Лето перед войной

Василий ЛУЖСКИЙ
Василий ЛУЖСКИЙ

Издательство “Артист. Режиссер. Театр”, только что отметившее свое 30-летие, готовит новую книгу – продолжение вышедшей в прошлом году “Художественный театр после революции. Дневники и записи”. Ею станет публикация уникального документа – дневника В.В.Лужского, артиста, режиссера, административного работника и педагога, одного из “основоположников” Художественного театра. Чуть больше чем за год до смерти Василий Васильевич Лужский (1869–1931), достает свои дневники – “бюллетени” за разные годы, начиная с 1906, и собирается их уничтожить, выписав из них то немногое, что кажется ему достойным быть сохраненным. В 1930, а затем в 1931 году Лужский перечитывает, делает выписки и комментирует собственные заметки за прошедшие годы. Таким образом, складывается дневник-воспоминания Лужского, хранящийся в Музее МХАТ.

Редактор-составитель книги С.К.Никулин, научный редактор и автор комментариев – М.В.Львова. “ЭС” предлагает читателям фрагмент документа, относящийся к предвоенным дням лета 1914 года: Лужский с женой и сыновьями 18 и 20 лет путешествует по Европе.

3 июня 1914 г. В 5 часов вечера приехали в Мюнхен. Переезд все-таки утомительный, особенно под конец, когда пришлось ехать в купе для 8 человек из Вены в Мюнхен. Поезд вышел в 8 ч. 35 м. из Вены и в 5 ч. вечера был в Мюнхене. Впечатление уюта и приятности города опять ничем не нарушилось. Погода солнечная, но часто сменяется дождем.

9 июня. Сейчас собираю вещи в багаж. На улице темнеет, погромыхивает гром. Поют все-таки где-то птицы. Шумит иногда по Галери-штрассе трам [трамвай].

Были вечером в ресторане, что против королевской пивной, слушали и смотрели баварские песни и пляски, даже представления! Когда возвращались домой, то на Максимилиан-штрассе случилась подозрительная сцена. Стояла толпа против освещенных окон в бельэтаже одного из домов той стороны тротуара улицы. Мы тоже остановились. Говорят, что очевидно в эту квартиру не забрались ли воры, т.к. в ней две недели как владельцы не живут, уехав на дачу. Пока мы шли до Подлех [пансиона], за нами шли два шпика. И после, когда мы раздевались, Перетта Александровна [Калужская, жена В.В.] пришла к нам сказать, что двое продолжают стоять напротив и следить. Звонок был потом. А утром хозяйка говорила, что агенты справ-лялись у ней, кто занимает из русских ее комнаты.

Тогда это было некоторой неприятностью и недоумением, а потом, когда разыгралась война, пошли разговоры о заранее заготовленных планах Германией. Этот случай невольно привлек к себе внимание, действительно как будто бы какими-то приготовлениями: я еще не старый, 45-летний и двое молодых людей! А может быть, это просто совпадение с розыском света в окнах пустующей квартиры, кажется, тоже русских и нашим русским, между собой, разговором, среди любопытствующих на углу Максимилиан-штрассе и поворотом к нашей квартире через часть королевского двора и проезда?

10 июня. Посещение проездом Нюрнберга. У меня осталось впечатление необыкновенно скучной, тупой, обывательской жизни! Вероятно, этому способствовали немецкие граждане, беседующие в парках под платанами. В дневнике отмечено, что, чтобы осмотреть всю старину Нюрнберга, надо несколько дней, отмечена любопытная (теперь не припомню) площадь, фонтаны: с гусями и пищалкой!

11 июня. Ехали на пароходе отлично. Приехали в Квинборг в 6 часов вечера, а выехали из Флиссингена в 11 часов. Погода была отличная, море спокойное. Недалеко от Флиссингена полил сильный, косой дождь и довольно ветрено было.

<…>

13 июня. Лондон. Когда выходили из гостиницы, я увидел спину господина, а по походке он походил на Александра Акимовича [Санина]. Действительно, оказался он. Жалуется на еду, называет некоторые блюда: “вата”, “пакля”! Не знаю. У нас утром (его отель вроде нашего) я пил кофе, ел кашу геркулес, яйца на подсушенном хлебе. Днем в Гайд-парке опять был кофе, я ел превкусный хлеб с сыром и маслом, покупал у мальчика шоколад и сливочную карамель. На обед был томатный суп, рыба, бараньи котлеты, утка! К ним картофель и зеленый горошек и на выбор: пирог из крыжовника или мороженое, потом печенье с сыром, кофе! Вечером гуляли у себя в сквере, ключ сюда выдается только из окружающих сквер домов.

14 июня. Были на смотре королем и королевой пожарных команд. Народу глазеющего очень много, однако проход всюду свободный. Видно хорошо, хотя стояли на садовых стульях, между прочим, одна старая дама упала с них! Король в штатском, в верблюжьего цвета цилиндре. Предупредительность городовых к детям. Их проносили в первый ряд и усаживали. Несколько городовых во время церемонии сидели на траве. Тут же санитары. Сначала было представление каких-то лиц команды королю и награждение их медалями, кубками-вазами, потом демонстрировали раздвижение пожарных лестниц. Пожарные лазали на заготовленные пирамиды, таскали кукол, дальше пирамиды подожгли, и их тушили паровыми машинами. Дальше гимнастика ручная и ножная, еще проезд команд на лошадях и моторах; частей было не более 10. После этих представлений [королевская] чета уехала, и все разошлись.

В парке, на глазах у всех весьма соблазнительные сцены происходят! Так пришедшие на лужайку около кафе мужчина и женщина начали целоваться, потом легли и мужчина без церемонии гладил ее, задирал на нее свою ногу, но дальше эксперименты не шли! Все это на глазах у публики, перед чайно-кофейным павильоном.

19 июня. Заходила опять Пантеровская Софья Федоровна (познакомились с ней на пароходе из карантина в Греции, она петербургская учительница). Уже прощалась, завтра 20-го вечером должна выезжать в СПб. Когда шел с ней в аптеку, то встретил К.П. Хохлова, который вчера приехал сюда (1).

30 июня. Выехав в субботу 28 июня из Лондона с Ливерпульского вокзала, через Харвич и Эсбьерг приехали сегодня в Скассборг (2). Номера хозяин дал хорошие. Очень хорош номер 61 для Перетты Александровны, хорош у ребят с балконом на улицу и одним окном к морю. У меня похуже, тоже на улицу (69), но ничего, номер приятный. Покупался уже, позавтракал и еще доразложился. Здесь сейчас очень приятно мечтать о 6-недельной остановке-отдыхе. Не хочется думать о понедельнике 11 августа или воскресенье 10-го, когда уложенные на платяной шкаф два чемоданчика – один из них из Санкт-Петербурга, другой из Мюнхена, придется стаскивать и накладывать заграничным добром!

2 июля. 10 лет кончины в Баденвейлере Антона Павловича Чехова. Утро было серенькое, думалось, не дождик ли соберется. А потом разгулялось, стало ясно. Улицу нынче чистили щеточной машиной.

4 июля. На море сильные волны, купаться можно было, только держась за перила лестницы и столб под купальней. Опять собирались тучи, да к 9 вечера рассеялось все. К вечеру море тихое, очаровательное, акварельный вечер.

6 июля, воскресенье. Сейчас по улице проходило человек 12. Они в синих, темных костюмах, в белых [следует чертежик] кепках. Пели хором марш очень мелодично и стройно. Лица простые, один был полный, пожилой уже.

7 июля. Ездили в Копенгаген возобновить впечатления. Побывали в Фрауэнкирхе. Хороша окраска желто-палевых цветов при белых статуях евангелистов, потолок синий с белым, очень нежен бордюр над колоннами, кругом всей церкви внутри. Фигура Спасителя и ангела перед ним очень гармоничны с общим видом.

10 июля. Сегодня ночью гремел гром, и в отеле окна стали закрывать. Кончился переполох ничем, дождя не было.

<…>

13 июля. Среди живущих в отеле разговоры о конфликте Австрии с Сербией. Ждут войны. Сегодня появился какой-то коммивояжер от фирмы Мумм – полный, плотный, в синем костюме, галантерейно-изящный. Немец в черном, прямом картузе, который любит обнимать свою жену и хлопать ее при всех по спине, празднует сегодня 10 лет своей свадьбы. Говорит, что у него железное здоровье.

14 июля. Сероватый день, но есть и солнце, но не без дождя – раза два, когда были в Копенгагене, он шел. Пуанкаре не приехал, так что приготовления из флагов и гирлянд (очень аккуратно, опрятно сделанные, но скромные) остались втуне. Газеты полны слухами и известиями о войне, в которую, конечно, будет введена и Россия. Момент для этих событий очень тревожный. Хочется успеха родине, и как будто он и должен быть, но такую массу осложнений и невзгод все это повлечет, что лучше какое хотите унижение, но не война!

<…>

16 июля. Сейчас Женя принес известие об открытии военных действий между Австрией и Сербией. Будто бы царь сказал: “мы терпели 7 лет и больше терпеть не можем унижения от немцев!”.

17 июля и дальше до 19, кроме мирной жизни ничего. Встречается фраза: “сидели около полустанка маленькой железной дороги и любовались закатом солнца”. А солнце-то садилось “в тучу” (3), как сказано в дневнике!

20 июля, воскресенье. Все здешнее благополучие нарушилось сегодняшним известием об объявлении войны Германии.

Вопрос для нас лично ставится так: ждать дальше здесь? А если закроют единственный путь на Або – тогда что? Сейчас ребята уехали брать билеты на Стокгольм. А погода лучше, чем когда-либо: ясно, тепло, солнце! Малодушный приступ: “а не остаться ли”, и минуты нерешительности все-таки прошли, и решение ехать, и что это-то благоразумнее всего и есть, окрепло!

Как ехали, с маленькими заметками у меня дневники где-то есть. Снимок есть в Торнио. Базилевских и Стаховича подцепили в Стокгольме. В Копенгагене, а может быть, Мальмё (кажется, через него ехали) встретили семейство Бекназаровых. Благодаря им и еще кому-то, меня узнавшему, можно было достать место сидеть для Перетты Александровны. А ребята и я очень долго ехали в коридоре вагона на чемоданах.

Комментарии

1. Лондонские встречи Лужского: А.А.Санин (1869–1956), актер, режиссер, педагог, в МХТ с основания театра по 1902 г. и в 1916–1917 гг.; С.Ф.Пантеровская, выпускница Мариинского института в Санкт-Петербурге, возможно, в нем же и преподававшая, затем счетовод в Ржеве; актер и впоследствии видный советский режиссер К.П.Хохлов (1885–1956), вступивший в труппу МХТ в 1908 г.

2. Интересно следить по карте за маршрутами путешествия семьи Лужского, вольготного и размашистого: начали 15 мая в Киеве; 3 июня через Вену прибыли в Мюнхен; 10 июня из голландского Флиссингена – морским путем в Британию, 12-13 июня они уже в Лондоне; 30 июня на поезде снова в портовый Харвич – и значительно более дальнее морское путешествие в датский Эсбьерг; через всю Данию в сторону Швеции на морской курорт Скассборг; здесь планировался шестинедельный отдых с купаниями и поездками по ближним и дальним окрестностям, но новости о приближающейся войне смешали планы, и домой было решено ехать раньше, чем намечали, уже после 20 июля – через Мальмё, Копенгаген, Або, Стокгольм, финский Торнио, видимо, по суше, поездом; вернулись в Москву к 3 августа.

3. Народная примета гласит, что если солнце садится в тучу, на следующий день жди ненастья – 20 июля 1914 г. Николай II манифестом объявил подданным Российской империи о вступлении в войну с Германией и ее союзниками.

Материал подготовила Мария ЛЬВОВА

«Экран и сцена»
№ 2 за 2021 год.