Мы продолжаем обсуждать итоги прошлого сезона и публиковать ответы критиков на нашу анкету:

1. Как вам видится прошлый сезон в целом?

2. Какие спектакли, выставки, актерские и режиссерские работы вы считаете удачами сезона?

3. Какие книги и статьи о театре, вышедшие в последнее время, кажутся вам событиями?

Лариса БАРЫКИНА

1. Прошедший сезон не был в моем поле зрения полностью, как это бывало во время работы в экспертном совете “Золотой Маски”, но удалось посмотреть много интересного. Тенденцией театрального сезона в целом (уже не первый год!) можно считать слом, размывание привычных жанровых рамок и чистых форм, тяготение к новому синтезу театральных компонентов. Плюс центробежный фактор: нельзя сказать, что все самое интересное происходит лишь в столице, российские “места силы” дают фору Москве по многим параметрам.
2. Итак, по жанрам.

Главная оперная премьера сезона, без сомнения, “Травиата” режиссера Роберта Уилсона и дирижера Теодора Курентзиса в Пермской опере. Потряс зашкаливающий перфекционизм всех создателей спектакля и его особое открытие – Надежда Павлова в титульной роли. Как показывает практика, спектаклей подобного масштаба и воздействия приходится обычно ждать несколько сезонов.

Две работы хореографа Вячеслава Самодурова. “Ромео и Джульетта” в Екатеринбургском оперном: актуализация классики не за счет осовременивания сюжета (таких попыток уже было множество), а путем создания, во-первых, новой балетной реальности, лишенной жеманного романтизма, инспирированной реалиями сегодняшнего дня. А во-вторых, с помощью нового хореографического языка, основанного на классическом танце, но абсолютно свежего по восприятию.

“Ундина” на музыку Х.-В. Хенце в Большом театре – невероятно дерзкий дебют Самодурова на главной сцене страны. Из трехактного сюжетного спектакля (“Ундину” как балетную сказку в Ковент-Гардене ставил Фредерик Аштон) он сделал полнометражный абстрактный балет, взяв за основу развития сложнейшую музыку, а не сюжет.

Мюзикл “Бернарда Альба” в театре Музкомедии Екатеринбурга режиссера Алексея Франдетти – это попытка привить экспериментальную ветвь американского мюзикла (композитор Лайкюза) российскому театру. Стильный, минималистичный, трагический спектакль, потребовавший от екатеринбургских актрис новых умений и способов существования на сцене.

Из спектаклей в жанре “Современный танец” я бы выделила Проект FranceDance: четыре совместных работы французских хореографов с российскими танцкомпаниями из Москвы (“Балет Москва”), Екатеринбурга (“Провинциальные танцы”), Казани (“Пантера”) и Самары (“Скрим”).

В драме лидируют “Три сестры” Тимофея Кулябина новосибирского театра “Красный факел”, показанные в рамках фестиваля “Реальный театр”. Постановка, вряд ли претендующая на открытия в драматургии Чехова, но абсолютно точно открывающая нам нечто важное в самой природе театра. Спектакль, оставляющий после себя загадку сильного воздействия. А в Красноярском ТЮЗе Роман Феодори и Даниил Ахмедов поставили мюзикл “Биндюжник и Король”. Притчевую историю Бабеля они попытались открыть ключиком визионерского театра. Изысканная картинка в духе Роберта Уилсона соединяется с позднесоветским роком (так услышана музыка Александра Журбина). Артисты вполне прилично поют и отлично себя чувствуют в необычной пластике. Есть главный герой Мендель Крик (Савва Ревич) – фигура трагическая и масштабная. Слава богу, в спектакле нет назойливого еврейского колорита, нам показывают не быт, но бытие. Парадоксальность – главная черта этого спектакля, благодаря которой исчезает “замыленный” взгляд на привычное.

3. Из профессиональных новинок, вероятно, стоит обратить внимание на изданную в Перми книгу Жерара Мортье “Драматургия страсти” (перевод Бориса Игнатова). В ней содержатся заметки выдающегося интенданта, человека, открывшего немало новых имен и изменившего европейский оперный ландшафт, а также эссе о нем и интервью с ним. Добавлю, что книга издана благодаря Дягилевскому фестивалю, за счет посмертно присужденной Мортье премии продюсерского конкурса.

Андрей ПРОНИН

1. Мне трудно дать миновавшему сезону какую-то однозначную оценку. С одной стороны, он был плодоносным и плодотворным, подарил массу интересных спектаклей, с другой – не оставляло ощущение некоего “хождения по кругу” (особенно у мэтров). Кардинально новых идей, обещающих задел на будущее, я не обнаружил. А вот в родном Петербурге всё однозначнее: сезон был позорным, провальным, и шесть-семь достойных спектаклей, которые он выдал на-гора, словно специально созданы, чтобы подчеркнуть убожество десятков оставшихся премьер.
2. Напишу только о том, что видел. Несколько резонансных премьер мне посмотреть не удалось, иначе, убежден, они тоже оказались бы в этом списке. Первые позиции – за Новосибирском. О “Трех сестрах” Тимофея Кулябина в “Красном факеле” написано уже достаточно, однако, не менее продуктивно работал театр “Старый дом”, выпустивший две мощные работы: “Снегурочку” Галины Пьяновой и “Недоразумение” Антона Маликова, отточенные по форме, глубокие и неоднозначные по содержанию. В Москве необычайно высокую планку держала Лаборатория Дмитрия Крымова: а уж Александр Филиппенко в “Последнем свидании в Венеции” – это просто обыкновенное чудо. Казалось бы, время театральных шедевров миновало, но к “Плешивому Амуру” Генриетты Яновской трудно подобрать иное определение: многомерное, содержательное в каждой детали произведение, горький сон об ушедшей молодости – лабораторный опыт рождения трагедии из духа бытовой мелодрамы. Сказано: “Никогда не возвращайся в прежние места”, но возвращение Яновской к пьесе Евгения Попова стало триумфальным. Сильным и ранящим высказыванием ощущается злой “Князь” Константина Богомолова в “Ленкоме”. Об этом спектакле можно спорить (и спорят!), но бесспорно одно: Александр Збруев тут играет фантастически, это одна из тех ролей, которые невозможно забыть.
3. Очень эффективным оказался тандем Евгении Симоновой и Миндаугаса Карбаускиса: “Русский роман”, пожалуй, лучший спектакль Карбаускиса в Театре имени Вл. Маяковского, Симонова же давно не играла с такой страстью, с такой фарсовой иронией, во всю мощь своего таланта.

Петербургский сезон “сделала” “Мастерская” Григория Козлова: премьеры тут были одна лучше другой, а лучше всех – булгаковские “Записки юного врача” в постановке самого Козлова. Свеж и силен новый спектакль Льва Эренбурга “Братья Карамазовы”, поставленный мастером со своими студентами-третьекурсниками.

Великолепен современный водевиль Бориса Мильграма “На всякого мудреца довольно простоты”, поставленный в пермском “Театре-Театре”: вот идеальный пример многоадресного зрелища, способного порадовать и условного “профессора”, и условного “пэтэушника”. “Театром для людей” занимается и Вячеслав Гвоздков в Самаре. Его “Побег из Шоушенка” – спектакль эпического дыхания, в нем видна “кинематографичность” (термин, привычный для музыкального театра, но не слишком для драмы), работа с актерами настолько филигранна, что постоянно ловишь себя на ощущении, будто смотришь старый голливудский фильм. Среди несомненных удач сезона еще немало названий: “Чайка. Эскиз” Евгения Марчелли в ярославском Театре имени Федора Волкова, “Мария” Георгия Цхвиравы в Омской драме, “Биндюжник и Король” Романа Феодори в Красноярском ТЮЗе, “Ак и человечество” Дмитрия Егорова в Воронежском Камерном театре, “Дядя Ваня” Петра Шерешевского в Норильске, “Карина и Дрон” Дмитрия Волкострелова в Казани.

В куклах ситуация лучше, чем в драме. Такого количества сильных спектаклей в одном сезоне не припомнить. Самых-самых два: “Железо” Бориса Константинова в Петрозаводске и “Сказка о рыбаке и рыбке” Сергея Иванникова в Томске.

Из тенденций сезона – развитие инклюзивного театра (я бы выделил “Язык птиц” Бориса Павловича и работы петербургского “Упсала-цирка”), неуклонное укоренение иммерсивного театра (квесты, променады), предполагающего активное вовлечение зрителя в действие.

3. Очень радует издательская линия Электротеатра “Станиславский”, в частности, выход русского перевода книги Хайнера Гёббельса “Эстетика отсутствия”. А вот до новой книги Инны Соловьевой я пока не добрался, хотя, разумеется, предвкушаю.

Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

1-2. Особенность сезона в том, что наш театр все увереннее входит в мировое культурное пространство, становится конкурентоспособным. Об этом свидетельствует успех Вахтанговского театра и Театра Наций в Старом и Новом Свете, участие МХТ, “Гоголь-центра”, новосибирского “Красного факела” в престижных европейских фестивалях в Вене и в Авиньоне.

Каждый сезон определяют его герои. К тому списку, который уже фигурировал в нашем опросе, я бы прибавила имя Виктора Рыжакова. Спектакль “Саша, вынеси мусор” по пьесе Натальи Ворожбит в Центре имени Вс. Мейерхольда, быть может, самый остросовременный, хотя и лишен признаков политического театра. “Dreamworks/

Мечтасбывается” Ивана Вырыпаева в МХТ – вторая работа режиссера в прошлом сезоне мне также кажется очень значительной и во многом экспериментальной. Актрис, играющих в обоих спектаклях, – Светлану Иванову-Сергееву и Инну Сухорецкую тоже можно назвать героинями прошлого сезона. Отмечу тандем художников – Марию и Алексея Трегубовых, их сценография и костюмы – важный компонент “Dreamworks”.

Владимир Панков нашел неожиданное и актуальное решение самой трудной пьесы Александра Вампилова “Утиная охота” в Театре “Et Cetera”, труппа успешно справилась со сложной, непривычной режиссурой.

3. Не всеми замеченное событие – замечательная статья Риммы Кречетовой “Еще немного об Эфросе” в сборнике “Живая коллекция” (М., ГЦТМ имени А.А.Бахрушина, 2015). В ней судьба Анатолия Васильевича увидена по-новому. Размышления о поэтике Эфроса, неожиданные параллели, интереснейшие догадки о режиссере, его “художественной и человеческой тайне” вписаны автором в контекст эпохи.

“ЭС” публиковала главы из книги И.Н.Соловьевой “Первая студия. Второй МХАТ: из практики театральных идей ХХ века”. Эта книга требует особого, внимательного, вдумчивого чтения. Читаю и перечитываю все заново.