Бунт против свободы

• Сцена из спектакля “Танго”. Фото В.ЛУПОВСКОГОДебютная режиссерская работа ученика Валерия Фокина и актера театра “А.Р.Т.О.” Андрея Калинина – из тех спектаклей, о которых нельзя читать, если собираешься увидеть своими глазами. Так что, если Вы планируете заглянуть на “Танго” по пьесе Славомира Мрожека в полуподвальное помещение на Сретенском бульваре, лучше отложите этот текст до худших времен. До тех, когда будете несколько дней подряд ходить с опухшей от мыслей головой, пытаясь выяснить у всех “театральных” знакомых: за что, за что с Вами так поступил начинающий режиссер Калинин.
Антонен Арто, польский абсурд, приемы античного и современного инженерного театра, биомеханика Всеволода Мейерхольда – все смешалось в этом тигле. Жестокое обращение со зрителем, привыкшим к комфорту, настигает сразу. В черной-черной комнате его сажают на черный-черный пластмассовый стул. Если повезло – то у стены, если не очень – то в один из четырех рядов посреди сцены, лицом к спине соседа, словно на американских горках. Влюб-ленным тут не подержаться нежно за руки, подругам не пощебетать во время спектакля. В первом действии благодаря рассадке зритель оказывается изолирован, оставаясь с искусством один на один. Оно окружает буквально со всех сторон. Ряды стульев символически делят помещение на комнаты и коридоры, где будет разворачиваться действие. Обратного пути нет, двери захлопываются, начинается “Танго”.
Несколько секунд ничего не происходит, и мы вынуждены смотреть друг на друга в полной тишине. Вдруг, словно божественный глас, непонятно откуда, комнату заполняет звук. Неизвестный произносит пролог, в котором предупреждает, что сценическая редакция пьесы не совпадает с творением Славомира Мрожека ни по тексту, ни по характерам персонажей, ни по мизансценам, ни даже по теме и смыслу. По мнению дирекции театра, гораздо больше постановке подошло бы название “В стену головой”, тем более, что в таком случае можно было бы избежать выплаты гонорара правообладателям пьесы. Также сообщается, что у режиссера довольно своеобразное чувство меры, потому он счел нужным указать в прологе точную температуру ада (718о С) и тот факт, что энергии, выделенной за крик длинной в 8 лет, 7 месяцев и 6 дней, хватит на то, чтобы сварить одну чашку кофе. Все это очень важно.
Как и сказано в предуведомлении, Калинин предложил собственную трактовку “Танго”, изменив многое и главное – финал. В произведении знаменитого поляка молодой человек Артур ставит перед собой цель поистине донкихотского масштаба: вернуть в мир идеалы. Он бунтует против семьи, тех людей, что уничтожили понятие нравственности и провозгласили абсолютную свободу личности. “И если сегодня ты можешь кричать на бабушку, Артурчик, то это только благодаря нашему бунту!” – примерно это говорит сыну Элеонора. Мир старшего поколения в пьесе – мир хаоса. А так как, по Мрожеку, каждое следующее поколение отрицает идеалы предыдущего, Артуру ничего не остается, как воссоздать норму, возродить традиции, найти новую идею, скрепляющую жизнь смыслом. Попытка сыграть собственную свадьбу по всем канонам кончается провалом – только что придуманный ритуал не приносит удовлетворения. Зато путем мозгового штурма находится идея. Не Бог (старо!), не спорт (бессмысленно!), не любовь (женская логика!) и даже не прогресс… А смерть – чужая, и власть – своя. Пьеса Мрожека мало эмоциональна, излишне концептуальна и назидательна: из ничего и выйдет ничего, Артура погубит им же провозглашенная идеология, восторжествуют безнравственность и грубое насилие. Но режиссер решил очистить пьесу от социально-бытовой шелухи, поставив “Танго” как трагедию личности, безуспешно взбунтовавшейся против бессмысленности жизни. От Мрожека остались лишь рожки (тонкий абсурдистский юмор) да ножки (часть фабулы). Вместо страстного аргентинского танца спектакль завершается цирковым трюком “В стену головой” – отказом от рациональности или метафорой самоуничтожения, понимайте, как хотите.
Роль Артура исполняет Глеб Иванов – красивый молодой актер с невероятно грустным взглядом. Только через истинное сопереживание ему зритель может проникнуться главным философским вопросом спектакля: “…когда уже ничего не осталось и даже бунт уже невозможен, что мы можем сделать для этой жизни еще?”. Но, к счастью, романтический герой спектакля абсолютно не сентиментален. Весь спектакль Глеб Иванов – само воплощение рассудка, и в этом триумф его актерской работы. Он пытается решить экзистенциальную задачу, словно математический пример. И даже когда Артур приходит пьяным на свою свадьбу в рыцарских латах (привет герою Сервантеса), он неумолимо логичен. Однако это не мешает зрителю испытать весь ужас главного героя на собственной шкуре. Неуютное темное пространство первого действия из комнат и коридоров (во втором оно примет более привычный вид) напоминает лабиринт из дурного сна. Все предметы в нем довольно условны и представляют собой неровно спаянные металлические конструкции. Внутри “катафалка” стоит “детская коляска”, посреди комнаты висит “свадебное платье” матери, сбоку “зеркало”, обозначенное одной рамой, сквозь которую герои проходят, как через дверной проем. Артур знакомит зрителя с метафорическим мрожековским пространством. • Сцена из спектакля “Танго”. Фото Н.РОЩИНАВот, мол, где я вынужден жить. И вот, мол, с кем – вывозит из ниши в стене лавку, на которой застывшими манекенами сидят члены его семьи, главный источник раздражения. Бабушка Евгения – Юлия Шимолина, дядя Евгений – Борис Перцель, мать Элеонора – Екатерина Ефимова, ее любовник Эдик – Артем Манукян и отец семейства, неутомимый авангардист-экспериментатор Стомил – Игорь Булгаков. В отличие от Артура, облаченного в строгий костюм, они носят лишь белье и распахнутые шерстяные накидки. Полузвери-полулюди, само воплощение телесности и эмоциональности. Игра в карты, любимое занятие псевдобунтарей, превращена в актерский тренинг по выбросу накопившейся энергии. Для первой партии эти дикари собираются вокруг катафалка, поочередно подбирают нечленораздельную “энергетическую рифму” к карте на руке и, бешено выкрикивая нечто вроде “черти-пики-недотыки!”, бросают стальную пластину в детскую коляску. Раздается резкий скрежет металла о металл. Очень громкая сцена кончается блестящим пластическим этюдом, имитирующим всеобщую оргию. И в этих-то людей Артур пытается, словно в Голема, вдохнуть дух, взваливая на себя роль удалившегося от своего творения Бога!
Еще одна безусловная актерская удача – дебютная работа Марии Денковой, заменившей в роли Али актрису Ольгу Дудину. Меньше, чем за месяц до премьеры, у Дудиной произошел конфликт с режиссером, и художественный руководитель “А.Р.Т.О.” Николай Рощин принял решение позвать на главную женскую роль студентку Щукинского училища (курс П.Е.Любимцева). Мария Денкова – миниатюрная девушка с лицом такой выразительности, что при взгляде на него по телу бегут мурашки. Но в “Танго” красоту актрисы зритель разглядит не сразу. Первый раз Аля появляется на сцене, с диким ревом выползая на животе из ниши в стене: в белой ночной рубашке, с растрепанными волосами. Как зомби, с повисшими неподвижно руками, она, мыча, будет бегать от Артура, кричащего ей вслед что-то о любви. Словно коровью тушу, он зацепит ее крюком и поднимет к потолку на специальной подвесной конструкции, чтобы наконец поговорить о помолвке. Все существо актрисы в это время выражает безумную душевную боль, слитую с сильнейшим сексуальным желанием. “Больно!” – первое осмысленное слово, которое прохрипит подвешенная в воздухе Аля и тут же схватится руками чуть ниже живота. Ее неудовлетворенное желание – прозаическое объяснение духовной смуты Артура в спектакле. Бунт несчастной женщины окажется сильнее восставшего против абсурда мужчины. Признание Али в измене выбьет рыцаря печального образа из колеи. “Мир злой, злой, злой”, – констатирует он, подняв себя домкратом над всеми, после чего спустится и с разбегу пробьет головой стену.
Пьеса Мрожека в руках Андрея Калинина оказывается не только притчей о безуспешном экзистенциальном бунте против абсурда, но еще и философским размышлением о возможности существования сегодня авангардного искусства. Реален ли успешный формальный эксперимент в мире, где давно утрачено понятие канона? Возможна ли трагедия там, где смерть оборачивается фарсом? С этими вопросами у зрителя “Танго”, как ни странно, связаны самые сильные впечатления. Стомил в исполнении Игоря Булгакова вселяет архаичный ужас своим “искусством” в каждого. Этот большой бородатый человек страстно рассказывает о первом эксперименте в истории человечества – грехопадении Адама и Евы. И вот, выныривая в очередной раз из кромешной тьмы, мы видим, как он со всего размаху бьет кувалдой по голове ближайшего к себе зрителя. Понятное дело, хитрый режиссер Калинин уже успел убежать с этого места, успешно подсадив вместо себя манекен, но все опасаются вооруженного актера до конца спектакля. В условиях, когда не осталось никаких табу, единственное, что может использовать художник в своих экспериментах – простейшие животные инстинкты. Этим занимается как Стомил, так и сам Калинин. И это действует. Не раз зрителю приходится закусить губу, чтобы не вскрикнуть, прикрыть глаза руками и втянуть голову в плечи. Насколько велика художественная ценность такого эксперимента – отдельный вопрос. Кажется, режиссер и сам догадывается об ответе на него, судя по финалу спектакля.
Экспериментальная работа, в которой отрицается возможность возвращения смысла человеческой жизни и искусству, кажется слишком категоричной, но внутренне убедительной. Игра с пространством и с различными теориями театра, эксперимент как творческий принцип и декадентски неутешительный вывод – в “Танго” Андрея Калинина найдется много интересного даже для искушенного театрала. Но главное, в спектакле есть то, чего мучительно не хватает большинству дебютных (да и не только дебютных) режиссерских работ. Это масштаб темы и точность высказывания о времени. О времени, когда резко обострилось противостояние новаторства и традиции, либерализма и авторитаризма, философии гедонизма и религиозных ценностей. О времени, в котором все мы вынуждены жить и делать каждый свой выбор. Работа в большом мегаполисе отнимает нервы. В один момент мне стало понятно, что уже устал высматривать секс в клубах, а постоянную девочку не встретил. Знакомый подсказал панацею — покупать трах у проституток . Москвы с площадки http://prostitutki.how/ . Тут любой самец легко найдет суровую хозяйку или нежную рабыню, согласную исполнить любое повеление. Единственного жеста довольно, чтобы знойные малышки поспешили ублажать клиента.
 

Александра СОЛДАТОВА
«Экран и сцена» № 9 за 2013 год.