрече. Ее героиня обещает Альберту невероятное приключение танца во втором акте. Они перебрасываются взглядами, словно репликами в соцсетях: короткими, стремительными, без знаков препинания. Местами создается ощущение, что Жизель–Кокорева заставляет свою героиню пойти на жертву, пережить сумасшествие-смерть только для того, чтобы во втором «раунде» ее отношения с юным графом перешли на новый уровень близости, а полеты стали выше и раскрепощенней. И Смилевски, подобно культовому герою 2010-х Шерлоку–Камбербэтчу, чей мозг способен соперничать с нейросетью, конечно же, увлекается таким заманчивым предложением партнерши и втягивается в ее игру. Он слету, вместо привычной диагонали в вариации Альберта, показывает виртуозный хореографический трюк, предложенный в середине ХХ века известным датским танцовщиком Эриком Бруном, – феноменально высокие entrechat-six, да еще и в несметном количестве. Артисты постарше не осмеливались на такое в дебютном спектакле, а когда осмеливались, то со страхом глядели в зал, примут ли зрители. Здесь никакого страха вообще не было, зато танцовщик азартно желал соответствовать «летающей» суперпартнерше. Однако, когда Жизель «уходит» под землю, Альберт, только что искренне переживавший, берет плащ и, поскольку их совместный танец закончен, спокойно покидает кладбище: игра сыграна, «game over».

Принцесса Греза

В поколении «зумеров» Ева Сергеенкова занимает особое место: она ведет свою ретроигру, аналоговую, а не цифровую. В «Пиковую даму» она вводилась вместе со Смилевски. Изменчивый, как Протей, Смилевски с каждой партнершей включается в качественно иную игру. Ева увлекает его за собой в путешествие по прошлому. Финальный дуэт Германа и Лизы в сумасшедшем доме, куда бывшая воспитанница Графини пришла в сопровождении жениха проститься с первой любовью, артисты интуитивно окрашивают в тона пушкинского романтизма, вдохновлявшего композитора Юрия Красавина на первоначальной стадии работы над «Пиковой дамой». Их исполнение обещает иной конец истории – в духе воздушной пушкинской прозы, гениальной алхимии лирического, жуткого и обыденного, в противовес мелодраматическому финалу оперы Чайковского, которой следовал в либретто хореограф.

По линиям танца и лирическому настрою Сергеенкова явно наследует типу балерин, идущему от Наталии Бессмертновой через Аллу Михальченко – к Ольге Смирновой. Явление Сергеенковой и произошло после отъезда последней в 2022 году. Зрители заметили и полюбили юную москвичку в балетах Чайковского. В чисто романтических балетах – «Жизель», «Сильфида», «Шопениана» – Сергеенкова не всегда, как ни странно, улавливает стилистические нюансы (в отличие, скажем, от грандиозной роли Пахиты). А вот в «Лебедином озере» и «Спящей красавице», достижениях молодой балерины, происходит тончайший диалог с музыкой. Ее партнер в балетах Чайковского – не возлюбленный, но часть души, необходимая для гармоничной полноты ее существования. Это неведомый, таинственный идеал, напоминающий об эпохе символизма, манящий современную балетную Принцессу Грезу. Природу музыкально одаренной балерины сполна раскрывает одноактный балет Баланчина, высвечивающий неожиданный прежде эффект: партнер в «Бриллиантах» (третьей части полнометражного балета «Драгоценности») оказывается для Евы прежде всего проводником звука, саунда, музыкального потока.

Сошлось все в «Раймонде» (дебют состоялся в конце сезона 2023/24). Мягко, на звуковых переливах, благородную даму рыцарских времен исполняла балерина-симфонистка. Но неожиданно восточный кунштюк буквально потянул за собой Сергеенкову: во втором акте она плыла в сторону хана под гипнозом, бессознательно подчиняясь ему, сама того не подозревая (чаще исполнительницы открыто противостоят натиску сарацина-антигероя в ожидании с войны «правильного» рыцаря). Как нельзя остро зазвучала тема власти чужих желаний, и благодаря музыке Глазунова в балерине пробудилось новое качество пластической кантилены.

За тройкой сильнейших игроков, определяющих лицо сегодняшнего Большого театра, как через пролом в стене сразу идут новые имена – эксцентричный лирик Даниил Потапцев, которого характеризует удивительная способность выходить в репертуарных балетах и танцевать их с чистого листа, без оглядки на традицию, и трепетная дева София Маймула, сверяющая каждый штрих танца со старинной партитурой. А на пятки им наступает целеустремленная Ярославна Куприна. Будучи радикально другими, эти юные артисты уже обгоняют целое поколение, пришедшее вслед за нынешними сорокалетними и начавшее десять лет назад говорить о переменах.

Екатерина БЕЛЯЕВА, Варвара ВЯЗОВКИНА

«Экран и сцена»
Октябрь 2024 года.