“Снегурочка” в Новом пространстве Театра Наций – тот случай, когда к возрастной рекомендации 12+ стоит прислушаться. (Как, впрочем, в большинстве случаев. Но о чем я – все равно приводят четырехлеток.) Если начинается спектакль Олега Долина по пьесе Островского вполне в духе новогоднего утренника – выходом забавного Лешего (Федор Парасюк) и ненавязчивым интерактивом, то дальнейшие события малышей просто напугают.
Ледяная красавица Снегурка Полины Виторган отличается и от людей-берендеев, и от своих родителей, Весны и Мороза, и от заботливого Лешего, чуть ли не единственного, кстати, кому на самом деле небезразлична ее судьба, – впечатляющим ростом, механистическим неразнообразием движений, а кроме того чистотой. Строгая, похожая на нежного робота-андроида, она лишена не только способности к любви, как это задумано у Островского, но с ней и эмоций, и интонаций, и жестикуляции. В окружении берендеев, чумазых, юрких, в живописно-модном рванье (остроумная и изобретательная работа художника Евгении Панфиловой) и причудливых готично-хулиганских гримах, она настоящая белая ворона, а точнее – белая кукла. Ровный конус платья, другой ровный конус, устремленный вверх – инопланетная прическа, а передвигается она, не шевеля ногами – на гироскутере, спрятанном под белым куполом подола. С высокотехнологичной невозмутимостью воспринимает Снегурочка и корыстную опеку родителей приемных, и мимолетную заботу родителей родных, непостоянство человеческих чувств вызывает у нее лишь легкую паузу-зависание, как у компьютера, обрабатывающего информацию. Нарушает систему, разумеется, любовь, гламурно решенная с помощью десятков красных воздушных шариков, обрушивающихся на Снегурочку сверху и буквально погребающих ее под собой. Прощайте, электроколеса, жесткая юбка и остроконечная прическа – Снегурочка, буквально ломаясь, мучительно расстается со своей механической сущностью, становится милой девочкой в кедиках и короткой юбочке и немедленно умирает.
С хирургической бесстрастностью постановщик удаляет из большой стихотворной пьесы все, не укладывающееся в эту несложную схему. Даже “страшная погибель Мизгиря”, кудлатого самоуверенного парня с металлическими зубами и вуалеткой на цилиндре (Данила Гнидо), ему не нужна и пропущена, вместе с темой бога Ярилы, жаждущего любви как искупительной жертвы. Неожиданный финал – то ли флешбэк из младенчества Снегурочки, то ли начало нового цикла: ничему не научившиеся “предки” завели еще одну беленькую механическую куклу на горе ей самой и людям, шумным и недобрым, но впрочем, весьма обаятельным.
Мария ЛЬВОВА
Фото М.ЗАЙВЫЙ