Любите ли вы цирк? Наверняка, любите! Его нельзя не любить. Он уносит ввысь, под самый купол. Он дает силу. Он завораживает, поражает, восхищает, пленяет, вызывает смех и слезы. Порой пугает, но страх быстро исчезает, и возвращается трепетное волнение.

Если кто видел, то вряд ли забудет “лицедеев” Вячеслава Полунина, его же “Караван”, раскинувшийся когда-то в цветущем майском парке с прудом около Театра Советской армии, домики на колесах, шапито и самого Полунина, разъезжавшего в туркменском халате на велосипеде по аллеям парка – одной рукой рулил, в другой держал на весу пластиковую тарелку с бутербродами.

Вспомним “клоунские” рисунки Федерико Феллини, девочку-циркачку с грустными глазами – Джельсомину…

“Быть клоуном, – писал Феллини, – значит иметь возможность заставлять людей плакать и смеяться, значит быть воплощением маски, понятной всем, и еще – обладать чувством ритма, вытекающим из врожденной психологической утонченности, делающей его игру доходчивой и для ребенка, и для интеллигента, и для самой разношерстной публики.

В общем, актер, услышав, что в его таланте есть нечто клоунское, должен считать себя польщенным”.

Книга Рены Яловецкой, киноведа (!!!), писателя, художника под названием “Дуралеи” – удивительная книга. Она утоляет жажду, согревает в холодные дни, спасает от непогоды, поднимает настроение.

Книга эта для детей и взрослых, которые еще не забыли, что когда-то были детьми.

Юрий НОРШТЕЙН

КНИГА ОСОБЕННАЯ – О СЧАСТЬЕ

Книга – память о далеком-далеком детстве, которое из нашего времени можно разглядеть только через слово-телескоп. Но этот инструмент нельзя взять в руки и навести туда – в прошедшее, но вечно живущее с тобой детство.

У автора книги есть рассказы о прошлой драматической и радостной жизни нескольких еврейских семейств, сосланных в Сибирь из Польши. Разница температур, учитывая сибирские холода и жар мест Земли обетованной, такова, что можно либо заморозить иудейскую пустыню или растопить снега Сибири. Тут важно, в какую сторону от нуля смотреть на термометр. В Сибири минус 50, в Палестине плюс 50.

Проза тех книг Рены – смесь горечи и сладости, в них философия бытия.

Без горечи человек – золотушный, без доли сладости – жесток. Но книга, которая у вас в руках, особенная. Она – о счастье. О дожде, который пойдет по мановению волшебной палочки, она о клоунах и музыкантах, о безмятежности детства. Когда ты уверен, что защищен от мирских бед.

Эта книга одушевляет все вокруг, потому что в воображении каждого из нас живет тот самый, нарисованный на холсте очаг с кипящей похлебкой, за которым скрывается театр Папы Карло.

Дети, отодвиньте занавес, отомкните Золотым Ключиком дверцу, и вы окажетесь на арене, где звучит музыка карнавала, скрипка пикколо; хохоча бегают по арене клоуны; собачки показывают фокусы; под куполом идут отважные канатоходцы, порхают акробаты в цветных костюмах.

Какой-нибудь современный прагматичный умник скажет: “На ваши детские фантазии ничего не купишь”. А мы ответим: “Неправда. Детская фантазия – это притаившаяся поэзия, и она начало подлинного богатства на всю будущую жизнь”.

Советую внимательно посмотреть легкие, гармоничные по цвету, искренние, как детский рисунок, авторские иллюстрации к этой книге. Рена Яловецкая впервые взяла краски – и вот результат. Попробуйте и вы, дорогие читатели, дети и взрослые, нарисовать свою книгу и, конечно, постарайтесь побывать в цирке.

ПРИЗНАНИЕ ОТ АВТОРА

– Шапито! На площади – балаган! – распахивала я дверь с радостной вестью. Значит, снова увижу любимцев: клоунов, жонглеров, акробатов, дрессированных зверей.

Страсть к Цирку владела мной с раннего детства. Я мечтала ходить по канату под куполом и потешать публику, как мимы-лицедеи. Мне хотелось пробраться в оркестр и ударить в литавры, и “пригубить” флейту. Я завидовала наездницам и укротительницам – и готова была войти в клетку с разъяренными львами. Я даже согласилась бы стать “распиленной женщиной” в аттракционе иллюзиониста.

Дома я дрессировала кошек и собак, которые явно меня не понимали, жонглировала чашками, соорудив из маминого шарфа чалму, после чего на кухонном полу оставались осколки. Шла и на опасные эксперименты: прыгала с дедушкиным зонтом со второго этажа. Однажды я даже задумала прекратить расти, чтобы участвовать в представлении лилипутов.

Став взрослой, я по-прежнему любила цирк – праздничный остров свободы и счастья в жесткой обыденности жизни. И однажды, взяв карандаш и акварельные краски, начала рисовать детских любимцев. Гости из прошлого являлись во сне и требовали, чтобы их увековечили:

– Я мим! Вспомни меня!

– Я клоунесса!

– А я эквилибрист!

– Дрессировщица коз!

– Силач Бамбулла!

С тех пор нарисованные клоуны и прочие цирковые персонажи стали жить собственной, странной, иллюзорной жизнью. Они диктовали мне имена и позы, навязывали модели костюма и аксессуары.

– Жабо, трико! Не забудь! Жилет и перчатки! Курцфрак и пачку в блестках!

Они выбирали спутников-друзей и антураж. Кто-то хватал зонтик, кто-то шляпу. Кто-то – мольберт, удочку. Ракетку или мобильный телефон. Нарисованные руки тянулись к скрипкам и флейтам, к арфе и контрабасу.

– Мне – кларнет. А мне – саксофон. Передайте пикколо, – шептали беззвучно нарисованными ртами.

На свои бесшабашные головы безумцы примеряли цилиндры, береты, фески, колпаки и невообразимые шляпы, становясь опасно похожими на известных писателей, актеров и художников.

– Помни про кураж! Мы дети манежа, – наставляли они меня.

Ожившие куролесили: кувыркались, пританцовывали, выкрикивали несуразности и устраивали кутерьму. Расхрабрившись, брали на поводки тигров и львов. Менее отважные – кошек и собак. Некоторые, особо отвязанные умудрялись в одну упряжку впрячь волка, зайца и гуся.

Нарисованные цирковые звери тоже себе распозволялись. Камышовые коты, фокстерьеры, моржи и белые медведи заговорили человеческими голосами, предпочитая изъясняться стихами. Они скооперировались и устраивали кастинги и аттракционы, а стены цирка оклеили афишами и дурацкими объявлениями вроде тех, что прикнопили в центре города:

“Дрессирую коз и стрекоз!”

Собравшись вместе, рисованные дуралеи вовлекли в свой круг окрестных жителей, и обычные живые люди стали разделять их веселое сумасшествие и кричать: “Бис! Браво! Вау!”

Однажды поутру, явившись без спроса, безумная компания потребовала, чтобы я про нее сочинила стихи.

– И для каждого тронную речь! – приподнял цилиндр один из парламентеров.

– Чтобы достойно представляться на презентациях, пресс-конференциях и публичных выступлениях, – закивали головами остальные.

– Прочь, – возмутилась я. – Вы – фантомы! Вы лишь плоды вымысла и воображения!

Но под напором рисованных я почему-то сдалась.

Потом соединила стихи и рисунки. И получилась книжка “Дуралеи” – про цирк.

ЦИРК! ЦИРК! ЦИРК!

Сюрпризы дуралеев

Сладкоежкам надоели

Чупа-чупсы, карамели,

Мармелады и желе,

Козинаки и суфле?

Не нужны вам магазины –

Ни “Ашан”, ни “Билл”, ни “Хофф”?

Мы пришлем в больших корзинах

Книжки, полные стихов.

Про жонглеров и факиров,

“Зажигающих” партер,

Про воздушных акробатов,

Громогласных трубачей,

Укротителей усатых

И прикольных трюкачей.

Вам, Наташки, Лешки, Тишки,

Наш сюрприз уже готов –

Для девчонок и мальчишек,

И… читающих котов.

ПАРАД-АЛЛЕ

Трубачи, жонглеры,

Клоун на метле.

Цирковое шествие:

Парад-алле!

Тигры на батуте.

Фокстерьер – в седле.

Цирковое шествие:

Парад-алле!

Радость – в каждом жесте,

Праздник на Земле.

Цирковое шествие:

Парад-алле!

ПРО ГЛЮКА

Шоковый случай: клоун Глюк

На манеже свалился в люк.

Гадали артисты и звери вокруг,

Кто же оставил открытым люк.

Удав прошептал: “Это дело Гадюки.

Ей не по нраву Глюковы трюки

Она проползла и открыла люк”.

– Какая же злюка! – воскликнул Глюк.

КЛОУН АНТИК

Претят мне умо-заключения.

Как знак оков и несвобод.

Приятней умо-развлечения:

Тогда в душе – небесный свод.

КЛОУНЕССА ПО ИМЕНИ ФЛЕШКА

Я не плюшка, не плошка, не клюшка.

Не какая-то финтифлюшка.

Я не фляжка, не кошка, не мышка,

И не брошка, и не мормышка.

Я не мелкая сошка, не пешка.

Я ФЛЕШКА!

Тонкая штучка,

Компьютеру – внучка.

МИМ И МОМ

Я клоун Мим, Вы – доктор Мом.

Давайте строить общий дом.

Мы с Вами коллеги! – заметил врачу:

Вы лечите кашель, я души лечу.

СЭР ВЕЛАТ И СЭР РОКФОР

Сэр Велат и сэр Рокфор

Затевали часто спор.

Но погибли в переделке

На… закусочной тарелке.

ЗВЕРИНЫЙ ТРЕНЕР

Мой метод прост –

Ни крика, ни угроз,

Ни плетки, ни хлыста,

Ни палки, ни кнута!

А только “пряники”:

Волку – свеколку,

Льву – фрикадельки,

Тигру – сардельки,

Халву – бегемоту,

Зебре – компоту.

(Из исповеди дрессировщика,

впоследствии съеденного… зайцами)

В ЦИРКЕ ВСЕ НАОБОРОТ

В цирке все наоборот:

Кроткий тигр и злобный крот,

Зайцы в полоску и зебры в горошек,

Белый медведь в окружении кошек,

Гуси в упряжке и тыква в клетке,

Редиска с морковкой растут на ветке –

Сумасшедший огород.

В цирке все наоборот!

СКРИПКА-ПИККОЛО

Нежности пик

Радости миг,

Горести всхлип.

Божественный тип

Скрипичного клана,

Перл – в короне.

Счастье – в ладони,

Небесная манна,

Избранница Никколо –

Малютка “пикколо”.

КАРНАВАЛ – МАСКАРАД

Всё загадка: Кто мы? Где мы?

Из каких пришли миров?

Кто под маской – ангел, демон,

Арлекино или Пьеро?

Лик Дуэньи и Маркизы,

Трели флейты и псалмы…

И готовят нам сюрпризы

Дамы света, принцы тьмы.

Не постичь вам тайн интриги.

Манят нас то рай, то ад.

И обманы – счастья миги,

И коварен маскарад.

Рена ЯЛОВЕЦКАЯ

«Экран и сцена»
№ 13 за 2021 год.